Мой герой - гад (СИ) - Колесникова Вероника

Костя отряхивает руку, будто дотронулся до чего-то очень противного, а Стас держится за краснеющую щеку и шевелит нижней челюстью, явно проверяя наличие зубов. Пигалица глядит на мужчин со страхом и непониманием, как ей поступить в этой ситуации.

Рогов пожимает плечами, поймав мой взгляд и принимает вид невинной овечки:

— Он тебя обидел, — елейным голоском произносит он.

Глава 7. Рогов

В глазах Вики читаю, что она довольна моей реакцией. Еще бы мне понять, с чего я вдруг сорвался с цепи. Просто вокруг все будто заволокло туманом, разум помутнился и красная пелена, на которой белые буквы складывались в единое слово — уничтожить. Буквы мигали, переливались, то приближались, то наоборот — отпрыгивали назад. Бесили.

Едва хватило выдержки, чтобы прийти в себя после одного удара, а не остановиться лишь тогда, когда этот герой падет смертью лживого изменщика к ее ногам.

Оборачиваюсь — Вика бодро топает ножками, увязая в снегу. Останавливается возле машины и дергает ручку. Дверь открывается.

Я даже мысленно не проклинаю ее, когда слышу резкий хлопок, хотя обычно в таких случаях советовал так двери холодильника закрывать.

Забираюсь на водительское место и завожу мотор. Девушка сидит, смотрит перед собой и молчит. Понимаю, что ей дерьмово. И мне дерьмово, ведь именно из-за меня она сейчас вынуждена страдать.

— Забей, он не стоит этого всего, — делаю попытку как-то утешить, но сам понимаю, насколько банально и избито звучит эта фраза.

Вика поворачивается, смотрит на меня, но как будто не видя, а после сотрясается от хохота. Плохо… Первый признак приближающейся бури.

— Хочешь поесть? — спрашиваю я.

— Увези меня отсюда, — выдавливает она и отворачивается к окну.

Выезжаю со двора, как начинает разрываться телефон. Глянув на мигающий дисплей — Стас. Ссыкливый засранец. Дождался же, когда уедем.

— Ты! Ты! Ты мне бабки должен, усек? — верещит, едва я провожу по экрану, чтобы принять вызов. — Я тебе такую рекламу сделаю! Тебе и твоему сраному агентству!

Молча слушаю поток ругани, как вдруг Вика вырывает телефон и просто сбрасывает звонок. Кидаю удивленный взгляд на девушку, но она лишь отмахивается.

— Достал кудахтать. Пусть со своей курицей тусит, осел, — поясняет она. — И, да, я проголодалась. Весь день на нервах, за мужа переживала… — протягивает она, и тут же хмурится. — Но ты не подумай, я тебя не простила. Я сейчас приду в себя и шкурку твою попорчу.

— Главное, не отдавай меня на растерзание своей собачке, — ухмыляюсь я, вспоминая перл той мадам.

Интересно, она вживую видела хоть раз чихуа-хуа? Понимает, как это глупо прозвучало или же Стас выбирал себе равную по уму и подобию?

— Я буду мстить и мстя моя страшной будет, — улыбается Вика в ответ.

Следующие слова срываются прежде, чем я успел обдумать все:

— Накажи меня собой…

В машине повисает напряженное молчание. Мы переглядываемся и не сговариваясь начинаем хохотать.

— Ты бессмертный, что ли? — спрашивает Вика, сквозь смех.

— Нашел кнопочку “Сохранить прогресс” — отвечаю я.

И понимаю, что скучал. По подколкам, по шуткам, по язвительности этой маленькой стервочки.

— Надеюсь, ты не собираешься закрыться сегодня дома и провести вечер в слезах по этому уроду? — спрашиваю девушку. — Мое предложение насчет ресторана еще в силе.

— У меня есть предложение получше, — хитро улыбается она. — Осталось найти супермаркет.

Это не проблема, и уже спустя пятнадцать минут мы стоим на кассе, выгружая из тележки на ленту ланч-боксы с готовыми закусками и две бутылки игристого. Расплачиваюсь за продукты, пока Вика все складывает в пакеты. Забираю ношу и молча следую за ней, отгоняя мысли о романтике, который, похоже, девушка решила закатить в отместку мужу.

— Заедем ко мне, а то у меня Бусинка одна дома? — спрашивает она.

Соглашаюсь. Самому не терпится взглянуть на этого маленького монстра.

