Твоя измена. Право на отцовство - Айрин Лакс
— Давай поговорим в другом месте?
— В доме твоих родителей?
— Нет. Вот там… — я кивнула в сторону первой попавшейся на глаза забегаловки.
По сути, это было даже не кафе, а просто небольшая кондитерская с двумя-тремя столиками. Мы сели за самый дальний столик, Слава поинтересовался:
— Ты будешь что-нибудь?
— Нет, я не голодна.
Но он все равно заказал мне зеленый чай и чизкейк, а для себя — черный кофе с шоколадным бисквитом. Я невольно отметила, как сильно Слава похудел, если даже ремень начал застегивать на дальнюю пуговицу.
— Ты выглядишь очень нездоровым, Слава.
— Я есть не могу. Спать тоже не выходит. Я закрываю глаза и на меня наваливается пугающая тоска, холод. В голове постоянно прокручиваются наши ссоры, твой уход.
— Так нельзя. Подумай о своем сыне.
— Мне ничего из этого не нужно.
Слава двинулся ко мне, сграбастал мои ладони в свои руки, его пальцы мелко подрагивали.
— Я не хотел. Понимаешь? Не хотел изменять. Милана, сама подумай… Хотел бы, стал бы заморачиваться с зачатием, а? Я просчитался, решив, что эта девушка возьмет деньги и просто исчезнет из моей жизни после рождения малыша. Тот раз, когда я едва не переспал с этой девицей, был сам не свой. Как пьяный, хоть и не пил много.
— Слава, мне жаль, но уже слишком поздно для раскаяния. Так бывает…
— Не разводись. Прошу, — сглотнул слова. — У нас будет малыш. Наш малыш. Правда же, наш? Твой и мой? Клянешься, что он наш с тобой?
Слава незаметно присел ближе, еще ближе, опустил лоб мне на плечо, задержал дыхание.
— Пожалуйста, не молчи.
— Слава, я тебе много раз говорила, что это наш ребенок! Я ни с кем не была. В то время, — добавила. — В то время я не была ни с кем, кроме тебя.
— Наш ребенок. И ты хочешь уйти… Разве это справедливо? Лишать ребенка семьи? Давай попробуем.
— Я пробовала, Слава.
— Давай попробуем снова! — попросил он. — Я буду стараться. Очень…
— Слава, — я вздохнула. — Ты натворил кучу всего. Даже не отдаешь себе отчета, почему. Пока все будет так, как есть, ничего не изменится.
— Ты про маму сейчас говоришь.
Я промолчала. Это было и так очевидно.
— Я уже говорил тебе, иногда ее слишком много в моей жизни. Даже для меня самого. Как сейчас… Она постоянно мне эту Стешу под нос толкает, постоянно талдычит о ней. Стеша тоже рада стараться, то грудью при мне случайно кормит, то в халате коротком дверь открывает… — заскрипел зубами. — Как могут стать противны родные места? Наша квартира сейчас мне противна. Мне все обрыдло. Я даже на Богдана смотреть не могу. Еще немного, и я начну ненавидеть его за свои ошибки. Мне тошно. Я в кошмаре. И постоянно этот зудящий бубнеж мамы о том, как будет для меня лучше. Я просто не могу ее больше слушать. Она меня не слышит, не слушает, что мне будет лучше только с тобой!
Хорошо, что мы сидели. Иначе бы я с трудом удержалась на ногах от такого потока откровений.
— Милана, вернись. Уже закончена черновая отделка нашего дома. Давай выберем дизайн вместе? Мы будем жить отдельно с тобой. Только ты, я и… наш ребенок. Больше никого. Клянусь!
— А как же Богдан?
— Я ошибся, Мила. Я ужасно ошибся, заведя этого малыша. Стеша сказала, что не видит своей жизни без малыша? Что ж, я готов отпустить…
На словах у Славы все так просто.
— Неужели ты сможешь отказаться от того ребенка, которого с такой гордостью держал на руках?
— Я думал, для меня это тоже важно, — посмотрел на меня потухшим взглядом. — Но вот тебя рядом нет и все, что казалось важным, просто труха. Я тебя люблю. Ты даже не представляешь, как. Мы сможем преодолеть. Мы все сможем…
— Я была с другим. Слава, я не вру.
Я услышала, как он заскрипел зубами, пальцы сжались в кулак. Я напряглась, но Слава лишь выдохнул, заглянув мне в глаза.
— Один-один, да? Хорошо, ты свела счеты. Отомстила за мои ошибки. Мне больно. Мне очень больно и горько… А тебе?
Глава 30
Слава заглянул мне в глаза, словно в душу пытался посмотреть. Я с трудом отвела взгляд в сторону. Всегда больно знать, что человек, с которым прожила так много лет, вдруг стал чужим и далеким. О душе он моей вспомнил, черт…
На глазах вскипели слезы какой-то злости и отчаяния. Почему так поздно, хотелось мне закричать?!
Почему ты опомнился так поздно, когда из моего сердца уже пропала та безоговорочная любовь, без всякой оглядки?!
Я же пыталась, честно пыталась сохранить семью и наши отношения, но Слава играл в эгоиста, тешил свои желания…
Теперь он опомнился!
Я смахнула слезинки, Слава присел ближе, осторожно меня обнял:
— Милана, девочка моя. Не плачь. Все решаемо. Прошу, позволь мне. Просто позволь. Мне нужен еще один шанс! Последний, клянусь. Я его не упущу.
Мне, честно, его даже стало как-то жалко …
Я сердцем чувствовала, что Слава не врал, был откровенен со мной сейчас. Его кожа была покрыта гусиными мурашками, словно в приступе ледяного страха, о котором он мне говорил.
Жалко, что он так запутался…
Но разве любовь — это жалость?
Он запутался! А я… Черт… Кажется, я тоже была в растерянности.
Дело не в том, что Слава пытался меня вернуть.
Я была дезориентирована, чувствовала себя неловко от того, что Тимофей не выходил со мной на связь.
После той
