Игрушка для Магната - Эмилия Марр
— Ты кого-то боишься, я правильно понимаю? Кого-то в этом зале?
Она жалобно посмотрела на меня, а после на Дину и еле заметно кивнула.
— Говорить сейчас, здесь можешь об этом?
На что последовало короткое «нет».
— Пойдемте, — хватаю ее и Дину за руки, и мы, стараясь не привлекать внимания, идем к уборным.
Я, проверив все кабинки и убедившись, что, кроме нас, тут никого, становлюсь напротив девушки и твердо спрашиваю:
— Ты расскажешь, что произошло? А мы постараемся тебе помочь, хорошо?
Девушка, не сдержавшись, всхлипывает, а после и вовсе заливается слезами.
— Я подписала соглашение о неразглашении, — еле разбираю я ее слова через всхлипы и рыдания. — Я и так ему должна, а теперь еще больше буду… А-а-а-а, — не контролирует себя незнакомка, видно, ее душевные метания слишком сильны и она не может их скрывать.
— Он тебя склоняет к сексу, которого ты не хочешь? — догадывается Дина и, не дождавшись ответа, продолжает: — Не бойся этого соглашения, никто не вправе тебя насиловать даже по договору.
Девушка заходится в истерическом смехе, мы с Диной переглядываемся, уже сомневаясь в ее адекватности и том, стоило ли нам вмешиваться…
— Да я согласна была бы с ним переспать, но он хочет другого, — наконец успокоившись, отвечает она нам, когда мы уже думали просто уйти.
Но этим своим ответом она ставит нас в еще более неловкое положение. Что еще может хотеть мужчина от женщины?
— И чего же?
Девушка смотрит на нас с Диной печальным взглядом. Глаза ее красные от слез, отчего становится ее еще более жалко.
— Ты расскажешь нам?
Она кивает, отходит к умывальнику, споласкивает лицо холодной водой. Салфетками убирает лишнюю влагу с кожи и подходит к нам. Становится близко, а после негромко произносит:
— Я эскортница. Мне срочно нужны деньги, много денег. Моего брата должны положить в больницу на операцию. Я согласилась сопровождать клиента на этот прием. Секс не предусмотрен. Когда мы с ним встретились, познакомились, он пару раз удачно пошутил, а я рассмеялась, и уже в тот момент поняла, что что-то не так. Потому что, когда я улыбалась, он очень внимательно смотрел мне в рот.
Ее история ставит нас с Диной в тупик, так что мы, несколько опешив, молча продолжаем слушать ее рассказ, украдкой тоже поглядывая на ее рот, пытаясь понять, почему это сделал тот мужчина.
— Когда мы подъезжали к месту вечеринки, он достал из кейса документы и сказал, что в курсе, что мне нужно два миллиона на операцию брата, — продолжает девушка. — И он готов докинуть сверху еще два лимона, если я соглашусь на его условия и подпишу эти бумажки. Я, когда прочла его требование, впала в шок и хотела уже покинуть салон автомобиля, но неожиданно позвонила мама и радостно заявила, что на ее счет только что пришли деньги на лечение Костика и что она так рада, что у нее есть такая дочь, как я. Я быстро положила трубку. Стала у него спрашивать, как он узнал все это обо мне. На что получила жесткое «Или соглашайся и будешь в плюсе, или возвращай деньги».
Девушка отошла от нас и стала ходить взад-вперед от нервного напряжения, которое уже перекинулось и на нас, мы с Диной даже стали покусывать губы и заламывать руки в ожидании продолжения ее рассказа.
— Ну я и согласилась, — сказала она просто, чем вызвала у меня некоторое недоумение. Я как будто почувствовала, что она смирилась с неизбежностью.
— Ну, послушай, если ты не хочешь… ну не знаю… откажись… скажи, передумала… — дает ей совет Дина.
— Если бы это было так легко. Вы же сидели с нами за столиком, разве там присутствуют простаки? Да стоит ему щелкнуть пальцами, как мою маму и братика сотрут в порошок.
— Господи, да что он тебе такого предложил, если это не секс, на который ты, в принципе, даже согласна? — не выдерживаю ее излияний я. Мне сложно слышать о таких «безвыходных» ситуациях, потому что я знаю, что такое смерть и потеря близкого человека, и понимаю, что все, кроме смерти, можно победить в этой жизни. Если не одолеть, то обхитрить, перетерпеть, переубедить… Да все что угодно! Лишь только со смертью договориться не удастся. Поэтому все, что она говорит, уже начинает меня злить. Пусть возьмет себя в руки и идет в полицию, или скроется, чтобы он ее не нашел, или еще что-то придумать можно, я думаю…
— Главное условие договора, — тихо произносит она, опустив голову, — что я позволю ему себя избить до полусмерти или до тех пор, пока он не выбьет мне все зубы. И тогда он переведет деньги уже на мое лечение и вставную челюсть, а вернее — импланты.
— Что за дичь? — вслух произносит Дина, озвучивая мои мысли.
— Он смотрел на мои ровные от природы зубы и теперь грезит тем, что лишит меня их, — подняв голову, сокрушенно произносит такие грустные и жестокие слова. — Я позвонила своему менеджеру, который свел меня с ним, тот сказал, что если я хочу заработать, то могу соглашаться. Он не обманет, уже были девушки до меня, и он на самом деле оплатил их лечение и вставил зубы. Но, блин, я как подумаю… — она хватается за голову и мотает ей из стороны в сторону. — Я не могу, не могу… — повторяет как в бреду снова и снова.
Я в шоке смотрю на Дину, в глазах которой ровно то же чувство, что и у меня.
— Что делать будем? — совсем тихо, почти неслышно спрашивает Дина.
— Надо ее вывести отсюда… наверное, — неуверенно произношу, перебирая в голове все возможные варианты побега.
— Как тебя зовут? — обращаюсь к девушке, за нашим