Вопреки ожиданиям, Вика не приглашает меня войти. Просит подождать ее в машине. И вскоре появляется с милой псинкой на руках. На собачке теплый комбинезон и крохотные ботиночки. И это выглядит настолько уморительно, что я невольно начинаю смеяться.

Вика же плюхается на переднее сидение, пристегивается и командует:

— Поехали куда-нибудь на набережную. Туда, где народа не так много.

И снова соглашаюсь, заводя мотор. На улице уже стемнело и повсюду мигают разноцветные гирлянды, создавая такую волшебную атмосферу приближающегося праздника. Люди снуют туда-сюда, забегая в сувенирные лавки и разного рода магазинчики. Наверное, выбирают подарки близким.

Ловлю себя на мыслях о том, что подарить Вике. Я не знаю, что будет дальше, и как сложится жизнь, но почему-то мне очень хочется купить что-то, что понравится ей.

Может быть завтра она подаст на развод. А может простит и все наладится. Знаю одно — за свое счастье нужно бороться. А я отчетливо понял еще вчера, что она может стать моим личным счастьем.

На набережной немноголюдно. Вика буквально выскакивает из машины и бежит к ближайшей пустой лавочке. Плюхнувшись на нее, кричит, чтобы я взял с собой пакеты.

Я пока слабо представляю себе, что она задумала, но определенно мне нравится это.

Глава 8. Вика

Гулять, так гулять, да, Бусинка?! До Нового года осталось несколько дней, а это значит, что пришло самое время для того, чтобы начать новую жизнь и оставить все плохое позади.

Например, бывшего мужа, который решил изменить мне с какой-то пигалицей!

— Давай, Рогов, открывай шампанское! — командую, а сама смотрю на праздничную иллюминацию, которая загорается на столбах. От этой тишины, красивого мягкого снега вокруг, природного спокойствия ком в груди постепенно начинает терять свою тяжесть, и плакать совсем не хочется. Наоборот, хочется открыться новому, вкусить ощущение праздника, вобрать его всеми фибрами своей души.

Костя задумчиво смотрит на меня и глаза его как-то странно блестят, будто бы он снова задумал какую-то шалость, или продумывает какое-то очередное приключение, а потому сейчас от него нужно держаться подальше.

— Сейчас, сейчас. — Он достает "фужеры" — два пластиковых стаканчика и хихикает: — Этой твоей барышне тоже наливать?

Бусинка на моих руках в ответ радостно гавкает, и Рогов снова хихикает, наверняка про себя называя ее как угодно, но только не собакой.

От резкого хлопка, когда пробка вылетает из горла, а шампанское начинает шипеть и струиться в стаканчик, вздрагиваю и нервно посмеиваюсь.

Думаю, что игристое вино до конца излечит мою сегодняшнюю потерю. Конечно, просто так смириться с тем, что твой собственный муж наставил тебе рога с какой-то девчонкой, не получится, но зато сократить время переживаний по этому поводу, — вполне возможно.

— Пей до дна, — протягивает мне стаканчик Рогов и задумчиво улыбается. Когда наши пальцы соприкасаются, я чувствую небольшой разряд тока — будто бы удар от кончиков пальцев до самого сердца, и вижу, как глаза мужчины напротив темнеют и его зрачки становятся больше — будто бы он ощутил тоже самое.

— Кажется, ты хочешь меня споить? — замечаю игриво. — Буся, — обращаюсь к собачке. — Нехороший Костя хочет нас споить!

— Отчего же это я нехороший, — делает он шаг ко мне так близко, что еще немного, и наши носы соприкоснутся друг с другом.

— Ну как же, — отпиваю из стаканчика шампанское и ощущаю, как приятно лопаются пузырьки на языке. — Очень и очень нехороший.

Тут фонарь возле нас неожиданно загорается ярким светом, освещая лавочку, пакеты со сладостями и шампанским, отчего-то напряженно замершего Костю.

Я перевожу взгляд на реку, скованную толстым слоем льда.

— Эх, как было бы хорошо сейчас не на морозе стоять, а возле моря пина-коладу попивать, — говорю задумчиво, а сама оттягиваю время объяснений.

— Все в твоих руках, Вика, — ухмыляется Костя, и тут же делает еще один шаг ко мне. Мы стоим впритирку, так близко, что теперь я чувствую его дыхание на своей щеке. — Только скажи, и мы вместе окажемся на море.