Второй лишний (СИ) - Фирсова Мария

— Вообще-то, — ткнула она пальцем в меня, будто копьем, — я была тихоней, а ты шпаной. Кидался камнями, курил за гаражами и наматывал червяков на палки, чтобы потом пугать девочек.

Ничего себе у меня послужной список. Я уж забыть успел обо всем этом. Напомнила, мать ее. Свалилась на мою голову, как снежный ком?!

Обхватил виски ладонями, раздумывая, чтобы предпринять. Срочно требовалось перевести стрелки на кого-то. Так, так… может, Борьке позвонить? Пусть разузнает, кто еще тусуется поблизости в эту пору, вдруг, какой-нибудь кумир молодежи? Для Ритки появится новое задание и про меня она быстренько забудет. Я к тому времени успею сделать все дела и успешно вернуться в столицу.

— Рит, ты понимаешь, что вот этим всем… — раскинул я руки в стороны, — можешь загубить мою карьеру. Фото наделала, да, пока сидела в кустах?

Та хитро улыбнулась, ну кто бы сомневался. Конечно, да. И как я пил, не закусывая, и как песни голосил, что мы там еще делали-то с Казбеком?! Слава, слава — непостоянная ты единица, к сожалению.

— Еще скажи, что черный пиар тебе не по вкусу? — изогнула чертовка брови, явно намекая, что не прочь пустить в ход материал.

— Ты разобьешь сердца всем пенсионеркам страны, — закатывая глаза, лениво выдал я в ответ.

Пиар — это хорошо, но у меня контракты. И платить неустойку не хотелось бы. Это, во-первых, сильно ударит по моему карману, во-вторых, бабок уже и не было почти. Я успел их благополучно потратить, правда, с натяжкой мог вспомнить, куда именно. Но разве это имело значение? Я столько лет шел к такой беззаботной жизни, когда не надо считать каждую копейку и позволить себе можно не откладывать на завтра, что в какой-то момент потерял почву под ногами от успеха.

Нет, думаю, нос все-таки не задрал, но временами ощущал себя личностью. Однако вот эта пигалица сумела ловко меня опустить на землю. Появилась неизвестно откуда и давай нотации мне читать. Все же с Региной проще, от нее откупиться была возможноссть, а от этой вряд ли получится. Хотя говорят у всего и всех своя цена.

— Если ты дашь мне интервью, — сложив ладони домиком, принялась канючить Ритка, — то меня заметят в других изданиях. Это же такой карьерный взлет.

— Корыстная ты баба, малявка, — покачал я головой, вот и встало все на свои места.

— Молчи лучше, — хмыкнула она, повертев перед моим носом мобильным телефоном. Вздумала пугать, значит, ну-ну. Успехов, детка!

— Если о творчестве, то еще можем пообщаться, — вздохнув глубоко, почти смирился я с тем, что отвертеться не получится.

— О творчестве твоем можно почитать в интернете. Только личное, только хардкор, — победоносно хлопнула она в ладошки, подпрыгнув от радости. Вот мало, как человеку для счастья необходимо. Ей-то в удовольствие, а мне боль головная. Как я буду перед Борькой-то объясняться?!

— Хорошо, — буркнул я, — подумаю. А ты обещаешь, что забываешь обо мне на время и нос свой не показываешь. Замечу рядом, пеняй на себя, — произнес сурово, рассчитывая, что мои слова произведут на нее впечатление. Ага, как же… Похоже, эту девчонку ни что не могло смутить или напугать. Она только плечами пожала, мол, подумает еще. Зараза какая! Ничего, ничего… Рита у меня еще попляшет!

Глава 7. Рита

«Нельзя верить словам красавчиков».

Это было моим первым правилом, после того, как меня бросил парень. Правда, Бруно к данной категории отнести не получалось. Не видела я в нем принципиально красавца, да и рассматривать особенно не хотелось. Здоровый, грубый, неотесанный, к тому же выскочка коих еще поискать. Зато строил из себя плейбоя, интеллигента и добряка. Ага, кубики, белоснежная улыбка и гладковыбритая рожа — еще не показатель, кстати. А он бахвалился, считая, что теперь ему все можно и штабелями все падать должны. Надеялась, что у него что-нибудь треснет там.

— И сколько его ждать? — жалобно пискнула я в трубку, звоня в полночь главреду.

Тот не сразу сообразил, кто его беспокоит и причем здесь кипарисы, чебуреки и что за телевизионный гад, решивший меня подкупить.

