Мой кошмарный принц (СИ) - Волконская Оксана
Кстати, о мужчинах… Между ее неугомонным, продуманным и слегка занудным братцем и Стасом состоялся очень долгий мужской разговор, который Ася честно пыталась подслушать. Не вышло. Каким-то магическим (не иначе) образом ее вычисляли и отправляли куда подальше. И не только ее, но и Ингу. В итоге подслушивать отправили мелкого Кирюшку. Тому повезло несколько больше. Вернулся он довольный, перемазанный шоколадом, и важно сообщил, что «Папа и дядя Стас подружились». Подробностей из ребенка вытянуть не удалось, но обе девушки вздохнули с облегчением.
Но к Стасу Ярослав продолжал присматриваться до сих пор. То ли комплекс старшего брата сыграл, то ли чувство вины из-за того, что произошло несколько лет назад. Но дружба дружбой, а надзор по расписанию.
А вот Матвей и Глеб приняли Стаса безоговорочно. Впрочем, могло ли быть иначе? Ведь их жены общались, и общались довольно близко. Общие авантюры не проходят даром.
За воспоминаниями Ася и сама не заметила, как вернулась в зал, где о чем-то рьяно спорили Власта и Марк. По привычке вмешалась в грядущую ссору, рассудила и стала дожидаться продолжения спектакля.
Второй акт пролетел на одном дыхании. После окончания артистов не отпускали со сцены, наверное, минут десять. И Ася принимала в этом безобразии самое активное участие. Даже вышла к сцене, вручив заблаговременно приготовленный букет солисту, не обращая внимания на возмущение последнего. Нет, открыто протестовать он не посмел, но слова:
— Где это видано, чтобы моя же жена дарила мне цветы?
Ася услышала отчетливо. Мило улыбнулась, даже послала воздушный поцелуй, прекрасно понимая, что из-за этого злосчастного букета Стас будет ворчать хотя бы пару дней как минимум. Актер актером, им цветы дарят часто, но вот мужчина в нем принять цветы от любимой категорически отказывался. Но кто его вообще спрашивает-то?
Дожидаться мужа после спектакля Ася не стала. Слишком хорошо знала, сколько поклонниц его ждет, чтобы выразить восхищение, поболтать, сфотографироваться. И как бы он не уставал, он никогда им не нагрубит. А светиться в качестве его жены Ася пока не желала.
Она даже успела набросать рецензию на новый спектакль, пока не пришел муж. Так увлеклась, что не услышала шагов. Зато от души возмутилась, когда кто-то протянул руку и, не церемонясь, взял и захлопнул ноутбук:
— Какого черта ты творишь? — прошипела она, вскакивая на ноги.
Поверх ноутбука тут же лег тот самый букет, который он получил на поклонах.
— Я? Всего лишь привлекаю внимание собственной жены, которая занимается всякой ерундой.
— Между прочим, я пишу рецензию, — возмутилась Ася, — о твоем же спектакле.
— Плевать, — спокойно парировал Стас. — Между прочим, ты обещала не работать дома.
— Ну… — протянула Ася, даже не собираясь что-то говорить в собственное оправдание.
— А еще мне не нравится, когда ты даришь мне цветы, — продолжал бухтеть Белозеров. Ася хихикнула — как легко его все-таки было провоцировать. Ей это нравилось, и ее это забавляло. Он мог быть сколько угодно невозмутимым, но если дело касалось нее — все спокойствие улетучивалось в бездну.
— Ты актер, — напомнила она, приподнимаясь на цыпочки и целуя мужа в губы. — И ты сегодня был великолепен. Как истинный почитатель твоего творчества, я просто должна была тебя отблагодарить.
— А кому ты еще дарила цветы? — ревниво поинтересовался Белозеров, вспоминая, сколько разных спектаклей его любимая феечка успела посетить, в том числе и до знакомства с ним.
— Что ты? — захлопала глазами Ася. — Как я могла? Никому.
— То есть я избранный? — проникновенно уточнил Стас, руки которого точно были загребущими. Во всяком случае, пока сам их обладатель вел почти светский диалог, они успешно отвлекали Асю от разговора, выводя на ее коже какой-то узор.
