Я тебе не друг (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна"
Когда возвращаюсь на землю, получаю хлесткий подзатыльник. Ловлю ее руки и перегибаю ее спиной через колено. Луна освещает ее взволнованное лицо, и я вновь отступаю.
Она сейчас спишет все мои выходки на то, что я пьян. И отчасти будет права. Придумает тысячи причин, почему я так себя веду, но не дойдет до главной.
И ведь дело не в ней, оно во мне. Она всегда держит дистанцию. А я слабак. Я так не могу. Не могу, потому что у нее есть призрачная иллюзия, что Витек будет ее, а у меня только она.
Она дорога мне. И если Лу не может принять мои чувства, я ни за что не буду портить ими нашу дружбу. Потому что быть рядом с ней, чувствовать ее искренность, поддержку, заботу — гораздо дороже всех моих нелепых признаний. Гораздо.
— Прости, — возвращаю ей перпендикулярное положение.
— Замерз? — стягивает мою куртку со своих плеч.
— Освежился, — задерживаю ладонями ее порыв вернуть мне кожанку, — покурю и домой тебя отвезу.
— Ладно.
Нащупываю в джинсах пачку сигарет и зажимаю одну зубами, пока застегиваю ремень. По дороге к машине набрасываю футболку и щелкаю зажигалкой. Крепкая затяжка слегка кружит голову. Я редко курю, в основном по пьяни. А сегодня что-то совсем зачастил — потому что она рядом.
Это хорошо, что она уже залезла в салон.
Выбрасываю окурок и, звякнув ключами, сажусь за руль. Врубаю подогрев сидений и печку на максимум. Луиза же скидывает туфли и прижимает колени к груди.
— Пристегнись, — напоминаю и сам же вытягиваю ремень с ее стороны. Защелкиваю.
— Спасибо.
До города мы добираемся в молчании. Только на повороте к дому Рябины Лу спрашивает про круглосуточные аптеки.
— Зачем? Если что, презики у меня всегда с собой, — ухмыляюсь, а сам крепче сжимаю руль.
— Дурак. Нужно противопростудное купить, не хотелось бы заболеть после этих ночных купаний.
— Понял.
Торможу у первой двадцатичетырехчасовой лавки с лекарствами. Спрашиваю, что нужно купить, и иду туда один. Беру все, что она просила, и кидаю на заднее сиденье. А потом, потом еду к Рябине. Знаю, что обещал сбагрить ее домой, но не могу. У Савы очередная туса. Дверь открывает длинноногая блонди. И одежды на ней — только Рябинина рубашка.
Луизка жмется к стенке и, наверное, в сотый раз проклинает меня за то, что смог уговорить ее подняться хотя бы на минуточку.
— О, какие люди! — Сава выплывает в дверной проем, закидывая руку на плечи блондинки. — Заползайте, у нас тут весело.
Лу кривит губы, но шаг в сторону комнаты делает. Придерживаю ее под локоть, пока она снимает туфли, и сбрасываю кеды.
У Рябины полный аншлаг. Народу тьма. Музыка долбит на весь район. Соседи вешаются.
— Ты сказал, здесь человек десять, — бурчит Лу.
— Ну, — чешу затылок, — плюс-минус. Виски будешь?
— Не.
— Как хочешь. Я сейчас.
Пока я шатаюсь в поисках бухла, к Лу приклеивается какой-то долдон. Приходится указать чуваку маршрут, чтобы он завтра досчитался зубов.
Хабибуллина не реагирует. Просто садится на диван и вырывает из моих рук бутылку. Делает несколько больших глотков, кашляет, а после делает еще. Зажимает рот ладонью и часто дышит. Когда вскидывает взгляд, замечаю, как по ее щеке скатывается слеза.
Твою мать! На фиг я ее сюда притащил.
— Что он сделал? — повышаю голос, но она смотрит на меня как на барана. — Луиза!
— Ничего. Он тут ни при чем, — пытается выговорить, чтобы не заплакать. Правда, получается хреново.
— Тогда чего ты…
Лу вытягивает руку и тычет мне в морду своим телефоном. Не сразу соображаю, в чем прикол. А потом доходит. Она показывает мне фотку, которую ей в личку слила какая-то подружка. На ней Витька, клуб, куча баб. Он там сосется с кем-то на камеру, а она здесь сидит и рыдает.
— Давай домой отвезу, тут тебе…
— Не нужно, — мотает головой, — мне уже здесь нравится.
