Злой Морозов для Алёнушки (СИ) - Ann Lee
Да, дела! Грезила об одном мужчине, а попала в руки к другому. Не руки, а ручищи. Мне кажется, он легко может ими обхватить меня за талию и…ух…
Тут же мелькнула картинка, как его ладони легли на мой живот, сомкнулись вокруг, в попытке прижать крепче.
И откуда в моей голове столько похабщины?
Даже стыдно как-то, а если учесть, что многое из того, что мне сейчас представилось, взято из книг и фильмов, и у меня был-то один парень, такой, без фантазии особо, то очень странно, почему так живо работает моё воображение, воспроизводя, точно наяву прикосновения нового знакомого.
Я крутанулась на кровати, в желании вжаться лицом в подушку, чтобы уже прогнать из головы пикантные картинки, и, как и ночью свалилась на пол и опять приложилась лбом.
И без того, больная от похмелья голова, закружилась сильнее, и просто ужасно захотелось в туалет.
- Ай-ай! Да, что же такое? – разозлилась и на себя, и на жилище этого развратного Морозко, отлипла от пола, и, наконец, огляделась.
Света ещё было мало, утро, судя по всему, было ранним и комната вся была в серой дымке.
За окном лениво кружились снежинки…
Это что же, до сих пор идёт снег?
Ужас! Это же, аномалия какая-то!
Забыв о своих метаниях по всем поводам, подскочила на ноги и понеслась к окну, чуть ли носом в него не клюнула.
Всё вокруг белое, пушистое, нетронутое. Снег с холодным сияние покрывал всё, куда ни посмотри. Его было так много, и возникает такое ощущение, что кроме этого дома, ничего в окру́ге. Но стоило приглядеться, и я увидела высокий занесённый снегом забор, а потом и покосившуюся постройку, рядом, а затем опять бахнуло, и сверху приземлился сугроб. Нет, сугробище, почти скрыв от меня вид на двор.
Где-то рядом что-то зашаркало, а потом и вовсе затрещало, словно кто-то решил поработать бензопилой.
Я отпрянула от окна и осмотрелась.
Комната, явно была детской, потому что взять хотя бы кровать, с которой я слетела уже два раза. Она, несомненно, детская, поэтому мне и не хватало манёвра. Вокруг по стенам и даже на высоких створках шкафа висели постеры с мультяшными героями, но не милыми, а какими-то странными, агрессивными.
Рядом со мной, стол заваленный рисунками, и высокий стакан с карандашами.
На рисунках всё те же герои, только немного искажены художником, но в целом красиво.
Дальше – стеллаж, здесь тоже очень разнообразно и много всего: книжки, фигурки, конструктор, наушники, какие-то обрезки, фантики и даже один скомканный носок.
На кровати, на которой я спала, бельё постельное, с теми же героями, что и на стенах, и на рисунках, рядом сброшенное мной одеяло. А открыв шкаф, я обнаружила бардак из мальчишечьих вещей.
Итог напрашивается сам. Здесь живёт ребёнок. Мальчик. Возможно, сын Морозко. Только интересно, почему его нет тогда.
Но что самое удивительное для меня, если здесь живёт ребёнок, почему ничего нет из атрибутов Нового года. Ничегошеньки, даже самой захудалой мишуры. А ведь сегодня уже тридцать первое.
И вдруг это понимание привело меня в чувства.
Тридцать первое, а я застряла здесь. А должна была уже быть у Бориса.
Я вылетела из спальни и понеслась по пока единственно известному мне маршруту, в комнату Морозко, спотыкаясь о невысокий порожек, на который налетела вчера.
Но, как и ожидалось, там было пусто.
Огромная кровать, серое постельное бельё в беспорядке, всё скомкано и разбросано, прямо чётко под стать характеру хозяина.
Меня снова обожгло воспоминаниями прошедшей ночи.
Я зачарованно смотрела на то место, где виднелся слегка вдавленный след от большого тела, вспоминая, как вчера лежала под ним, боясь шелохнуться, и как он нюхал меня.
Здесь витал аромат хозяина, и, казалось, обернись, и он окажется за спиной.
Позади что-то хрупнуло, я обернулась и вздрогнула.
Передо мной сидела моя новая знакомая. Кошка.
Она замурлыкала, поняв, что привлекла к себе внимание, и, зажмурив глаза, противно и скрипуче мяукнула.
