Элоиза Джеймс - Моя герцогиня
— Что?
Пытаясь перекричать рев, герцог заговорил громче:
— Моему сыну девять лет, а возможно, даже десять. — Он и сам сомневался.
Миссис Джоббер упала на стул и посмотрела на него так, словно известие шокировало ее до глубины души.
— Значит, вы — папа Джуби? Темплтон сообщил, что отец воспитанника — джентльмен, но больше ничего не пояснил.
— Герцога тоже можно назвать джентльменом, — сообщил Вильерс, с трудом преодолевая желание вытащить из кармана список и удостовериться. — Но имя моего сына не Джуби, а Тобиас. Это точно.
— Мы привыкли называть его Джуби.
— А! — Оставалось только сожалеть. Прозвище напоминало кличку лошади, которая почти выиграла скачки, да немного не дотянула. — Не будете ли добры позвать Тобиаса, чтобы мы могли отправиться домой?
— А его здесь нет, — заявила миссис Джоббер, все еще внимательно разглядывая посетителя. — Да, кажется, вижу некоторое сходство. У мальчика ваша манера держаться.
— Будьте любезны, пригласите Тобиаса.
— Но он у нас больше не живет. Темплтон решил, что мальчику пора ходить в школу. — По ее лицу пробежала тень. — Не побоюсь сказать честно: ваш Темплтон мне совсем не нравится.
— Потому что отправил ребенка учиться? — уточнил Вильерс, пытаясь решить, почему стряпчий дал адрес этого приюта, а не школы.
— Являлся сюда и осматривал все вокруг, словно он и есть герцог, — сердито сообщила хозяйка, укачивая маленького толстяка. К счастью, тот, кажется, снова уснул. — Зато ни разу не привез подарка ни на именины, ни даже на Двенадцатую ночь. А потом вдруг примчался и забрал Джуби неизвестно куда, не позволив толком проститься.
— Я не ограничивал сына в средствах и очень сожалею, что Темплтон не удосужился включить в смету подарки. — Сам он ни разу в жизни об этом не подумал, но сейчас твердо решил, что утром пришлет миссис Джоббер крупную сумму.
— Вижу, вы ничего не знали о небрежности стряпчего, — сдержанно заметила хозяйка, продолжая укачивать ребенка. — Но, во всяком случае, приехали. А ведь многие отцы за всю жизнь ни разу не проявляют интереса. От меня дети попадают в ученики к ремесленникам, и дело с концом.
— Может быть, подскажете адрес школы? — осведомился Вильерс. Малыш крепко спал на руках воспитательницы, и хотелось как можно быстрее снова оказаться за дверью.
— Темплтон отвез Джуби в Уоппинг, в школу Гриндела, сообщила хозяйка. — Сама бы я ни за что не остановила выбор на этом учебном заведении, тем более для Джуби. Мальчик умен и сообразителен, так что мог бы получить хорошую профессию… например, выучиться на золотых дел мастера или старьевщика. А когда-нибудь он непременно станет мэром Лондона. Мы даже его дразнили: говорили, чтобы готовился занять место Дика Виттингтона.
Вильерс вздохнул. Миссис Джоббер проводила гостя к выходу, не переставая с восхищением рассказывать о Джуби. Возле двери герцог остановился.
— Сколько лет вы заботились о Тобиасе?
— Вашего сына привезли ко мне совсем маленьким — всего нескольких недель от роду, — быстро ответила хозяйка приюта, — а два года назад Темплтон забрал его и отдал в школу. До чего же малыш был худ! Представить невозможно! — Она любовно погладила толстую спину воспитанника. — Совсем не похож на Эдварда. К вашему сведению, Эдвард — сын барона. — Она гордо приосанилась. — Беру только лучших.
— Ваши заботы достойно оплачивались?
— Четыре гинеи в месяц, как я и просила. Спасибо вам. Плюс все медицинские расходы, хотя Джуби никогда не болел. Как только мне удалось откормить мальчика, уже ничто не могло его остановить.
Вильерс с трудом удержался, чтобы не застонать. Судя по всему, теперь ему предстояло встретить диван солидных размеров, да к тому же с сомнительным именем.
— Джуби непременно вам понравится, — продолжала щебетать миссис Джоббер. — Всем нам так не хватает милого, доброго друга. Представляете, он даже делал девочкам кукол из кусочков дерева и веревочек. Они не отходили от него ни на шаг и постоянно просили рассказать какую-нибудь историю.
Информация могла означать лишь одно: Джуби не его сын. Невозможно.
— Странно, что вы его забираете. Отправите работать в конюшни? Он всегда любил лошадей.
Еще бы, с таким прозвищем.
— Мадам, — вежливо возразил Вильерс, — в конюшнях мой сын работать не будет.
— А в кухне ему делать нечего, — уверенно заключила воспитательница. — Повара хватит удар: мальчик обожает поесть. — Она гордо улыбнулась.
— Сделаю все возможное, чтобы он был сыт.
Неожиданно миссис Джоббер дотронулась до его рукава. Вильерс окаменел: он ненавидел, когда к нему прикасались.
— Можно вас попросить время от времени отпускать мальчика к нам? С тех пор как Темплтон отвез его к Гринделу, нам удалось встретиться всего два или три раза. Однажды Джуби убежал, но его тут же поймали. Ах, я так скучаю!
— Непременно, — любезно пообещал Вильерс. Он еще раз поклонился и вышел, оставив добрую женщину со спящим на руках раскормленным ребенком.
Голова отчаянно болела, и больше всего на свете хотелось отказаться от глупой затеи. Его сын не имеет права носить имя Джуби. Это невыносимо. В конце концов, он не какой-нибудь простак, а Вильерс. Герцог Вильерс.
Как он узнает, что ребенок действительно его? Сын джентльмена, сказала хозяйка приюта. Должен же был Темплтон сообщить, что отец Тобиаса — герцог.
Аристократическая натура восставала против безвкусицы визита: толстый слюнявый малыш, дурацкое прозвище, убогий домишко.
Герцогу не пристало беспокоиться о подобных мелочах. Ребенок, рожденный вне брака, не мог считаться настоящим сыном.
Честно говоря, утверждение трудно было считать убедительным.
Тобиас, разумеется, был его плотью и кровью. Он даже хорошо помнил мать, Фенелу. Роскошная женщина, итальянка, оперная певица. А до чего же она разозлилась, когда поняла, что беременна!
Кричала и бранилась, а он смеялся. Правда, потом пообещал взять на себя все заботы о ребенке, ведь театр продолжал гастролировать. И даже целых семь месяцев содержал всю труппу. Приятные ночные встречи продолжались до тех пор, пока певица не заявила, что ненавидит и его, и собственные распухшие ноги.
Когда пришло время, Темплтон сообщил о появлении на свет сына и благополучном устройстве новорожденного в надежные руки.
Вильерс даже знал, откуда взялось имя Тобиас: Фенела как раз исполняла роль невинной девушки, соблазненной подлым бароном Тобиасом. Барон добился расположения девицы и склонил ее к прелюбодеянию. Разница лишь в том, что безжалостный искуситель перевоплотился в полного сил толстого Джуби.
