Осман. Его маленькая слабость - Мари Арно
— Ты все слышала?
— Слышала.
Дуюсь. Дурацкая привычка, но я не специально. Вот теперь я точно ревную Османа, который улыбается так, точно насмехается надо мной.
— И успела напридумывать себе много всего ужасного?
— С чего ты взял? — складываю руки на груди.
— У тебя все на лице написано, Огонек. И ты не должна была узнать эту новость раньше времени, но теперь деваться некуда, придется все-таки рассказать прямо сейчас…
Внутри меня все холодеет. Боже, что еще за новость? Вдруг он сейчас скажет, что он и Зара, что они… снова вместе?
— Точнее попросить тебя кое о чем?
Чтобы я убралась из его жизни? С каких пор я стала такой шуганной пессимисткой?
— И о чем же? — переспрашиваю, еле шевеля пересохшими губами.
Осман вдруг подходит к своему столу, открывает ящик шкафа и, подойдя обратно ко мне, встает на одно колено.
— Огонек, я хочу, чтобы ты стала моей женой. Раз и навсегда, хочу состариться вместе с тобой, хочу увидеть внуков, создать большую, дружную семью.
Стою перед ним и как дура хлопаю глазами.
А потом…
— Осман, ты…
— Только не говори, что у тебя другие планы, малыш.
— Другие планы. Нет, Господи, конечно, нет. То есть…
— Все слишком быстро происходит?
— Да, есть такое, но.
— Не пугай меня, Поль. Ты согласна? — В глазах Османа полыхает огонь.
Отражение того огня, что сжигает мое сердце.
Согласна ли я? Он шутит?
— Конечно, согласен, Махдаев. — Закусываю губу и улыбаюсь.
— Иди ко мне, родная.
Бросаюсь в его объятия, чувствуя, что задохнусь от счастья. Какая девочка не мечтает о том, чтобы выйти замуж за любимого?
Да, я не ожидала, что это предложение последует уже сегодня, и когда говорю это вслух, Осман ясно дает понять, что оно итак затянулось надолго.
— Я знал, что для тебя важно, чтобы мы с Зарой были официально разведены. Этот день настал сегодня утром, поэтому… Я не хотел ждать ни минуты, ни секунды.
Целует меня, надевает колечко с красивым камушком на пальчик, кружа голову этим признанием, этой страстью, что сосредоточена в его темном взгляде.
— Ах, Осман, — отвечаю ему тем же.
Сама не замечаю, как наш поцелуй перетекает в нечто большее.
Подхватывает меня под бедра и усаживает прямо на стол.
— А как же «Мариотт»? — мурлычу я, прижимаясь к Осману всем телом.
— Ну мы и там повторим? — его губы прокладывают дорожку из поцелуев вдоль моей шеи.
— Да… — сегодня у меня нет других слов.
Я готова кричать всему миру «да», пока он рядом.
Наверное, поэтому мы выбираемся из офиса Османа только ближе пяти вечера. Слава богу, никто из сотрудников не видел и не слышал, чем занимался их главный. Я бы не смогла, сгорела со стыда от их взглядов.
Уже подходим к машине, которую Осман сегодня оставил на парковке, как вдруг из-за угла вылетает тонированный автомобиль и резко тормозит прямо перед нами.
Осман реагирует мгновенно — закрывает меня собой, повернувшись спиной к авто, но я успеваю заметить, как из опустившегося окна высунули руку с пистолетом.
А потом…
Звук выстрела, и разлетающиеся во все стороны птицы.
* * *
— Осман! — выкрикиваю его имя дрожащими губами.
— Все хорошо, Поль, все хорошо. Ты как?
— Господи, я подумала, что в тебя… Ты не ранен?
— Нет, родная, все в порядке.
Оборачивается назад, я тоже выглядываю из-за его широкой спины.
Кровь, очень много крови, вот, что я вижу первым делом. Ранили того, кто стрелял.
Осман оставляет меня и подбегает к машине, распахивает дверь. Тут же к нему подбегают его бойцы. Один из них держит в руках оружие — теперь понятно, кто опередил.
Они закрывают весь обзор, ничего не вижу, а потом мелькают чьи-то иссиня черные волосы. Да, это женщина, сомнений нет.
В один момент я узнаю ее. Ту, что стреляла. Зара, это была она.
Подхожу ближе на трясущихся ногах. Да, ее ранили в плечо.
Потеряла сознание, видимо от боли, она же жива или?..
— Пуля прошла по касательной, — говорит один из бойцов, тот, что щупает ей пульс. — Жить будет.
— Осман? — испуганно зову любимого.
— Огонёк, все хорошо, не переживай. И с нами, и с ней. Ребят, как придет в себя, мне скажите, и скорую вызовите. — Сам отводит меня в сторону.
Наверное, переживает за мою нервную систему — я такого никогда не видела, но больше всего испугалась за Османа, не вида крови.
— Ты в порядке? — берет мое лицо в ладони.
— Да.
— Испугалась?
— Очень! Осман, почему она это сделала…
— Не знаю, Поль. Не может простить того, что я не смог ей подарить свою любовь.
Да, теперь я понимаю классиков. Ну тех, что писали про безответную любовь. Женщины страшны в своей ревности, похлеще мужчин будут — готовы пойти на все. Поступила бы я подобным образом?
Нет, я бы не смогла. Мне проще отпустить, уйти, впрочем, как я и сделала когда-то, когда узнала о том, что Осман женится на другой.
Приезжает скорая, Зару приводят в чувство. Я не подхожу к ней, просто наблюдаю издалека и… мне становится ее жаль. Кто знает, что у нее внутри?
— Зачем ты это сделала? Разве ты убийца, Зар?
— Ты не понимаешь? — горько усмехается Зара. — Ради тебя я готова пойти даже на это…
Зару увозят в больницу, чтобы оказать помощь — все-таки потеряла достаточно крови, Осман приставляет к ней своих бойцов. На случай, если подобное повторится.
Мы подъезжаем к дому как раз в тот момент, когда Осману звонят его люди и сообщают, что Тагира взяли под стражу.
— Что теперь будет? — спрашиваю у Махдаева, когда он сообщает мне эту новость.
— Сядет. Без вариантов. Слишком много делов натворил.
— А с Зарой что будет?
— Я дал ей сутки на раздумья — либо уезжает в другую страну, либо пойдет к отцу.
— Но… Это же жестоко, Осман.
— Жестоко? — кажется, Махдаев прифигел от моего заявления. — Она могла ранить тебя или… Даже думать не хочу об этом «или»! А ты говоришь, что жестоко поступаю с ней?
— Она просто была