Лу улыбается, поднимается с дивана и шагает в гущу событий. Туда, где девки вертят задом. В ней уже прилично алкоголя для ее комплекции. Походу, сегодня нам всем будет весело.
Перевожу взгляд на Рябину и иду к нему.
— Ты в роли няньки? Снова.
— Что-то вроде того, — сажусь на барный стул и открываю бутылку пива.
— А становится все интересней.
— Что?
Рябина кивает на толпу, и я веду взгляд туда. Не знаю, в какой момент я это понимаю, но у меня дергается глаз. Крепче сжимаю стеклянное горлышко бутылки. Первая мысль — запустить ее в этого утырка. Потому что Лу сосется с каким-то козлом.
— Вот сейчас спокойно.
Сава перехватывает мой порыв, загораживает собой и не дает разогнаться.
— Медленно и без резких движений. Просто забери ее отсюда, а с этим я сам разберусь.
— Да ща-а-а-а-ас, — тяну буквы и, скинув Рябинину руку, иду туда. — Ну привет, — хук левой, и пациент готов.
Луизка даже не пискнула. Более того, она, походу, вообще не поняла, что произошло. Стоит, только глазами хлопает.
— Пошли, — тащу ее за руку подальше отсюда. Толпа перед нами расступается. Само собой, такой цирк устроили.
Заталкиваю ее в машину, не обращая внимания на сопротивление. Меня все еще колбасит от ее выходки. Когда сажусь за руль, стараюсь смотреть только вперед. Только прямо перед собой.
— Это несправедливо, — тонкий прорезавшийся голосок рушит все мое псевдоспокойствие.
— Что? — все же поворачиваюсь. Бегаю взглядом по ее лицу, опуская его ниже. Черт!
— Ты не имеешь права мне указывать, — бормочет. — С кем хочу, с тем и целуюсь, — недовольно поджимает губы.
— Меня бы тогда поцеловала, че нет-то? — говорю непринужденно. Как и всегда, свожу все к тупому стебу. Сам же стискиваю зубы.
— Спасибо тебе. За все, — Лу переваливается на левый бок и ведет по моей руке. — Ты мой самый лучший друг.
Ее пальцы отстраняются, а места прикосновений мгновенно покрываются льдом. Переключаюсь на шестую, выжимаю газ. Мы несемся по дороге с бешеной скоростью. Не знаю, как это происходит. Дура. Слепая, ничего не видящая дура.
Бью ладонями о руль, вжимаясь спиной в сиденье.
— Да какой я тебе друг? — взрываюсь.
Меня заносит. Я все отдаляюсь от черты собственного баланса. Лечу вниз и чувствую свободу. Легкость. Слова сами срываются с губ. Сходят так легко, непринужденно. Я ору. Знаю, что ору, потому что внутри меня такая буря эмоций. Черных, мрачных, и все, как одна, завязаны на ней.
— Ты вообще ни черта не видишь? — сильнее напрягаю связки. — Я тебя люблю. Люблю.
Бью по тормозам. Машину слегка заносит, и она делает пару кругов вокруг своей оси. На асфальте остаются полоски тормозного пути в виде колец. Запах резины забивает нос.
— Я тебе не друг! — говорю еле слышно и поворачиваюсь к ней.
Она не шевелится. Первая мысль — ударилась при торможении. Но ремень накинут. Подаюсь вперед, склоняюсь над ее лицом и понимаю, что она спит.
Спит, мать вашу!
6
Луиза.
Адская головная боль. Приподымаюсь на локти, осматривая пространство вокруг себя. Я не дома. И наверное, это даже хорошо. Вчера я впервые попробовала крепкий алкоголь. И кажется, натворила что-то ужасное. Я помню, как на меня орал Клим.
Вот вам и правильная девочка.
— Проспалась?
Его голос кажется сейчас слишком резким, а еще совсем лишним. Я бы предпочла тишину. Клим стоит в дверном проеме. Смотрит на меня с легкой ухмылкой. А я, я хочу спрятаться. Натянуть одеяло себе на голову и не показываться ему на глаза пару дней, а лучше лет. Это же такой позор.
— Стыдно?
Чувствую, как проминается матрац, где-то совсем близко, и выглядываю из-под одеяла.
— Я почти ничего не помню, — облизываю сухие губы.
— Неудивительно, — Клим протягивает стакан воды, содержимое которого я выпиваю с жадностью.
— Прости меня, — качаю головой, — я никогда не пила коньяк.
— Бывает. Что помнишь?
— Рябинину квартиру, фото и то, как ты на меня кричал. А дальше темнота…
