Грубиян на одну ночь - Мария Летова
Глава 18. Марго
— Очень мягкий образ… — одобрительное замечание над моей головой. — Выглядишь девчонкой совсем…
Мягкая кисточка порхает по моим щекам, разнося по коже румяна.
— Скажешь тоже… — прикрыв глаза, позволяю Вере, визажисту, колдовать над своим лицом.
Она штатный визажист редакции уже четыре года, и лучше нее особенности моего лица и моей кожи знаю только я сама, поэтому не вмешиваюсь в процесс. Гораздо больше меня волнует то, что происходит за моей спиной.
— Жених приехал, — организатор обменивается информацией со своим ассистентом, а по моему животу расстилается холодок волнения.
Сердце подскакивает в груди.
Он здесь?
У меня не было опасений, что он мог передумать, просто я безумно, кошмарно хочу его увидеть.
Вчера вечером меня не волновало ничего. Неделя выдалась такой сумасшедшей, что у меня не было времени остановиться и просто посмотреть по сторонам. Может быть, задаться вопросом: правильно ли я поступаю, или должна была с ним посоветоваться? Теперь эта мысль не дает мне покоя. Если ему все это не понравится, мне придется с этим жить. Черт возьми, какая драма, ведь это все для него, а не для меня. Уверена, он даже Новый год не празднует, не то что свой день рождения.
— Вот так… — бормочет Вера. — Губы чуть-чуть подкрасим. Когда платье наденешь…
Теребя большим пальцем свое помолвочное кольцо, продолжаю вслушиваться в разговор организатора.
— Объясните ему все. Отец невесты нашелся? И начинай рассаживать гостей.
Возникнув передо мной, Марк показывает на часы и жестикулирует, показывая ладонью два раза по пять. Очевидно это означает, что у меня осталось десять минут.
В маленькой комнате отдыха нас четверо, включая парикмахера, который пакует свои инструменты.
С Марком я знакома уже много лет. Когда-то, мы были в одной команде юмористического университетского клуба. Теперь он занимается свадьбами, и делает свое дело отлично.
— Готово, — объявляет Вера. — Давай, помогу одеться.
Терпеливый стук в дверь оглашает прибытие моего отца.
— Отец на месте! — слышу его голос на той стороне.
— Жди! — кричу ему в ответ.
Зайдя за ширму, сбрасываю с плеч тонкий шелковый халат, оставаясь в кружевных трусиках, поясе из того же комплекта и белых чулках.
Снимаю с вешалки легкое платье с полупрозрачной юбкой длинной до лодыжек и корсетом. Платье не предусматривает лифчик, и я вполне могла бы справиться с этим платьем сама, если бы не ряд мелких пуговиц на спине.
Пока Вера застегивает их, прижимаю к животу руки и выдыхаю.
Всю неделю дождь лил, как из ведра, а сегодня на город обрушилось бабье лето. К счастью, мы с Марком это предвидели, и покончив с платьем, решаю обойтись без накидки.
— Марго, — хнычет он. — Ну, пора!
Взяв со стола букет, смотрю на свое отражение, чувствуя, как нарастает во мне волнение. Я не имею никакого понятия о том, что творится за дверью. Не знаю, сколько пришло народу, не знаю, кто именно пришел, не знаю, все ли там идет по плану.
— Две минуты, — шикает Марк, выскальзываю за дверь.
Готовить все это было гораздо проще, чем в этом участвовать, потому что все мои эмоции, как на ладони. Они лезут из меня, и я не в состоянии их сдержать. Я чувствую себя голой, и букет в пастельной цветовой гамме подрагивает в моих руках.
В конце концов, я выхожу замуж в первый раз, поэтому прощаю себе эту позорную дрожь, но, когда глаза стоящего за дверью отца увлажняются, мое собственное горло тоже стягивает предательский ком.
— Восхитительна, — он театрально взмахивает рукой.
Достав из внутреннего кармана голубого пиджака платок, подносит его к глазам.
Разведя в стороны руки, позволяю изучить свой скромный выбор. Платье и прическу. Мои волосы распущены и уложены в идеальный естественный беспорядок, на который ушло почти два часа. Никакой фаты у меня нет. Из украшений только маленькие серьги в такт бриллианту, украшающему безымянный палец.
Его подбородок трогательно подрагивает, когда осматривает меня с головы до ног.
— Прекрати, — бормочу, утирая костяшкой пальца собственную крошечную слезу. — Ты его видел?
— Поприветствовал, да, — прячет платок в карман и предлагает мне локоть.
В коридоре технической части исторической усадьбы-музея тихо, но я слышу отдаленное эхо произносимой в микрофон речи. С директором этой усадьбы у отца давние дружеские отношения, он даже подарил музею свою работу — летний вид на дом и озеро. Картина выставлена в одном из залов.
— Какое у него настроение? — спрашиваю все с тем же проклятым волнением.
Тихо улыбаясь, он отвечает:
— По-моему, он очень собран.
— Понятно… — сжимаю его локоть.
До этой минуты я считала, что мое присутствие сможет расслабить Глеба, если его что-то напрягает, а теперь мне кажется, что это его присутствие необходимо мне, чтобы расслабиться.
— Позволь заметить?
— Валяй, — бормочу.
— Прекрасный выбор, — сообщает любезно.
— Спасибо… — шепчу, впиваясь глазами в открывшуюся в конце коридора дверь.
— Выходим! — командует Марк, активно жестикулирую.
За дверью нас ждет яркий дневной свет и аномально теплый солнечный осенний день. Насыщенный осенью ветерок шевелит желтые листья под ногами, но маленькие каблуки моих туфель не позволяют нанизать на них целую коллекцию этих листьев. Пока огибаем заднюю пристройку, двигаясь на звуки саксофона, у нас под ногами настоящий желтый “ковер”.
— Ждем, — Марк выглядывает из-за угла, давая знак остановиться. — Наш выход, — уступает нам дорогу.
Мое сердце снова разгоняется, и я крепче сжимаю свой букет.
Я вижу два ряда выставленных на газоне стульев и десятки голов. Там нет ни одного свободного места, и все эти головы поворачиваются к нам, но
