Новенький - Инна Инфинити
Ближе к двум часам ночи народ начинает расходиться по комнатам. Я говорю Лиле и Ульяне, что приду попозже и, пока в коридоре пусто, шмыгаю на чердак к Диме. Он лежит на кровати, а когда я захожу, подвигается к краю, чтобы я могла лечь у стенки. Я обнимаю Диму за пояс и кладу голову ему на грудь.
— Ты еще не хочешь спать? — тихо спрашивает.
— Нет, а ты?
— Тоже нет.
— Дима, ты сумасшедший! — повторяю со смехом, вспоминая, как он меня поцеловал на глазах у всех.
— Угу, сошел с ума по тебе, Белоснежка.
— А я думала, ты поцелуешь Леру, — честно признаюсь и тут же чувствую жгучий стыд из-за того, что сомневалась в Диме.
Его пальца в моих волосах на мгновение замирают, а уже через секунду Дима рывком переворачивает меня спиной на кровать, а сам нависает сверху.
— Что??? Как ты вообще могла такое подумать?
Он выглядит то ли удивленным, то ли обиженным.
— Ну, мы же скрывали наши отношения, — мямлю в свое оправдание.
— Глупая, — выдыхает. — Никого не хочу, кроме тебя.
Дима нежно меня целует. Едва ощутимо касается своими губами моих, но это невесомое прикосновение прошибает все тело током. Потом он целует меня так еще раз: аккуратно, как будто с опаской, прикасается к моим устам, на короткое мгновение задерживается, а потом на сантиметр отстраняется.
Низ живота наливается приятной тяжестью. Рука Димы проскальзывает под мою майку и идет вверх по коже, провоцируя короткие электрические разряды. Затем Дима целует меня в шею. Тоже мягко, аккуратно, медленно. Спускается ниже, к вырезу.
Я прикрываю глаза и полностью отдаюсь нахлынувшим ощущениям. Это невероятные чувства. Внизу живот завязывается тугой узел, и мне становится мало этих поцелуев. Не отдавая себе отчета в действиях, я сама тяну вверх края майки и снимаю ее с себя.
Дима шумно выдыхает и оглядывает меня поплывшим взглядом. Я беру края его футболки и тоже снимаю ее с него. У Димы очень сильное тело. Я знаю, что он занимается спортом: бегает по утрам, отжимается и подтягивается.
Провожу медленно ладонью вверх-вниз по его торсу, наслаждаясь тем, какой он красивый. На туловище у Димы нет татуировок, только на руках. Он так и не рассказал мне, что они значат. На внутренней стороне его правой руки — от сгиба локтя до запястья — изображена Фемида: девушка с завязанными глазами и чашой весов в руках.
Фемида мне хорошо знакома, мой папа ведь судья. Только интересно, зачем ее набил Дима. На его второй руке набор непонятных букв, цифр и скобок. Как будто математическая формула. Но сейчас я уже знаю, что это компьютерный код. Наверняка у этого кода есть какое-то значение. Дима не говорит мне, какое.
Я продолжаю водить ладонями по его телу. Дыхание Димы учащается, мое тоже. В эту самую секунду я готова с Димой на все. Более того, я этого «всего» очень хочу.
До искр из глаз хочу.
— Сонь, — тихо зовет, заставляя меня перевести взор с его туловища на лицо. — Я хочу тебе кое-что сказать.
— Что? — спрашиваю шепотом.
Дима секунду медлит, а затем произносит то, от чего у меня перехватывает дыхание:
— Я люблю тебя, Соня.
Все мое тело парализует. Я смотрю на Диму во все глаза, не дыша.
— Люблю тебя, Белоснежка, — повторяет, поглаживая меня по щеке. — Очень люблю.
— И я тебя очень люблю, — срывается признание.
Я первый раз в жизни произношу парню эти слова, но они вдруг кажутся мне самым правильным из всего, что я когда-либо говорила. Чувствую, как глаза наполняются слезами радости.
— Я люблю тебя, Дима, — слезинка скатывается вниз.
Дима вытирает ее большим пальцем и снова склоняется к моему лицу. Мы продолжаем целоваться. Уже сильнее, с большей страстью. Дима опять спускается губами к моей груди, я выгибаюсь дугой и тихо постанываю.
Снизу вдруг начинает доноситься какой-то шум, но мы на него не реагируем. «Еще не все улеглись спать, что ли?», проносится в голове, но я тут же прогоняю мысль. Не хочу думать о посторонних людях в эту минуту.
Дима просовывает руки мне под спину и расстегивает застежку лифчика. Я тороплюсь побыстрее сбросить его на пол. Дима склоняется над моей грудью, как вдруг дверь в комнату резко распахивается, заставляя нас отпрянуть друг от друга. Я торопливо прикрываю наготу руками и щурюсь от яркого света, проникающего в комнату из коридора.
— И что здесь происходит? — звучит стальной голос моей мамы.
Глава 43.
Дима Соболев
Полгода назад
— Я нанял тебе нового адвоката, — говорю Антону в трубку, смотря на него через прозрачное стекло в сизо.
Брат закатывает глаза.
— Уже десятого по счету? Когда ты, Дим, поймёшь, что адвокаты не вытащат меня отсюда?
Стискиваю трубку крепче, сдерживая в себе эмоции.
— Коршун под подпиской о невыезде, не потому что у него хороший адвокат, — едко замечает Антон.
— Хватит, — тихо, но твёрдо, прерываю брата.
Я знаю, на что Антон намекает. На то, что Коршун нашел выходы на судью Рузманова и купил у него подписку о невыезде. И не только Коршун так сделал. Некоторые из его команды тоже.
— Ладно, мне пора, — говорю Антону.
Брат кивает, вешает трубку и уходит быстрее, чем я успеваю слезть со стула.
Как бы я ни отрицал этот факт, но правда такова, что спасти Антона от реального срока, можно только заплатив судье. Я даже знаю его расценки. Но в моем случае дело даже не в том, что у меня нет таких денег, а
