Неангелы (СИ) - Кошкина Татьяна

Возвращая себя из воспоминаний в реальность, я осторожно постучал в дверь комнаты Маши. Тут извиняться придется – без вариантов.

- Что я сегодня видела на кухне? – она впустила меня в комнату и закрыла дверь, отрезав пути к отступлению. Я, конечно, мог слинять через окно, но  этого разговора в любом случае не избежать. Сегодня. Завтра. Через месяц. Ничего не изменится, а, судя по тому, что произошло несколько часов назад, только усугубится. - Объяснишь мне? Ты чуть не убил курсанта, запрещая ему прикасаться к нашей звезде №1? Совсем ума лишился?

Она опустилась в кресло рядом с трюмо, заваленным косметикой, украшениями и другими женскими штуками. Ни дать, ни взять королева и её верноподданный,   пришедший милости просить.  Ладно, попросим, что уж. Накосячил, так накосячил. Смилуйся, государыня рыбка!

- Да, лишился, - прощение не случилось. Слова сами сорвались с языка. Слова, вместо которых лучше было бы соврать, придумать десять тысяч оправданий и, разумеется, проколоться по полной программе.

- Из-за неё? – иронично поднята бровь, взгляд потемнел, я приготовился к казни. – Не ожидала, что ты понизил стандарты.  Честно признаюсь, мне и в голову не могло придти, что это ты заинтересован в отношениях.  Ну что поделать, иди, - указующий жест рукой, как продолжение «игры в королеву». –  Ты всегда привык получать то, что хочешь. И если сейчас ты хочешь её, я не в состоянии тебе помешать.

- Ты ошибаешься. Я никогда не хотел её. Это то, чему я хочу противостоять, но не могу, увы.

- Это и называется желание. Иди, бери то, что хочешь и возвращайся. Все твои желания должны исполняться, не так ли? Мы лишь средства для их осуществления.  Возлюбленные, если тебе нужно.  Друзья, если тебе нужно. Жертвы, если тебе нужно. Ведь так устроена вселенная.

Она не воспринимает  Арину всерьез. Сложно решить, должен ли я рассказать ей правду или пусть считает меня кобелем с неуемным либидо? Напускным хладнокровием она могла обмануть кого угодно, но не меня. Все происходящее было лишь первой частью марлезонского балета.  Искрой, поджигающей фитиль.

- Маш, прекрати. Все не так и ты это знаешь, - сложно убеждать её в чем-то, когда понимаешь, что она права.  Отчасти поэтому я долгое время не имел друзей, не мог общаться. Боялся, что друзья – просто жертвы моих желаний.  Учитель, когда-то помог мне с этим, но в этом разговоре он, увы, не помощник.

- А как? Мы бросаемся за тебя в огонь и воду - ты ставишь все под удар из-за какой-то курсантки. Я не прошу благодарности, но прошу элементарного уважения. То, что ты делаешь – это предательство. Ладно, пусть ты предаешь меня. Какое мои чувства, в сущности, имеют значение.  Но если Ассоциация узнает, вся твоя многолетняя игра в хорошего мальчика – псу под хвост. Ты готов этим пожертвовать ради Дмитриевой? Унизить меня, подставить Учителя, предать команду и все наше дело.

- Нет, не готов, - я смотрел в пол, как нашкодивший ученик на педсовете. Главное достоинство Маши – она всегда мыслила четко, знала, что ей нужно и шла к цели, не отвлекаясь на побочное.  Мне бы хоть каплю такой целеустремленности.

В комнате повисла напряженная тишина.  Я поднял глаза. Маша сидела в кресле, закинув ногу на ногу. Рука расслабленно лежала на подлокотнике. Бледная кожа эффектно контрастировала с черной трикотажной кофтой, неглубокий вырез подчеркивал тонкую шею, в ямочки ключиц падала тень. Она не смотрела на меня. Её больше интересовало собственное отражение в зеркале.

- Не смотри на меня таким жалобным взглядом. Бери. Я ничего не имею против.  За эти пять лет, ты не изменил мне ни разу, когда-то это должно было произойти.  Гены твоего отца так и манят? Невероятно. Он спит с матерью, ты рвешься к дочери. Эта семейка медом намазана?

- Я не мой отец, - это был удар ниже пояса. Она знала это, но фитиль уже догорел до пороха.

