Натуральный парень - Книга 0,5 - Алессандра Хазард
— Конечно, - сказал Ксавьер, целуя его шею и заставляя ее покалывать. - Теперь попроси.
Сейдж покачал головой, но его тело имело собственный ум и уже толкалось на член. Он задыхался, когда головка пробила его дырочку. Это не было так больно, как он ожидал, поэтому он снова толкнулся, постанывая, когда член Ксавьера вошел полностью.
— Ты должен был попросить, - выдавил сквозь зубы Ксавьер.
Сейдж усмехнулся.
— Разве?
— Наглый маленький ублюдок, - Ксавьер выдавил, прежде чем начать двигаться. Он задал быстрый ритм, не сдерживаясь, трахая его.
Сейдж закрыл глаза. Он не мог поверить, как это приятно. Он стонал и тяжело дышал, отталкиваясь назад на член своего сокамерника, его собственный член капал на матрас.
— Вот так, - сказал Ксавьер, прижимаясь к его уху, облизывая и целуя его. - Теперь ты - моя вещь. Моя.
Сейдж застонал, отталкиваясь назад на член Ксавьера, желая его глубже.
Их стоны эхом раздавались в камере, когда они двигались вместе, трахаясь все быстрее и быстрее. Сейдж знал, что любой мог их увидеть, любой мог их услышать, но эта мысль возбуждала его еще больше. Ему было все равно.
Засунув руку под него, Ксавьер обхватил его член и начал дрочить. Это было слишком много сразу, и оргазм накрыл Сейджа с головой. Он кончил с длинным, хриплым стоном. Это оставило его без сил, и он просто лежал неподвижно, пока Ксавьер еще несколько раз вошел в него, прежде чем кончить с низким стоном.
Они лежали так долго, все еще тяжело дыша. Ксавьер был слишком тяжел, но Сейдж не хотел, чтобы он двигался. Это было приятно. Так чертовски приятно. Он все еще чувствовал Ксавьера внутри себя, но ожидаемого панического состояния не было. По крайней мере, пока.
Наконец, Ксавьер вытащил и перевернулся на бок, притянув Сейджа к своему груди. Наверное, это выглядело так, будто они обнимаются, но, конечно, это не так. Кровать была просто слишком узкой. Но… Но Сейдж должен был признать, что ему было приятно чувствовать кого-то так близко после стольких месяцев одиночества.
Может быть, он испытывал недостаток в прикосновениях.
Может быть, это было похоже на Стокгольмский синдром.
Может быть.
Сейчас Сейдж не мог заставить себя волноваться об этом.
Он похоронил лицо в руке Ксавьера и вздохнул.
— Все еще натурал? - прошептал Ксавьер ему на ухо, притягивая его к себе.
— Да, - сказал Сейдж, закрыв глаза.
Но он не оттолкнул его.
Он точно сделает это...
Позже.
ЧАСТЬ II: ИЗГОЛОДАВШИЙСЯ
“Если они называют тебя моей шлюхой, ты говоришь, что ты моя шлюха.” Горячий шепот у него в ухе, когда крепкое, мускулистое тело прижалось к нему сзади. “Ты моя вещь, Голубоглазый. Запомни это. Моя вещь.”
Сейдж проснулся с испугом и на мгновение уставился в потолок в замешательстве, прежде чем вспомнить, где он. В своей спальне. Правильно. Он больше не в тюрьме. Все закончилось. Он свободен.
Он был свободен от него.
Тихое сопение рядом с ним заставило Сейджа повернуть голову.
Лаура спала рядом с ним, её красивое лицо было спокойным, а её фарфоровая кожа светилась в лунном свете, проникающем через окно.
Все кончено.
Все кончено.
Сейдж повторял это в течение следующих нескольких минут, но это было бесполезно: он все еще был напряжен и насторожен, во многих отношениях.
Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь подстроиться под ритм дыхания своей девушки.
Это не сработало.
Может быть, Лаура была права, и ему действительно нужно было навестить психотерапевта после всего этого.
— Это был травматический опыт для тебя, - всего лишь сказала она на днях. – Психолог поможет тебе, дорогой.
Травматический опыт.
Губы Сейджа скривились. Она не знала и половины, хотя иногда он задумывался, подозревает ли она что-то. Лаура никогда не спрашивала, но она не была глупа. Учитывая его...проблемы, она, вероятно, подозревала, что с ним что-то сделали в тюрьме. Она, вероятно, думала, что его изнасиловали.
Грубый смешок вырвался из горла Сейджа. Если бы она только знала. Даже мысль о выражении лица Лауры, если бы она когда-либо узнала... Это заставляло его лицо гореть от стыда и смущения. Он никогда не считал себя гомофобом и был убежден, что в том, чтобы быть геем, нет ничего плохого; это просто не имело к нему никакого отношения. Он всегда знал, что он натурал.
Что бы его мама подумала, если бы она все еще была жива?
Сейдж тяжело сглотнул. Прошел почти год с тех пор, как она умерла — он был в тюрьме в то время — и боль притупилась, но в такие моменты, в одиночестве, он скучал по ней.
Вздыхая, Сейдж перевернулся на живот и зарыв лицо в подушку. Он закрыл глаза и попытался сосчитать выдохи, попытался сосредоточиться на том, сколько вдохов он делает. Это не сработало. Подушка была слишком мягкой. Матрас был слишком мягким. Комната была слишком теплой.
Черт.
Год. Он был в тюрьме всего год, но все — его свобода, Лаура, их отношения — все еще казалось сюрреалистичным. Иногда казалось, что его окружение исчезнет в любой момент и будет заменено крошечной, холодной камерой и тяжелой, властной рукой, брошенной ему на живот.
Сейдж выругался сквозь зубы. Нет. Он не будет об этом думать. Не будет думать о нем. Все кончено. Он снова нормальный.
Он был нормальный.
* * *
Лаура была очень красивой, с формами в нужных местах и стройной в остальном. Она заставила бы любого мужчину с нормальными гормонами слюнки пускать.
Тем не менее, Сейдж снова обнаружил, что отворачивается и с горечью смотрит на свой мягкий член. Он сел и провел рукой по лицу.
— Извини.
Лаура тяжело вздохнула.
— Ты хочешь об этом поговорить?
— Нет, - сказал он, слезая с кровати. Его лицо было красным от смущения, и, отвернувшись от нее, он натянул шорты. Он не мог на нее смотреть.
— Я действительно думаю, что тебе нужно обратиться к психотерапевту,- осторожно сказала она.
Ему ненавистен был этот тон. Она относилась к нему так, будто он очень больной человек. Может быть, он и был.
— Мне не нужен терапевт, - резко ответил Сейдж.
— Будь разумным, - сказала она. - Прошло пять месяцев, но ты явно все еще борешься с какими то проблемами. Я даже не говорю о... этом. Ты продолжаешь отталкивать меня. Мне
