Лоретта Чейз - Вчерашний скандал

— Прости, что разрушаю твою прекрасную фантазию, но эту историю я слышал много раз, — сказал Лайл. — Хочешь, расскажу, что было дальше? Сторонники Кромвеля были у власти дольше, чем ожидали роялисты. Семья потеряла все, включая тайну спрятанных сокровищ. Я клянусь, каждая роялистская семья в Британии закопала свои драгоценности и серебро, прежде чем бежать в глухую полночь от Кромвеля и его полчищ. И каждая из них забыла, где они их зарыли.

— Конечно, я знаю, что это легенда, но…

— Никто, а особенно практичные шотландцы, не может быть настолько легковерен, чтобы вообразить, что спустя двести лет остались какие-то клады, — сказал Лайл. — Никто старше двенадцати лет. Пожалуйста, скажи мне, что ты в это не веришь.

— Я не верю в клады, — ответила Оливия. — Но верю в то, что кто-то их ищет. — Она огляделась. — Вот доказательство, — указала она на многочисленные холмики и ямы, которыми был усеян весь двор. — Земля сейчас влажная, так что увидеть трудно. Но Геррик заметил следы недавних раскопок.

— Тайные клады — это по твоей части, — сказал Лайл. — Можешь перекопать все, что хочется.

— Лайл, дело не в этом. Как ты можешь быть таким тугодумом? Неужели не понятно…

— Я все понимаю, но не могу отклоняться от цели, — перебил Лайл. — У нас слишком много работы. Мне нужны рабочие, и я их найду.

— Конечно, ты должен это сделать. Я только хотела…

— Мы не можем так жить, — отрезал Лайл, — с разбитыми окнами, с дождем и ветром, попадающими внутрь, с проказниками, которые проникают в замок. В былые времена никто бы не смог пробраться на балкон для музыкантов. Им пришлось бы оружием прокладывать себе дорогу. Наши призраки легко могли проникнуть через сломанную дверь, которую я тебе показывал. Ту, что ведет в подвал. Оттуда им пришлось всего лишь взобраться по разрушенной лестнице. Эту дверь необходимо починить и охранять.

— Я согласна, но…

— Я поеду в деревню и наберу работников.

Повернувшись к Лайлу спиной, Оливия ударилась об обломок крепостной стены. Если она увидит, как он уходит, то не сможет побороть искушение запустить в него чем-нибудь.

Это доставит ей удовольствие, но не изменит ни обстоятельств, ни самого Лайла.

У него много дел, и он хочет сделать их как можно быстрее. Разбираться с привидениями и кладами означает «отклоняться от цели». Как ей заставить этого упрямца понять, что это и есть корень проблемы?

Последние несколько лет кому-то пришлось приложить массу усилий. Тут должны быть веские причины, чтобы верить в существование клада.

Оливия огляделась. Поверхность внутреннего двора неровная, но этого стоило ожидать после долгих лет запустения. Фредерик Далми, очевидно, сосредоточил свое внимание на внутренней отделке.

Что же такое увидел Геррик, что они с Лайлом упустили? Перед ее приездом, как говорил Лайл, дождь шел несколько дней без перерыва. Потом они со своими лошадьми и повозками вытоптали сорняки и землю. Дождь и все остальное скрыли следы раскопок, если они вообще были.

Оливия скользнула взглядом по осыпающейся стене. Остатки сторожки возвышались в юго-западном углу. Там? Есть ли там что-то необычное? Она подошла. Возле углублений у стены лежали груды земли. Свежими следами раскопок это не назовешь, но старыми они тоже не казались.

На это обратил внимание Геррик?

Оливия немного постояла, рассматривая землю, но влажная почва ничего ей не подсказала.

— Никакой надежды, — сказала она себе. — Придется проявить благоразумие и спросить у него самого.

Горвуд

Несколько часов спустя

Лайл обнаружил, что за ночь настроение в деревне изменилось.

Со своим лакеем он заходил в магазины, делал заказы, и никто не притворялся, будто не понимает его.

Как сказала Оливия, очевидно, до деревни дошла молва о маленькой рыжеволосой девчонке, которая противостояла обезумевшему французскому повару с тесаком в руках.

К этому моменту они, вероятно, услышали и о том, как Оливия изображала призрак, превратив ужас в хохот.

Что ж, она чудо, никаких сомнений в этом нет.

Лайл и Николс зашли в таверну «Кривой посох». Для этого времени дня, как подумал Лайл, там было многолюдно. Однако, будучи единственным общественным заведением в деревне, оно служило основным местом обмена сплетнями.

Он подошел к стойке и заказал пинту пива. Хозяин не стал вести себя так, будто Лайл говорит по-гречески или по-китайски. Он поставил высокую кружку с крышкой на прилавок.

— И налейте от меня всем собравшимся, — попросил Лайл.

Это привлекло всеобщее внимание. Он подождал, пока всех обслужат. И стал говорить. Лайл привык вещать перед толпой незнакомцев. Так он набирал людей для работы на раскопках. Так он удерживал их. Деньги для египтян не всегда имеют первостепенную важность, и они не особенно стремятся рисковать своей жизнью ради иностранцев. Иностранцы считают их трусами. Лайл считал египтян людьми здравомыслящими, поэтому взывал к их рассудку и приводил доводы, чтобы они доверили ему свои жизни.

Насчет шотландцев у Лайла не было уверенности. Но он знал, что их отличает безумная храбрость и такого же уровня преданность.

Он не стал ходить вокруг да около и сразу заговорил о деле.

— Я ищу мужчин для ремонта замка Горвуд, — начал он. — Я ищу таких мужчин, которые не боятся «упырей и привидений, чудовищ длинноногих и тех, кто рыщет среди ночи».[15] Я в последний раз приглашаю в замок Горвуд. Присутствующий здесь Николс составил список моих требований в отношении плотников, кровельщиков и прочих. Те, кто желает работать, могут вписать свои имена и приходить в Горвуд завтра, в восемь утра, чтобы начать работу. Если Николс возвратится с неполным списком, я примусь искать в Шотландском нагорье, где, как мне говорили, можно найти настоящих мужчин.

Лайл допил пиво и вышел.

Рой смотрел ему вслед, так же как и все остальные. В помещении стояла мертвая тишина, все смотрели на двери, через которые вышел сын лэрда.

Потом все уставились на худого парня возле стойки, с записной книжкой и карандашом.

Тэм Макэвой нарушил тишину громким смехом, и следом за ним все захохотали так, словно в жизни ничего смешнее не слышали.

— Вы это слышали? — проговорил, отдышавшись, Тэм.

— Сперва рыжая девчушка, а теперь он, — сказал кто-то еще.

— Ты такое когда-нибудь слышал? — спросил кто-то Роя.

— Никогда, — ответил он.

И правда, он никогда не слышал, чтобы столько сильных, здоровых шотландцев молча снесли такое оскорбление от англичанина, и это ведь даже не сам лэрд, который, как всем известно, был идиотом, а всего лишь его сын. Рой поглядел на Джока, на лице которого царило замешательство.