Сандра Браун - Навстречу завтрашнему дню
Она решила пойти на компромисс и снять только часть одежды. Это вызовет интерес, но не агрессию. С этой мыслью она сбросила туфли и расстегнула пояс. Что делать с ними? В шкаф? Да.
Она подошла к узкой дверце и открыла ее, аккуратно поставила туфли на пол, а пояс повесила на крючок за дверью. Что же теперь? Колготки казались ей наименее сексуальной одеждой, какую только можно вообразить. Лучше избавиться от них сейчас, чем беспокоиться позже.
Воду в ванной внезапно выключили, и она запаниковала, испугавшись, что он войдет в комнату и увидит, как она неуклюже стаскивает с себя колготки. Она практически сорвала их с ног и смяла в комок. Шарообразная ручка двери ванной громко щелкнула. Она бросила колготки в шкаф и захлопнула дверь как раз в тот момент, когда Дакс открыл дверь ванной.
Он с интересом посмотрел на нее и сказал:
— Готово. Твоя очередь.
— Спасибо. — Она подхватила свою сумочку и прошмыгнула мимо него в убежище ванной. Там не было и признака всей той воды, которую он расплескал. Наверное, он вытер ее тем мокрым полотенцем, которое висело на держателе для занавески, окружающем ванну.
Кили помыла руки, не испытывая в этом потребности, машинально причесала волосы. Побрызгала духами из крошечного флакончика шею и за ушами. Она пожалела, что так плакала раньше. Глаза все еще хранили следы слез, но с этим ничего нельзя было сделать. Глубоко вздохнув, она покинула ванную, выключив за собой свет.
Дакс выключил верхний свет, оставив только неяркую лампу около постели. Постель! Она была разобрана — белоснежные простыни в мягко сияющем свете.
Дакс был без сорочки, с босыми ногами. Поскольку его одежды нигде не было видно, она подумала, не увидел ли он снятых ею колготок, когда складывал одежду в шкаф. Она положила сумочку на кресло-качалку поверх своего плаща. Когда она повернулась, он уже стоял рядом.
У нее просто дух захватило при виде него. Широкие плечи переходили в мощные мускулы на груди. Ребра туго обтянуты кожей и сужаются к плоскому животу и узкой талии. Все это покрыто темными пружинистыми волосами, растущими самым обворожительным узором.
Ей это только показалось, или его рука действительно дрожала, когда он протянул ее к ней, чтобы погладить ее по волосам, заправить их за ухо и опустить руку на плечо? Пока еще сохраняя расстояние между их телами, он наклонился и нежно поцеловал ее. Этот поцелуй был мучительно нежным — его губы прижались к ее губам, какое-то время оставались неподвижными, затем их губы раскрылись, языки соприкоснулись, переплелись, страсти разгорелись.
— Кили, — проговорил он прямо ей в губы. Руки его блуждали вверх-вниз по ее спине. — Я так долго ждал этого и теперь не могу поверить, что это происходит.
— Это происходит. — Он прижался к ней. — Дакс, — встревоженно сказала она, — я нервничаю.
Его ироничный смешок легкой струйкой воздуха защекотал ей ухо.
— Я тоже.
— Правда?
— Да. — Его пальцы вплелись ей в волосы и заставили откинуть голову назад. — Но я хочу тебя, Кили. Я так хочу тебя. — Его губы снова обхватили ее рот во всепоглощающем поцелуе. От его дыхания около ее уха у нее по позвоночнику побежали мурашки. Она инстинктивно придвинулась к нему в поисках тепла, и все то одиночество, которое она испытывала в этот день, всю жизнь, испепелилось от его жара. Его руки сомкнулись вокруг нее. Его рот впитывал ее дыхание, и она знала, что эти мгновения сохранит в памяти навсегда. Ее страх и беспокойство прошли. Это же Дакс. Она хотела этого так же страстно, как и он. Это же не какое-то представление, это совместный опыт. Когда придет время, она поймет, что нужно делать.
Он отступил от нее на шаг и, глядя в глаза, потянулся рукой к «молнии» на спинке платья. Нетерпеливые пальцы, наконец, вынули крошечный крючок из петельки, затем мучительно медленно он принялся расстегивать «молнию». Он не отводил взгляда от ее глаз, и единственными видимыми движениями были вспыхивавшие огоньки желания.
Когда застежка «молнии» наконец дошла до конца, он раздвинул обе полочки ее платья и стянул с ее плеч и рук, освободив их полностью. Он почти с благоговением свернул платье и положил на скамеечку, стоявшую перед креслом-качалкой.
Его глаза выражали величайшую нежность, когда он снова посмотрел на нее, но не на ее тело, а в глаза. Руки его ласково прикоснулись к ее скулам, и большие пальцы принялись нежно ласкать ее влажные губы. Они чуть приоткрылись, и перед ним открылся ряд ослепительно-белых зубов. Он ощутил исходящую от ее горла какую-то тихую мурлыкающую вибрацию, когда его пальцы заскользили по ее стройной шее к ключицам. Проводя по ней своими чувствительными пальцами, он изумлялся ее нежности.
Затем его пальцы заскользили своими кончиками вниз по ее груди так медленно, что она закрыла глаза, мысленно умоляя его поторопиться, но в то же время, упиваясь каждой секундой.
Кончики пальцев гладили округлости ее грудей. Кожа по коже — какое восхитительное ощущение! Но этого недостаточно. Они оба жаждали большего. Его руки сомкнулись вокруг нее, и она откинулась на его ладони. Только тогда он позволил себе опустить глаза и посмотреть, чем уже готовы были овладеть его руки.
Он расстегнул застежку ее бюстгальтера персикового цвета, и покров упал. Его глаза были прикованы к ее вздымающейся от желания груди, в то время как он снимал и отбрасывал в сторону бюстгальтер.
Кили ждала, что он снова прикоснется к ней, так что немного удивилась, когда он взял ее за запястья и закинул ее руки себе за голову, обхватив ее руками себя за шею. Затем его ладони заскользили вниз по внутренним сторонам рук к подмышкам, скользнули по краям груди и снова за спину, и он крепко прижал ее к себе.
— Кили, к тебе так приятно прикасаться, — задыхаясь, пробормотал он.
Она уткнулась лицом в изгиб его плеча и томно прижалась к нему всем телом. Жесткие вьющиеся волосы щекотали ей кожу, заставляя трепетать.
Он снова поцеловал ее, и жаркая настойчивость его рта подсказала ей, что он испытывает то же волнующее неистовое желание, что охватило все ее тело, сделав его сверхчувствительным. Его губы заскользили вниз по шее к груди.
— Позволь мне попробовать тебя на вкус, Кили.
— Да, Дакс, да.
Он склонился над ней, а она оперлась на его руку в поисках поддержки. Голова ее откинулась назад, а спина выгнулась дугой, когда его губы стали покрывать поцелуями сначала ее грудь, затем сомкнулись вокруг одного соска, нежно потянув его.
Никогда прежде она не испытывала подобных эротических ощущений. Неужели Дакс был единственным мужчиной на свете, знавшим, как использовать свои губы и язык, свой рот в целом, чтобы доставить неописуемое наслаждение? Ей казалось, будто через ее тело проходит какая-то нить, соединяющая кончики груди с потайной частью ее тела. Как только Дакс коснулся языком ее соска, она ощутила это прикосновение где-то в глубине своего чрева. Все ее женское естество наполнилось теплом и болезненной жаждой скорейшего утоления.