- По-моему, одно лицо, - Маша встала с кресла и подошла ко мне. Я ожидал увидеть глаза, наполненные слезами обиды, но их не было. – Только одно но, я не твоя мать. Она не может простить, а я прощу.  Прощу, если ты вернешься ко мне после миссии. Удивлен? Ну извини. Я вернулась сегодня пораньше из-за твоего отца, чтобы поговорить с тобой о совместной миссии с Ариной и убедить не затягивать до последнего. У вас будет три дня. Вдвоем, без надзора Ассоциации, в шикарном месте.  Воспользуйся  этим и возвращайся свободным от нелепых страстей.

Когда тебя целует красивая женщина, нормально потерять голову. Но сейчас все было не так и одновременно так, как я думал. Те же прикосновения, те же губы, только теперь мне было известно, что такое поцелуй с Ариной Дмитриевой и это все меняло.  Я обнял Машу, отвечая на прикосновения её губ, но лишь убедился в том, что уже не вернусь.

Прошло два дня, а река все еще не входила в русло. Я училась, как сумасшедшая. Читала, писала, брала дополнительные задания – все, лишь бы отключиться от реальности. После того вечера всё усугубилось тем, что Комар перестал скрывать свои чувства. Поняла я это на следующее утро.

Войдя на кухню, я обнаружила там только Комарова. Сегодня была его очередь готовить завтрак.  В воздухе витал приятный запах свежеобжаренной колбасы и кофе.  Наш дежурный  суетился у плиты.

- Доброе утро, - жизнерадостно поприветствовал он меня, разбивая яйцо о край сковородки, - сегодня яичница с колбасой и кофе. Устроит?

- Да, идеально, - я попыталась налить себе немного соблазнительно пахнущего бодрящего напитка, но чуть не выронила из рук кофейник, когда Коля забрал у меня из рук чашку. Он, явно специально, коснулся моей руки и замер на несколько секунд. Зачем было меня трогать? Да, я знала зачем, но чашку можно было забрать и так. Не прикасаясь.

- Садись, я все сделаю, - Комар улыбнулся, отобрав еще и кофейник. Да что такое!

- Коль, я сама в состоянии налить себе кофе, а у тебя сейчас яичница сгорит, - попытка отобрать у него чашку не увенчалась успехом.

- Разреши хотя бы принести кофе девушке, которая мне нравится, - мои щеки вспыхнули, его взгляд был слишком красноречивым, чтобы и в этот раз списать все на последствия рассказа Кирилла. Наставник был прав, а моя надежда на то, что  это лишь его фантазия, рухнула. Передо мной стоял влюбленный в меня мужчина, не вызывающий во мне никаких чувств, кроме неловкости. – Он рассказал тебе, не так ли?

В то утро я была как никогда благодарна Феликсу за появление на кухне. Лучше уж слушать его рулады в адрес моей матери, чем слушать аналогичное в свой адрес от Комарова.  Но самым качественным средством против Коли оказалась Лера. Это был первый секрет, которым я с ней поделилась. Удивительно, как легко становится на душе, стоит рассказать о проблеме тому, кому доверяешь. Как оказалось, для неё это была не новость, именно  за  это безумное увлечение она ругала брата.  И, разумеется, не отказала мне в помощи. На завтрак-обед-ужин мы спускались вместе, старались держаться рядом и после занятий. Сделать это было несложно - все давно привыкли,  что мы часами сидим и говорим о целительстве. Слушать это не противно было только Феликсу, всезнающему зануде по своей сути, остальные же предпочитали свалить подальше.  Жанну мы предупреждать не стали, она и так была излишне нервной в последнее время, один раз даже врезала по лицу Лихачеву, по обыкновению отпускавшему сальные шуточки в её адрес.

Наставник появлялся на занятиях, как положено. Помогал нам отрабатывать навыки, даже пару раз строго отчитал меня за ошибки. На первый взгляд, все шло своим чередом. У меня даже начало складываться впечатление, что события того злополучного дня - всего лишь мой сон. В тот вечер по дороге из Старой в Новую деревню Эдгар убедил нас сделать вид, что ничего не произошло. Никогда не обсуждать этот вечер, не вспоминать и вообще, забыть, как ночной кошмар. У меня почти получилось.

И вот, два дня спустя  меня разбудил стук в дверь.  Я подскочила на кровати. Часы на мобильном показывали пять утра. Чертыхаясь, я отправилась открывать. Кого там принесло в такую рань? Если это Комаров с букетом ромашек – убью на месте! Я протерла глаза и замерла на пороге, увидев свою раннюю гостью.  Маша стояла в дверях, прижимая к себе чехол с одеждой. На полу рядом лежала увесистая сумка.