Беверли Терри - Отныне только легкий флирт

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

На следующий день, стараясь забыть о злосчастном вечере с Ником, Холли с головой ушла в подготовку приютского банкета. Она посетила радиостанцию, редакцию «Кроникл» и даже телевизионную студию. Все средства массовой информации согласились осветить предстоящую агитационную акцию.

В пятницу, выспавшись и более-менее придя в себя, Холли с Питером составили текст совместного выступления на открытии банкета. Затем девушка вместе с Грейс отправилась в загородный клуб – проверить, как идет подготовка к банкету.

Выйдя из клуба, Грейс сказала:

– Клуб требует, чтобы к четвергу мы сообщили точное число гостей. Сначала ты говорила, что их будет больше, чем двести. А между тем их может быть намного меньше.

Холли недовольно поморщилась.

– У нас впереди целая неделя, Грейс! – сказала она.

– Не так уж и много. По словам Трины, на банкет записалось всего лишь сто пять человек.

– Кто знает, что произойдет за неделю, – настаивала Холли.

Субботний день выдался пасмурным, небо сплошь затянули тучи, но Холли, настроившись на лучшее, поехала туда, где должна была проводиться агитационная акция: на учебном поле, принадлежавшем отделению пожарной службы, бойскауты должны были мыть машины, а их матери – продавать выпечку. По дороге, однако, ее насторожило то, что Мейпл-стрит, которая вела к полю с востока, была перегорожена – судя по объявлению, там велись дорожные работы. Мастер объяснил, что они получили указание срочно заделать выбоины на шоссе.

Решительно сжав губы, Холли развернулась и подъехала к полю с другой стороны. Она поздоровалась с каждым участником мероприятия за руку, купила пирожное и, увидев Гордона Инджа, спросила его о ремонте дороги.

– Ах, эти рытвины там с самого начала весны, – ответил тот. – Но к нам легко попасть с другой стороны, хотя кого-то это, конечно, остановит. Однако, пока нет дождя, – Гордон взглянул на небо, – мы живем.

Час спустя, как назло, пошел дождь, сильный, упорный, из тех, что, как зарядят, льют целый день. Дрожа в промокшей насквозь одежде, Холли поблагодарила мойщиков машин и продавщиц домашнего печенья, и все разъехались.

В воскресенье на утренней проповеди многие прихожане интересовались банкетом и обещали приобрести билеты для участия в нем. А вечером позвонила Мари. Холли сообщила матери, что Санни стал любимчиком охранника в собачьем приюте, где он находится, и, по словам ветеринара, что следит за ним, пользуется оттого особым вниманием.

– Замечательно! А как обстоят дела с красавцем Ником? Он оказывает тебе «особое внимание»?

– Он в служебной командировке, мама. – Неужели у матери на уме одна только любовь?!

– Разлука только укрепляет чувство, – засмеялась Мари.

Попрощавшись с матерью, Холли выключила телефон, как делала каждый день после отъезда Ника. Если он позвонит, то у нее нет охоты разговаривать с ним. А если не позвонит, она об этом не узнает.

В понедельник Холли снова нанесла визит Элси Нокс, Алленбургскому Джеку и в редакцию «Кроникл». После испорченной дождем субботней акции было вдвойне важно как можно шире осветить предстоящий банкет в средствах массовой информации.

– Взгляните, какое мы состряпали приложение к сегодняшнему номеру, – сказала редактор «Кроникл».

– Превосходно! – воскликнула Холли, рассматривая рекламное объявление о банкете на целую полосу. – Не знаю, как вас и благодарить!

– Благодарить нас незачем, нам самим эти материалы доставляют удовольствие. Уж не знаю, как в Нью-Йорке проведали о наших делах, но двое жителей этого города прислали нам телеграфные переводы. Миссис Пайффер и мистер Люмадью. Вы таких знаете?

– Да! – У Холли от волнения перехватило горло. Значит, все же у ее мамы не одна только любовь на уме! И Эдди тоже захотел им помочь! Как славно, что между ними царит взаимопонимание.

Приехав в приют, Холли узнала, что ей звонил Ник.

– Жаловался, что никак не застанет тебя дома, – сказала Трина. – Оставил свой номер телефона и просил позвонить. Номер у тебя на столе. Но взгляни-ка, еще сорок человек изъявили желание быть на банкете. – И она протянула Холли пачку чеков.

Позднее в этот же день Флосси поинтересовалась, сколько билетов на банкет продано. Холли сообщила ей последние данные, и Флосси радостно улыбнулась.

– Это все наша работа. Мы решили, что одних реклам и оповещений мало, надо, чтобы каждый вспомнил своих старых знакомых и отправил им персональные приглашения. Испытанный способ личных контактов. – И Флосси заулыбалась еще шире. – Я так была поглощена этой деятельностью, что чуть не позабыла про свой клуб книжных новинок.

Слова «личные контакты» навели Холли на мысль. Ведь все семь членов опекунского совета были приглашены на банкет в качестве гостей, но лишь четверо подтвердили свое согласие прийти. Девушка решила воспользоваться испытанным приемом – она созвонилась с каждым из них, каждого поблагодарила за то, что они одобрили план ее действий, а также за их помощь по сбору средств. Насколько ей было известно, ни один из них пока и пальцем не пошевельнул, но она была уверена, что похвалы и выражение благодарности подстегнут их к действиям.

И в самом деле ее стратегия принесла плоды. Результаты превзошли все ожидания Холли. В среду вечером Трина узнала, что все семь членов опекунского совета намерены присутствовать на банкете и сделать щедрые пожертвования приюту.

– Как тебе это удалось? Расшевелить таких жмотов! Сознавайся, что ты с ними сделала? – широко раскрыв глаза от удивления, спросила Трина.

Холли, рассмеявшись, заглянула через ее плечо в список гостей.

– Считая приютских стариков, почти двести пятьдесят человек. Теперь, когда опекунский совет зашевелился, вечер может пройти весьма успешно и деньги потекут рекой.

– Это было бы прекрасно. Не хотелось бы, однако, разочаровывать тебя, но в нашем распоряжении меньше месяца, – сказала Трина.

– Вот и не говори ничего. Послушай-ка, а зачем ты решила посадить меня вместе с Ником? Да еще и во главе стола!

– А с кем еще я могу его посадить? Разве что с собой! Я обожаю молодых людей, которые умеют носить джинсы так, как он!

– А вдруг он не придет?

– Брось печалиться. Его чек поступил одним из первых. – И тут на Трину снизошло прозрение. – Ах, вот оно что! Вы в ссоре. Вот почему он никак не может застать тебя дома!

– Да, а я не позвонила по оставленному им номеру. И больше не задавай вопросов.

– Он прилетает сегодня?

– Очень поздно ночью, так что я увижу его только завтра, если вообще увижу. Но я же просила: не задавай вопросов.

Разве можно обсуждать тот унизительный вечер!