— Ты и не представляешь, насколько, — буквально промурлыкала Анастасия Белозерова и, подавшись вперед, первая его поцеловала. Своего любимого. Актера. Принца. Заразу и кошмара в одном лице. И кто бы мог подумать тогда, год назад, что этот кудрявый мачо станет занимать в ее жизни столько места? Он ворвался в ее жизнь, как ураган, перевернул все с ног на голову, заставил сменить приоритеты, полюбить его, стать прежней… Слишком много для одного человека. И слишком мало каждой минуты, проведенной с ним. Только целая жизнь. И никак иначе.
Постэпилог
Эта зима была уютной. Пышные снежные шапки покрыли деревья, крыши домов, тропинки. На землю падали крупные белые хлопья, словно намекая, что чудеса случаются, надо только подождать. Вот в новом году — обязательно. Или сейчас, сегодня. Каждый день. Разве для праздника нужен повод?
Но сегодня он был. Новый год — самый долгожданный праздник для детей и взрослый, он символизирует собой начало новой жизни. А еще открытие сезона охоты за подарками.
В гостиную, где раскинулась огромная, самая настоящая лесная красавица, украшенная игрушками, заглянула рыжеволосая мордашка со смешными косичками. Пытливо осмотрев огромную комнату, она вновь нырнула в коридор и скомандовала:
— Все чисто. Так, Кир, Даня, вы на стреме. Ника, мы с тобой ищем подарки, — обратилась она к кудрявой малышке с огромными голубыми глазами.
— Но почему вы? — возразил крепыш Данил. — Мы тоже хотим искать.
— И, если рассуждать логически, — с важным видом, подражая отцу, начал Кирилл. — то у нас это получится лучше, чем у вас, поэтому…
— Ой, все, — недовольно надув губки и закатив голубые глазки, Ника схватила свою старшую подружку за руку и скомандовала. — Злата, пойдем. А девочкам надо уступать, — показала она язык брату.
— Ага, а потом эти девочки нам на шею садятся, — не остался в ответе Данил и добавил. — Так папа говорит, когда ему не удается у мамы кофе отобрать.
Но делать нечего, и оба мальчишки с важным видом остались стоять на стреме, совсем не замечая, что их давным-давно спалили. Каштановолосая мать двойняшек, только что спустившая по лестнице, застала самый разгар разборок за право искать подарки. Мешать юным кладоискателям девушка не стала. Но на последних словах сына беззвучно расхохоталась, уткнувшись носом в дверной косяк, чем слегка напугала собственного мужа.
— Линка, ты чего? — встревоженно поинтересовался Кирилл Лаврецкий, увидев вздрагивающую жену. — Тебе плохо?
При виде мужа Василину Лаврецкую, в девичестве Мирославцеву, одолел новый приступ хохота.
— Лина?! — уже начинал злиться Кирилл. Вторая беременность супруги сопровождалась очередным приступом гиперзаботы и попытками хоть немного справиться со своенравной Василиной, которая отнюдь не желала изменять собственным привычкам и оставлять работу.
— Тише, — шикнула на него девушка и указала пальцем на происходящее у гостиной. Мальчишки, забыв о том, что они на стреме, начали оживленно обсуждать, что девочкам, конечно, надо уступать, но девочки совсем уже оборзели, и вообще, с эти марти…матро…арта…мат-ри-ар-ха-том (это слово Кирилл-младший выговорил далеко не с первой попытки) пора заканчивать. — Вот чему вы с Яриком детей учите? — покачала она головой.
— А что сразу мы-то? — возмутился Лаврецкий. — Хочешь сказать, это я научил нашу дочь лезть во все авантюры впереди всех мужиков? А, милая? Что сразу молчим?
Василина невинно захлопала голубыми глазками и с очаровательной улыбкой произнесла:
— Да я вот думаю…
— О чем? — тут же насторожился Кирилл, с ужасом пытаясь представить, что его второй половинке могло захотеться в этот раз. В прошлый раз это были бутерброды с творожным сыром и соленой дыней. И все бы ничего, вот только дыню в середине декабря найти оказалось совсем не просто.
— За какие грехи я тебя люблю, — хмыкнула Василина, чмокнула мужа в щеку и с самой что ни на есть милой улыбкой устремилась в сторону кухни.
— Вот…лиса, — прошипел вслед ей Лаврецкий и отправился на поиски Ярослава. Надо же кому-то пожаловаться? И не то чтобы был повод, но друг его поймет точно… Не зря же он женат на Инге.