Василий Петрович не давал мне буквально вставить слово, сначала матерился, посчитав, что ему звонят хулиганы, а потом, наконец-то сообразив, начал выдвигать теории и строить планы похлеще полководцев. Спустя час он все-таки объяснил, что мне нельзя сдаваться и верить прохвостам тоже запрещено. А Бруно именно такой. Он воспользуется моей доверчивостью, пока я буду хлопать глазами, тот спокойно сделает свои грязные делишки и улизнет из-под носа.

— Это мне что за ним по всему городу гоняться? — насупилась я, жалея уже, что вообще позвонила.

— Соблазни его, — выдал строго Василий Петрович, повергнув меня в легкий шок.

— Э-э-э, — протянула я, не зная, как реагировать, — может, тогда Маринке поручите это дело. Я, наверное, не справлюсь, — выдохнула печально, промолчав, что этот упырь меня просто не прельщает, да и выглядит весьма посредственно.

— Ты сама справишься, ну-ка включи обаяние, у вас же столько уловок чисто женских. Мельникова, не подведи меня. Я тебе премию к зиме выпишу, если дело выгорит.

Оставалось лишь вздохнуть, едва слышно шмыгнув носом. Премию он выпишет… ага… сейчас-то лишь лето.

Растянулась на постели, уставившись в каменный торец соседского дома. Ох, уж этот Кристиан. А может, ну его?! Достаточно махнуть в родной город и поспрашивать бабулек у подъезда, они-то интереснее расскажут, чем он сам. Думаю, на лавке во дворе можно раскопать гораздо больше сенсаций, только вот Петрович за такое по голове не погладит.

— Соблазнить… — промычала вслух, закатив глаза, — как он это себе представляет? Чтобы такое провернуть, надо знать, по меньшей мере, маршрут этого гов… важного господина. А у меня тут из связей только Казбек и то не так прост, как кажется на первый взгляд. Ладно, — повернувшись на бок, мысленно махнула я рукой, — завтра разберусь с ним.

А завтра наступило очень быстро. Уже в семь утра улица наполнилась шумом голосов туристов, которые гуськом шли на пляж, держа в руках надувные круги, детей, авоськи с абрикосами и сахарную вату.

Я лениво потерла глаза, желая прикрыть окно и продолжить спать, но в дверь постучали, потому планам пришлось сказать «прощай».

— Привет, — улыбнулась мне девушка, когда я выглянула в коридор.

— Привет, — вздохнула, тараща на нее глаза. Интересно, этой-то что нужно? Убирать номер пришла или?!

— Папа сказал, что ты репортер, — продолжила брюнетка с огромными карими глазами. Она продолжала улыбаться и по-детски открыто поглядывать на меня.

— Допустим, а у тебя есть новости? — зевнув нескромно, полюбопытствовала я. Не сразу сообразив, что неплохо бы завести дружбу с местными.

— Нет, — пожала она плечами, но тут же заметив, как в моих глазах гаснет интерес, уперла руки в бока, явно задумавшись.

— Так, а вообще, чего пришла-то?

Девчонка погладила свою правую щеку, потупив взор, потом выдохнула и выпалила:

— Ты можешь меня познакомить с ним, — ткнула она в стену пальцем.

Я лишь нахмурила брови, вообще не понимая ничего уже, а объяснять, видимо, мне никто не собирался. Перевела взгляд на стену, не сразу увидев плакат. Вот же черт!

Она уверена, что ей нужно это знакомство?

— Он не самый лучший вариант, поверь, — растянула я губы в улыбке, хмыкнув, словно обладала огромным опытом.

— Почему же? — немного разочаровано спросила девушка, явно почувствовав соль разочарования на губах.

— Спортсмены народ ненадежный. К тому же бабники, был у меня один…

— Расскажешь? — румянец вспыхнул на ее щеках.

В глазах сверкнули искры интереса и, не дав мне сказать и слова, девчонка протиснулась в мою комнатку и уселась на стул, приготовившись слушать. Мне же оставалось только вздохнуть, похоже, возможности избавиться от непрошенных гостей не было. И ближайшие два часа я посвятила рассказам. Кажется, давно так не изливала душу, потому что ближе к кульминации мы уже с Марьяной, а именно так звали девочку, ревели белугой, обещая друг другу больше не влюбляться в козлов. Кстати, как оказалось — дочке Казбека было уже восемнадцать и женихи толпами простаивали у порога, но она всем отказывала, мечтая втайне о принце, что был изображен на календаре. Звезда местного футбола. Молодой, перспективный голкипер. Я даже на мгновение вздохнула, ощутив легкую зависть в душе. Но Марьяна так смотрела на меня, что отказать было невозможно.