- Ну, иди – присела на корточки, подставляя руки. – Мявкни, где здесь туалет? – попросила у неё, когда она забралась ко мне на руки, но, само собой, на неё в этом вопросе положиться было нельзя, и поэтому пришлось шлёпать дальше по тёмному коридору, открывая все двери.
Сперва я нашла кладовку, уставленную коробками и пластиковыми ящиками.
Кошка, кстати, мяукнула.
- Благодарю за подсказку, - усмехнулась я. – Но если ты сюда ходишь в туалет, это не значит, что и я смогу.
Пошла дальше.
За следующей дверью оказалась ещё одна комната, тоже детская, только без рисунков, зато с телевизором и приставкой. С другой стороны был приделан турник. Такое же большое окно, из которого тоже, кроме снега, не видно ничего.
Это что же, ещё один ребёнок?
А ведь вполне и жена есть, а я здесь со своими фантазиями, ментально предаю Борю.
А этот развратный Морозко, ко мне ночью вполне неженато приставал.
А я разомлела.
Соберись, Алёныч!
Надо валить из этого гнезда порока, странного несказочного Морозко!
Вот только сперва неплохо было бы туалет найти. А то как-то с полным мочевым, трудно быть гордой и независимой, походка не та.
Примерно как у меня сейчас, когда я рысцой, скинув кошку на пол, пошла, шуршать по остальным комнатам.
Остаётся, конечно, ещё вариант кошки, но это как-то не тянет на образ оскорблённой гордости. Зашквар, как сказал бы Федька.
Благо санузел нашёлся быстро, и кладовая осталась целой, только для нужд кошки.
Оценить стиль и вместимость ванной комнаты, совмещённой с туалетом, пришлось чуть позже. Я даже свет не включила, некогда мне было.
А вот когда включила, и когда глянула на себя в зеркало над раковиной…
Соблазнительница, ёлки-палки. Напридумывала себе!
Опухшее лицо с потёками туши.
Глаза красные.
На лбу ссадина.
На голове гнездо! Натурально мешанина из волос.
Да в таком виде не страшно в самый глухой лес, всё зверьё распугаю.
До кучи наклонилась и обнюхала себя, а то этот-то вчера нюхал. От кофты немного пахло коньяком и потом. Ничего критичного, но помыться с ног до головы захотелось.
Я покосилась на широкую душевую кабину.
Нет, ограничимся, обыкновенным умыванием и распутыванием колтунов на голове.
Почистив пальцем зубы и разодрала волосы, добрую часть которых я скинул в унитаз, я осталась более-менее довольной. Пойдёт. Лоск можно и у Бори навести.
Я вышла из ванной, прислушиваясь к звукам вокруг.
На улице замолкла «бензопила», но в доме было тихо.
Оставалась одна неизведанная часть пути, туда, куда уводил коридор, от спален.
Либо можно вернуться в детскую, и подождать там.
Эту мысль я уже додумывала и отметала на пути, с интересом разглядывая, открывшуюся гостиную, и совмещённую с ней кухню.
Неприхотливый интерьер, немного бардака и полное отсутствие праздничных атрибутов.
Всё-таки навряд ли, Морозко семейный. Ладно, он злющий, ему праздник не нужен, но дети и жена, наверняка захотели бы, хотя бы ёлку нарядить.
А тут ничего. Один телек да диван, пустой камин, и всё такое мрачное, особенно в предрассветном сером свете.
Я бы не смогла так жить, да мне, конечно, никто и не предлагает, но всё же.
Между ног пробежала кошка, запрыгнула на диван и начала драть когтями подлокотник.
- Эй, ты чего творишь? – возмутилась я.
Очень сомнительно, что хозяину понравится такое.
Но кошка нисколько не убоялась меня, продолжила своё чёрное дело, просто вынуждая меня принять меры.
- Дурочка, - заворчала я, подходя к ней и оттаскивая от места порчи, - я же за тебя переживаю. Ты, что не видишь, у кого живёшь?
Кошка, опять надсадно мяукнула, и, выбравшись из моих рук, спрыгнула на пол, оставив после своих когтей затяжки и борозды.
Я постаралась пригладить это непотребство, но моя ладонь соскользнула вглубь между сидением и подлокотником, и там я что-то нащупала. Ухватила пальцами, вытащила.
