Иллюзия счастья - Наталья Евгеньевна Шагаева
Выхожу из душа, быстро вытираюсь. Надеваю простые джинсы и теплый черный свитер, чтобы хоть немного унять дрожь. Все свои болезни я переношу на ходу, не нарушая рабочего графика. И это день не станет исключением. Спускаюсь вниз, прохожу на кухню, где уже собрались три женщины, готовящие завтрак. Желаю им доброго утра, прошу сделать мне горячего чая с медом. Нахожу в кухонном шкафу аспирин, выпиваю пару таблеток, забираю у Виктории чай, вновь поднимаюсь наверх, в комнату, которая должна была стать кабинетом отца, а сейчас просто пустовала. Сажусь в большое кресло, разворачиваюсь к окну, отпиваю чай, тру виски, пытаясь прийти в себя и отогнать недомогание.
Набираю номер заместителя, веду переговоры, но мало соображаю, полагаясь, в данный момент, на его профессионализм. Слышу позади себя легкие шаги. Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, что это Виктория, я чувствую ее тонкий цветочный аромат. Теплые руки опускаются на мои плечи, немного согревая меня. Продолжаю разговор, а Виктория обходит меня, смотрит в лицо, хмурится, подходит ближе, наклоняется, касается теплыми мягкими губами лба, щек. Не целует, просто нежно прикасается. Отстраняется, в глаза заглядывает, словно ставит диагноз, глубоко вдыхает и терпеливо ждет, когда я закончу разговор. Веду дела по телефону, что-то говорю, раздаю указания, а в голове полный туман, плюю на все, заканчиваю разговор, швыряя аппарат на стол.
– Ты весь горишь, у тебя температура, зачем ты встал с кровати? – обеспокоенно спрашивает она.
– А что мне нужно было сделать? Лежать и умирать от небольшой температуры? Переживу как-нибудь, – пытаюсь усмехнуться, но выходит плохо.
– У тебя высокая температура, ты бледный и тебя знобит. Вставай, пошли, я уложу тебя в кровать. Нельзя переносить болезнь на ногах, – включая заботливую маму, говорит Виктория.
– А колыбельную споешь? Или накормишь малиновым вареньем? – Вика сводит брови, не оценив мою шутку, протягивает мне руку.
– Немедленно в кровать! Я буду тебя лечить!
– Виктория Станиславовна, Вы сейчас осознаете, что командуете мной?
– Да. И ты должен меня слушать. Я же слушаю тебя и всегда выполняю все, что ты говоришь, – сама берет мою руку, тянет на себя. – Все, не спорь со мной, пошли. Если будешь делать все, что я говорю, завтра будешь как новенький, – поддаюсь этой грозной, но очень заботливой женщине, понимая, что мне действительно необходим сон.
А дальше меня окружили три женщины. Нет, я фантазировал, чтобы сразу три женщины крутились возле моей кровати, но кажется там, наверху, кто-то неправильно понял мои посылы. Вика отпаивала меня разными чаями на травах, Света готовила прекрасную еду, заставляя меня есть. Милка с псом постоянно меня будили шумным вторжением, при этом стараясь не шуметь. Маленькая Мышка, рассказывала мне, что надо слушать маму и тогда обязательно выздоровеешь. Приносила книжки, чтобы мне не было скучно, и получала от Виктории за то, что меня беспокоит.
А я нахожусь в полном раздрае с самим собой. Вся эта забота, теплота и почти семейная идиллия, приводят меня в замешательство, потому что с одной стороны, несмотря на болезнь, я чувствую себя умиротворенно, как будто все в моей жизни встало на свои места, а с другой – меня все это настораживает. Это то, о чем мне вчера говорила Светлана. Чувства и эмоции посылают к черту разум и убеждения. Хотел поиграть с Викторией, а на деле я играю в какую-то психологическую игру с самим собой. И меня все это ужасно злит и раздражает. Все идет не по плану. Совсем не так, как раньше, совсем не мой формат отношений. Я допустил ошибку, слишком близко подпуская эту женщину к себе, позволил то, что не позволял никому, сам того не замечая. И чем обернется для меня эта игра, я еще не знаю.
***
С момента нашей поездки в загородный дом прошел почти месяц. Все шло своим чередом, а на самом деле стояло на месте. Мы попросту теряли время. Шакал на суды не являлся, посылая туда своих адвокатов-приспешников, да и от них толку не было. Они просили отсрочки, предоставляя все новые и новые отговорки. Тянули время, сливая все счета компании, попросту банкротили ее. В общем, после суда Виктории должно было достаться полностью разбитое предприятие. А точнее то, что от него осталось.
Я все больше и больше разочаровывался в законной стороне этого вопроса. Я, конечно, знал, что в нашей стране все покупается и продается, но чтобы вот так, в наглую… Мы словно ходим по замкнутому кругу и никак не можем найти выход. Законный выход. Но есть и другие, к которым я до последнего не хотел прибегать. Надоело искать законные выходы. Он всех и все подкупает. Законом правят деньги. Его нет. Почему тогда я должен действовать в рамках закона? Пора вспомнить молодость и попросту отжать у Шакала то, что он украл bbb84c. Прибегнуть к его же методам. Тем более, у меня созрела охрененная мотивация для шакала. Я почти нашел то, что он спрятал.
Битый час сижу в своем кабинете, обдумывая все досконально, чтобы нигде не проколоться. Терпение заканчивается, потому что я жду звонка от своего человека, который уже неделю землю роет, ища доказательство вины Шакала. А то, что он виновен, у меня сомнений не оставалась. Раньше я не задумывался об этом, мало ли людей погибает на дорогах в страшных авариях. А сейчас я все четко понимал. Погибает много, но мало таких, кого намеренно убивают в этих подставных авариях. Мой начальник безопасности тот еще ищейка, он должен найти мне неопровержимые факты того, что Эдуард виновен в смерти отца Виктории. Ведь не бывает убийства без свидетелей, тем более подставного. Шакалу по-любому кто-то помогал.
Курил одну сигарету за другой, пытался делами заняться, сгорая от нетерпения все узнать. План созрел сразу, если мои подозрения подтвердятся, а они подтвердятся, Эдуард отдаст мне все, лишь бы не сесть в тюрьму. А если не захочет, я просто выбью у него все то, что принадлежало Вике, а после в любом случае сгною на зоне. Тихий стук в дверь отвлекает меня от мыслей. Это Виктория. Мы уже как месяц живем с ней в одной квартире, спим в одной постели, но она неизменно тактична.
– Проходи, – прошу ее. Вика медленно заходит в комнату, слегка улыбается.
– Ужин готов, – оповещает она. А меня ее слова напрягают. Потому что последний месяц мы живем как семейная пара. Завтраки, обеды,
