Карьера до востребования (СИ) - Инга Леровая
Не верилось Илоне, что можно вот так запросто выкинуть годы вражды и общаться, не пряча камня за пазухой, как будто все эти годы они дружили. Ходили вместе в кино, любовались закатами и делали друг другу подарки. Не было этого. Заснеженный лес располагал к размышлениям. Когда вокруг красивая зимняя сказка, невольно сравниваешь свои поступки с тем, что предлагает природа. И понимаешь, что тридцать лет прожила в глупой беготне. И нечего вспомнить сладкого для души.
Один эпизод разве что. Когда они с Ильей оказались на конференции на Канарах и после банкета пошли прогуляться по берегу. А потом очутились в номере Ильи. Илона тряхнула головой, если ей классно дышится сейчас, вовсе не значит, что это надолго. И забывать золотые слова про не надо очаровываться она не будет. Вполне возможно, что Илья искренне верит, что у них что-то получится. Взмахнул правым рукавом и зазвучал свадебный марш, взмахнул левым — и счастье в дом. Если бы все так просто было, в мире не осталось бы несчастных людей.
— Возвращаемся? С тобой отец хотел поговорить.
— О чем?
— Пусть он сам скажет.
— Развели секретность на пустом месте.
— Как раз наоборот. Ликвидируем секреты.
— Ага, — Илона фыркнула, когда Илья присел на корточки, чтобы отстегнуть ей лыжи.
Глава пятая. Муромцевы сошли с ума
Перед обедом Илона постояла у окна, наблюдая, как идет снег. Неторопливо и основательно. Тщательно укутывая каждое дерево, скамейку, машину. Ее планы полетели в корзину. Очевидно, что если Илья вмешался, то бесполезно планировать. Он все переиначит под себя. А в Илоне не было ни капли боевого задора, чтобы ему сопротивляться. И желания не было откапывать боевой задор. Среди молчаливой, вековой природы не хотелось суетиться. Ну, обманет ее Илья в очередной раз, подумаешь. Как-то справлялась раньше со всеми приколами и подставами.
— Привет, Нолик, — сестра позвонила просто так, поболтать. — Ну, как там вечная мерзлота? Горячие парни есть?
Еще одна неумеха выговаривать имя Илона. Сестра Галина была старше на два года, но выглядела пацанкой, да и вела себя как малолетняя хулиганка, оправдывая имя Галка. Когда родилась Илона, она только начала разговаривать и сестру звала Лона. Доросли до школы, друзья начали смеяться, что картавая. Галка возмущалась, что учителя отправляют ее к логопеду, и переиначила Илону в Нолик. И выговаривать легче, и подчеркнуть можно, что сестра младшая, должна помалкивать и не отсвечивать. Давно уже некому смеяться и делать замечания, только Нолик и Галка остались.
— Нету мерзлоты и горячих парней тоже.
— Так уж и нету? Не ври. По голосу слышу, что есть.
— Муромец притащился за мной. Сойдет за горячего?
— Мне откуда знать, я не проверяла.
— Зачем тебе проверять, ты сразу замуж, — Илона включила на телефоне громкую связь и бросила его на стол. Ей к обеду надо переодеться, а Галка может трепаться и без ответов.
— Не завидуй, сеструха. Всего-то третий раз замуж вышла. Ничего сверхестественного. Некоторые по десять раз замуж выходят.
— Понятно, куда ты стремишься.
— Вовсе не туда. Я за тебя переживаю.
— Галка, перестань.
— Не перестану. Без Галки ты ноль. У моего мужа нового друг есть, познакомить? Не совсем в твоем вкусе, конечно. Не красавец, но симпатичный. Деньги есть. И ты ему понравилась. Я ему фотку показала, ту, с Димулькой. Отлипнуть не мог. Познакомить, спрашиваю? Чего молчишь?
— Знакомить не надо. Она замуж выходит, — Илья опять без стука проник в номер и вмешался в разговор.
— За кого? — сестра опешила.
— За меня, — Илья нажал отбой и успел уклониться от подушки, которую Илона в него швырнула.
— Уважай мою личную жизнь! Понял? — Илона повысила голос. — Стучаться надо и ждать, пока откроют или разрешат войти.
— Я стучал, мне не открыли.
— Врун.
— Илка, я серьезно, не жди от меня подвоха, — Илья зашел за Илоной на обед и изображал из себя не пойми кого. Хотя, судя по тому, как ответил Галке, прикидывался женихом.
— Я не соглашалась за тебя замуж и не соглашусь!
— Согласишься!
— Нет!
— Да!
— Не спорь со мной! А то убью на месте.
— Давай, убивай. Мне раздеться?
— Не обязательно, — вот придурок, вечно так развернет, что спор сам собой затихает.
— Нашего сына зовут Дима?
— Нет никакого нашего сына, пошли обедать. Я соврала, а ты как последний идиот попался.
Илона схватила телефон и выбежала из номера, зацокала каблуками по лестнице. Илья хуже бульдога. Не отвяжется. Женьку достал, Галкина очередь пришла. Такая удачная шутка была, а своим тупым напором и серьезностью Илья все испортил. Куда его циничный юмор делся? Вообще, прежний Илья Муромец куда делся? Балагур и бабник. Не хотела Илона привыкать к новому заботливому Илье. Наивно и чревато. На Луну потом выть от ревности и отчаяния? И подозрения никуда не делись. Что дело нечисто.
Илья привел Илону в малую столовую. Ярко-синие шторы с кистями, белоснежная скатерть на единственном столе и мягкие диванчики. Хрустальная люстра и красивая посуда. Хорошо, что переоделась в нарядную блузку с бантом, как чувствовала, что какую-то торжественную ерунду Илья устроит. Их уже ждал Павел Геннадьевич. Поднялся, раскинул руки. К Илоне он всегда хорошо относился. Еще со студенческих времен, когда преподавал у них основы менеджмента и маркетинга. Обнялись даже.
— Самая красивая и загадочная девушка. Была и осталась, — галантный Павел Геннадьевич оттер Илью, сам помог Илоне сесть, задвинул стул.
— Спасибо, — от Павла Геннадьевича Илоне нравилось получать комплименты.
Может, потому что ей хотелось иметь такого отца, представительного и умного, сердечного и любящего своего сына. Жаль, Илья мало отцовских качеств унаследовал. Разве что, ум. Своего отца Илона мало уважала. Выпивал и изводил скандалами семью. Поэтому Галка, едва восемнадцать исполнилось, выскочила замуж. А Илона подалась в колледж после девятого, чтобы общагу дали. Пришлось из квартиры выписаться. А обратно ее отец не захотел прописать. Кричал, что не позволит на его метры какого-нибудь проходимца притащить. Мать Илона жалела, но все меньше. Никто ведь ее не заставлял с алкоголиком жить. Сама выбрала мужа, а не дочерей.
— Поздравляю от всей души, — официантка поставила на стол бутылку белого вина и бокалы. Илона такое любила. Только об этом не могли знать в пансионате. — Любви и счастья вам.
— Это что мы празднуем? — Илона дождалась, пока официантка откроет бутылку, наполнит бокалы и отойдет.
— Ваше обручение, конечно. И объединение, — Павел Геннадьевич поднял бокал. — Не чаял дождаться, пока мой охламон додумается.
— Наше что? — Илона напряглась. Про обручение она хотя бы в курсе, а объединение,
