Верни моё сердце - Лилия Фандеева
Гринев, как и обещал, купил Карине машину. Это был Форд Фокус – хетчбэк белого цвета с объемом двигателя полтора литра.
Они впятером возвращались в субботу двадцатого июля из парка аттракционов. Подъезжая к дому, заметили такси, которое стояло у дома, не загораживая въезд. Из такси вышел Плетнев и смотрел, как из подъехавшей машины вышли дети и молодая женщина, а Гринев помог выйти Карине, живот которой немного округлился, и которая ждала ребенка. Внутри Плетнева что-то оборвалось. Он окликнул Максима. Мальчик на мгновение замер, посмотрел на мать, которая слегка кивнула головой «иди», и пошел навстречу отцу. Нина взяла Соню за руку.
– Привет! – сказал Плетнев сыну, протягивая свою ладонь.
– Здравствуй. Почему ты мне не звонил? Ты обещал, – сказал Максим обижено, не подав руки отцу. – Я писал письмо Деду Морозу, но ты, ни разу не позвонил, даже в день рождения. Ты меня совсем забыл.
– Максим, прости, я был слишком занят, но я же приехал. Ничего не изменилось, – пытался оправдаться отец.
– Изменилось! Все изменилось! – почти крикнул он, топнув при этом ногой. – Если бы ты позвонил, то знал, что мама вышла замуж за дядю Сашу, и он меня усыновил. Я теперь Гринев, его сын, а Соня моя сестра. Не надо было тебе приезжать.
– Наверное, ты прав. Подарок возьмешь? – спросил Плетнев, глядя на подошедшую женщину с девочкой и не ожидавший от сына такой реакции.
– Нет. Я пойду. Пока, – сказал Максим, взял Соню за руку и пошел назад к родителям.
– Простите, я няня ребят. Позвоните Максиму немного позднее. Поздравьте с началом учебного года, с Новым годом. Возможно, это поможет Вам наладить с ним отношения. Извините, – сказала Нина, повернулась и пошла к дому.
– Ты расстроилась? – спросил Гринев, обнимая Карину, и наблюдая, как такси увозит Плетнева прочь.
– Нет. Так даже лучше. У Плетнева не осталось иллюзий на наш счет.
– Максима жаль. Будь у Плетнева голова на плечах, он бы звонил парню, прежде чем приехать. Я его не понимаю.
– Его никто не понимает, даже он сам. Человек, который живет для себя и ради себя. Максим справится, а мы ему в этом поможем, – сказала Карина.
– Для меня важно, чтобы ты была спокойна. Идем в дом.
Двенадцатое августа выпало на понедельник. В этот день Карина принимала поздравления на работе по телефону и не хотела принимать гостей в будний день дома. «Дата самая простая – две тройки, – отшучивалась она. – Букет мне подарили, торт куплю и посидим за вечерним чаем. В субботу вернусь с дежурства, а день воскресенья проведу с детьми», – объясняла Карина непонятливым. Она вернулась с дежурства семнадцатого августа около десяти утра. Ночь далась ей нелегко, хотя смена была спокойной. Она чувствовала какой-то дискомфорт. Так бывает иногда, когда начинается простуда. Вроде ничего не болит, а твое состояние, оставляет желать лучшего. «Приеду и в постель. В понедельник схожу на прием», – решила Карина. Больше месяца она дежурила ночью только два раза в месяц с пятницы на субботу. Дети были с няней, хотя сегодня у нее был выходной, и с детьми должен был быть Александр.
– Рассказывайте, что у вас случилось и почему Нина не отдыхает? – задала она вопрос детям.
– Александр Сергеевич просил меня задержаться до обеда. У меня в городе дел нет, я никуда не собиралась и согласилась, – ответила за них Нина. – Вы отдыхайте после дежурства.
– Погода сегодня не для прогулок. У нас здесь хорошо, а в городе такая влажность, как в парной. Что у нас с обедом? – открывая холодильник, рассуждала Карина. – Позвоню Саше, пусть купит пиццу. Мне совсем не хочется возиться со вторым блюдом у плиты. До декретного отпуска больше месяца, а мне уже тяжело, – говорила она, набирая телефон мужа. Последнюю неделю, Гринев стал слишком занят на работе и Карине это «не нравилось». Она понимала, что сама себя изводит подозрениями, но не могла не думать об этом. Ей начинало казаться, что он слишком опекает ее, укладывая спать и работая в кабинете, что принимает слишком долго душ, вернувшись с работы, телефонные звонки сбрасывает и часто меняет гардероб. Все это наводило на определенные мысли до сегодняшнего утра, а утром пришло короткое сообщение «Твой муж голубой». «Мало мне необоснованных подозрений из-за своего гормонального сдвига, еще одна новость. Все это может плохо кончится», – думала она. Телефон мужа не отвечал. – Нина, тебе действительно никуда не нужно? Тогда оставайся на хозяйстве еще пару часов. Я скоро вернусь. – «Поговорить я с ним могу, но скажет ли он мне правду. Сидеть дома и ждать – не вариант. Я себя тут же выдам своими «думами» или накручу до предела», – думала она, садясь в машину и выезжая со двора.
Нехорошее предчувствие поселилось в душе. Стало нехорошо не только морально, но и физически. Дождь прекратился, но дорога была мокрой. Карина ехала осторожно, старалась ни о чем не думать, но не знала, зачем это делает. Заехав в пиццерию, купила две большие коробки пиццы, потом был супермаркет, откуда она вышла с двумя пакетами, все еще раздумывая – правильно ли она поступает. Запутавшись в своих догадках и предположениях, поехала по знакомому адресу. У подъезда дома, где у Гринева была квартира, стояла его машина. Карина припарковала свой Форд Фокус и стала ждать. Часа через полтора томительных ожиданий из подъезда вышел Гринев. Он поднял голову и помахал рукой тому, кто стоял у открытого окна на третьем этаже. Карина увидела в окне мужчину. Если бы не утреннее сообщение, она успокоилась бы сразу и вернулась домой. Но теперь сделать этого она не могла. Ее словно окатили холодной водой, которая превратилась в лед, и он сковал ее. Гринев достал свой телефон, и через несколько секунд она услышала входящий звонок на свой смартфон.
– Привет! Что случилось? Ты мне звонила пять раз. Извини, я был занят, – говорил он, стоя у своей машины.
– Я даже знаю, чем ты
