Навсегда в моём сердце - Егор Селявин
Так что же произошло сейчас? Почему эти два «дежурных» поцелуя так необычно волнительно подействовали на меня? Дело во мне, или в поцелуи были вложены другие чувства?
Видимо, выброс определенных гормонов в кровь вызвал озноб во всем теле. Даша с волнением осмотрела меня с ног до головы.
— Егор, ты, случайно, не заболел? — заботливо спросила девушка. — Ты дрожишь!
Не заболел ли я? Если это чувство, таившееся где-то глубоко в сердце, можно назвать болезнью, то да! Первые симптомы уже проявились. Я не мог оторвать взгляд от ее ангельского лица, от заботливых темных глаз, от родинки под правым веком, от ее густых черных волос, развевающихся на ветру, от теплой, нежной ладони, держащей мою руку. Да, я болен!
Следующий ослепительный всполох молнии и оглушительный удар грома вывели меня из оцепенения!
— Бежим! — воскликнула Даша и потянула за собой.
— Поздно, Дашенька, уже поздно!
Дождь начался сразу, как будто прорвало небесную дамбу. Это был поток воды, льющийся сверху. Мы вымокли мгновенно, поэтому торопиться не было смысла. Даша весело смеялась, возведя руки к небу, подставляя лицо под теплые струи дождя.
Хоть дождь и был теплым, меня знобило. Но это была не та дрожь, которая возникает от температуры. Это было что-то иное, чего я ранее не испытывал. Мысли путались, я не мог ни на чем сосредоточиться! Надо было возвращаться, но я не знал куда, не знал, где находится дом — мой, Дашин. Я видел дорогу, но не знал, куда она ведет. Я слышал голос девушки, но не понимал, о чем она говорила. Даже когда она замолкала, я не мог понять, о чем она думает, и это пугало больше всего! Слышала ли она меня? Замечала ли, что со мной происходит? По-видимому, нет. Даша продолжала о чем-то говорить, смеяться, иногда она брала меня за руку, иногда обнимала и прижималась ко мне. В этот момент я понял, что вижу перед собой не ангельское создание, требующее к себе трепетного отношения, а молодую, необычайно милую земную девушку, которая каким-то невероятным образом в данный момент очутилась рядом со мной!
Я не заметил, когда закончился дождь — или в начале пути, или когда Даша открывала дверь дома. Мы стояли в прихожей, промокшие до нитки. Под нашими ногами образовалась небольшая лужица от стекающей с нас воды. Девушка осмотрела меня сверху донизу.
— Такой смешной! — улыбаясь заметила Даша.
— Ага, обхохочешься! На себя посмотри!
Действительно, девушка была похожа на маленького промокшего домового: мокрая футболка, прилипшая к телу, намокшие волосы, закрывающие лоб, и отдельные непослушные пряди, убранные с лица и торчащие в разные стороны. Даша несколько раз быстро моргнула, глядя на себя в небольшое зеркало, висящее рядом с вешалкой.
— Но ты же меня и такую любишь, да? — очень тихо спросила Даша, прижимаясь к моей груди.
В этот момент мне показалось, что я обнял раскаленную печь! Я не вскрикнул лишь потому, что не хотел испугать Дашу, и продолжал удерживать ее в объятиях.
— Егор, ты заболел! Ты весь дрожишь! — девушка отпустила меня, испуганно заглядывая в глаза. — Что же мы стоим? Иди срочно под душ. Я тебе сейчас полотенце принесу. Пока будешь греться, я чай вскипячу и постель расправлю.
Даша быстро поднялась на второй этаж и скоро вернулась с банным полотенцем в руках.
— Иди, не стой! А я пока в аптечке покопаюсь.
Даша опять убежала на второй этаж. Я не чувствовал себя простывшим, у меня не было температуры, я не мерз. И дрожь была не мышечная — она шла изнутри. Под душ я встал только лишь из-за того, что этого хотела Даша.
Так как моя одежда была насквозь мокрой, из душевой я вышел, обмотав полотенце вокруг бедер. Джинсы, футболка и носки остались на кафельном полу. Я прошел в зал и сел в кресло. Через минуту пришла Даша, одетая в голубую пижаму. Она села напротив и стала заботливо рассматривать меня. Не удовлетворившись визуальным осмотром, девушка привстала и приложила ладонь к моему лбу. Снова ожог! Не такой сильный, но все же. Мы почти одновременно вздрогнули.
— Егор, да что же с тобой? У тебя нормальная температура! Может, тебе коньяка налить? Там полбутылки осталось!
Я отрицательно покачал головой и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза. Она спрашивает, что со мной? Я не мог объяснить этого даже себе! Я чувствовал, что во мне бурлит и клокочет энергия, казалось, что я готов перевернуть весь мир, и в то же время мышцы были предательски расслаблены. Это походило на страшный сон, когда надо бежать, сопротивляться, но ни руки, ни ноги не слушаются. Мне хотелось что-то сказать Даше, предупредить о чем-то жизненно важном! Но о чем?! Как бы мне хотелось, чтобы именно сейчас девушка смогла услышать меня, покопавшись в моей голове, как это происходило раньше!
— Может, тебе лучше лечь? Я расстелила…
Я не без труда приподнял голову и посмотрел на девушку. Как же она была красива! Но сейчас она была красива как человек, как девушка, а не как ангел, которым я считал ее до этого!
— Да, пожалуй… — ответил я и покосился на диван. На диване, как обычно, было расстелено покрывало. Две декоративные подушки и сложенный плед лежали нетронутыми.
— Там, наверху, в спальне, — ответила Даша, проследив за моим взглядом.
«Что я должен ей сказать? О чем предупредить?» — не давали покоя вопросы, на которые я не находил ответа.
Я выпрямил спину, отстраняясь от спинки кресла. Вспомнил о брошенных в ванной мокрых джинсах и футболке.
— Я развешу, не беспокойся. К утру высохнут.
— Да, конечно. Я, пожалуй, лягу.
У меня не было сил спорить с ней. Я знал, где разложена постель — на втором этаже, в ее спальне. С кресла мне не удалось подняться уверенно. Слабость в ногах прошла. И я, как зомби, подгоняемый чьей-то волей, направился к лестнице, ведущей на второй этаж.
Когда я подошел к неширокому лестничному пролету, меня внезапно окутал туман — густой, непроницаемый! Я пошатнулся, но успел схватиться за перила. Мой взгляд сфокусировался на ступеньках. Конца лестницы видно не было, лишь слабый свет где-то впереди, наверху. Туман рассеялся. Я стоял перед открытой дверью в спальню.
Комната была небольшая: полутороспальная кровать, прикроватная тумбочка, небольшой комод, стул, цветок в горшке на подоконнике и включенный ночник над изголовьем кровати, свет которого, скорее всего, я видел, поднимаясь по лестнице.
Сбросив с себя полотенце, я лег
