Пари на развод - Рина Беж
ОЛЕСЯ
Я, конечно, предполагала, что Киров захочет выпендриться и прямо с порога своим важным видом постарается испортить мне настроение. Но то, что решит это проворачивать с помощью висящей на его локте полуголой любовницы, – все-таки нет.
Хотя стоит ли удивляться, если припомнить все его последние выверты?
Одно то, что вчера этот лицемерный уродец мстительно пытался разорить Олега, а уже сегодня как ни в чем не бывало приперся его же поздравлять, растягивая на губах широкую улыбку, как никогда ярко показывает гнилую душонку.
Двуличный мерзавец.
И выдра ему под стать.
Наблюдая за тем, как гадкая парочка вальяжно перемещается по залу, переходит от одной группки гостей к другой, обмениваясь короткими фразочками, и медленно, но верно приближается к имениннику, а соответственно и к нам с Маргошей, стоящим поблизости, все больше поражаюсь бессовестности и хамству бывшего.
И ведь ни в одном глазу ни капли смущения.
– Лесь, о чем ты говоришь? Какая совесть? Какой стыд? В комплектации Кирова эти функции явно не предусмотрены. Слишком ненадежный носитель, чтобы такие ценности в него вплавлять.
Согласно хмыкаю. Идеально подмечено.
– И не говори. Там по ходу и мозг лишь как рудимент присутствует.
Переглядываемся, с полуслова понимая друг друга.
– Ты как? – негромко уточняет Ритуля, прикрывая рот бокалом шампанского. – Выдержишь этого павлина поблизости? Он же, дегенерат, сам не уйдет, только со скандалом. И вполне возможно специально этого добивается.
Киваю.
Солидарна с подругой на все сто. И то, что Иванцова якобы невзначай стреляет в нашу сторону короткими, но колкими взглядами, а потом любовничку что-то на ушко мурлыкает, убеждает в правоте еще больше.
Явно же что-то замышляют сволочи.
Но хрен им вместо горькой редьки!
– Никакого скандала, Тусь. Перетопчутся. Да и я нормально, не переживай, – касаюсь руки подруги. – Смотри, даже ладошки не вспотели и не дрожат.
И ведь не вру.
От присутствия Кирова в груди не ёкает. Зато противно – это да. Ненавижу двуличных тварей, еще и гадящих тем, кого люблю и уважаю.
– Замечательно, – Рита сжимает мои пальцы в ответ, – и очень правильно. Тебе, Лесь, эмоционально реагировать надо не на бывшего, а на будущего. Роман весь вечер с тебя глаз не сводит. Я б даже сказала: пожирает, как оголодавший.
Не сговариваясь, одновременно переводим взгляды на Зотова.
Ну а что? Убедиться же хочется. Мне. А Ритка уже под боком довольно хихикает.
Потому что угадывает – Рома смотрит.
Он стоит в компании Олега, разговаривает с двумя мужчинами более солидного возраста, чем они с Назаровым, но при этом постоянно держит меня в поле зрения. Даже когда его кто-то отвлекает, или я сама отворачиваюсь, ощущаю его внимание.
Оно не навязчивое, а оберегающее. Повышенное, но не пристальное. Одновременно дружеское и… горячее.
Струящееся легкой поземкой вдоль позвоночника и заставляющее тело звенеть натянутой струной.
Пьянящее искристым покалыванием губ, помнящих сладкий вкус его поцелуя, нереального, но безумно будоражащего.
Смущающее щекоткой, пробегающей по шее, напоминая, как Рома, прежде чем выйти из машины и подать мне руку, подарил мимолетную ласку местечку за ушком.
Ох, как же жарко мне тогда было. До сих пор, как фантом, ощущаю его горячее дыхание на коже.
– Все в порядке? – читаю вопрос по губам мужчины.
Между нами несколько метров, а я тону в его серых глазах, точно рядом стоим. И кажется, каждую черточку на лице знаю… или помню. Откуда? Так быстро? А столь ли важно, если тоннельное зрение отметает все прочее, как ненужное?
Есть он. Есть я.
И пусть весь мир подождет.
– Норм, – беззвучно отвечаю излюбленным словом Лекса.
Ловлю веселые искорки в стальном взгляде и улыбаюсь, легко и беззаботно, считав…
– Умница.
Зотов подмигивает и уголками губ обозначает, что полностью меня поддерживает, а мгновение спустя отворачивается к своим собеседникам и включается беседу, так вовремя, непринужденно и по-деловому, будто не отвлекался на общение со мной.
Залипаю на его серьезном виде, острой линии подбородка, скупых движениях красивых кистей рук, поджарой фигуре, облаченной в рубашку стального цвета и темно-синий костюм. Обаятельный, привлекательный, строгий, харизматичный, мужественный...
– Ух, какие страсти кипят! Хоть за веером беги, – Ритуля заставляет сбросить наваждение и обернуться к ней. Обнимает за талию, прислоняясь своим виском к моему, и тихонько шепчет. – Я очень за тебя рада, Лесь. Безумно. А еще горжусь смелостью не зарываться в сомнениях из-за недостойного мудака, а уверенно переступать это де…мо и идти дальше.
***
– Госпожа Назарова, ты ли это? – фыркаю, поворачиваясь к Маргоше в наигранном удивлении. – Я тебя не узнаю, дорогая. С чего вдруг недоверчивая перестраховщица так активно стремится заделаться свахой и, зная Романа без году неделю, вручить в его загребущие лапки мою тушку?
– Ага! Значит, лапки всё же загребущие?
Из всей речи подруга улавливает лишь самое интересное для себя.
– Загребущие-загребущие, – признаюсь, ощущая жар, затапливающий уши и щеки, но не могу не улыбнуться.
– Так это ж здорово, роднуль, – отзеркаливает мое выражение лица любимка. – Кстати, хочешь сплетню расскажу?
– А давай.
– Лапина от ЗППП лечится. У нас с ней в женской консультации общая знакомая работает. Жанка Лебедева. Так вот та, не зная, что мы со Светулей уже не контачим, между делом по секрету ляпнула про ее недуг. Мол, жаль девчонку. Теперь лечиться и лечиться.
– Да ладно?! И какую заразу она цепанула?
– Трихомониаз.
– Хренасе… – выплевываю нелитературное изречение. Но другого в этой ситуации на ум не идет. Я в шоке. – Давно?
– Три недели назад.
– Погоди… ты думаешь это как-то связано…
Не договариваю, зато очень красноречиво перевожу взгляд на Кирова, ошивающегося в компании замглавы администрации по строительству. Рита тоже смотрит на него, поджимая и кривя губы.
– Черт! И как я сразу не сообразила, чукча?! Леська, тебе тоже надо провериться… на всякий… Вот же… если это он, ну, гнида…
– У меня всё норм, – выдаю, пока Назарова не созрела идти в рукопашную душить гада. О, она может. Это я точно знаю. – Забыла? Я ж диспансеризацию
