Отравлен тобой. Побег - Чарли Маар
— Теперь закрой глаза и протяни мне руку.
Почему он так странно себя ведёт? Неужели, поняв, что не получится взять меня силой и давлением, он решил выбрать другую стратегию?
— Зачем закрывать глаза?
— Просто сделай.
— Я не понимаю, зачем?
— Ты слишком много думаешь, говоришь и чувствуешь одновременно, хабиби. Тебе нужно научиться успокаиваться.
Север сам берёт мою руку и начинает мягко втирать верблюжье молоко в покрасневшее запястье. Рецепторы реагируют мгновенно. Удовольствие растекается по телу и рождает ощущение покоя. Наверное, поэтому я всё же опускаю веки. Теперь я могу только чувствовать.
Ренат проделывает такой же массаж со второй рукой. Затем с плечами и головой. К тому моменту, как его пальцы перестают разминать моё тело, я уже чувствую себя абсолютно расслабленно, словно с меня сняли груз в несколько тонн, который до этого лежал на плечах.
— Так-то лучше, хабиби. Теперь попей вина и поешь.
— Хочешь меня напоить? — с трудом распахнув веки, смотрю, как Север набирает на поднос еды и наливает вино из ведёрка со льдом, после чего снова возвращается ко мне и садится на край ванны.
— Хочу, чтобы ты поела.
Он отламывает кусок лепешки, макает его в соус из бобов и протягивает мне. Я открываю рот и осторожно вбираю кусочек, но всё равно касаюсь кончиком языка его пальцев.
Глава 5
Глава 5
Марианна
Сегодня утро какое-то другое. По ощущениям. Первая разница — моё тело совсем невесомое, будто стало легче пылинки. Второе — не слышно привычной музыки, которую обычно включают совсем рано, как только местные девушки начинают работать. Третье — мне невероятно тепло и хорошо. По коже бегут мурашки, а низ живота наливается свинцом и пульсирует. А ещё запах... Приятный аромат духов заполняет лёгкие. И я, кажется, знаю эти духи.
Резко распахиваю глаза и понимаю, что моя голова покоится на голой мужской груди. Пальцы утонули в густой поросли волос, а нога закинута на бёдра мужчины, прикрытые одним покрывалом.
Но самое ужасное — я тоже прикрыта одним покрывалом. На мне однозначно нет одежды, и в некоторых местах голая кожа соприкасается с голой кожей Рената.
Температура настолько резко подскакивает, что виски начинают болезненно пульсировать. Я подрываюсь вместе с простыней и практически падаю на пол, но Север успевает подхватить меня и притянуть обратно на постель, только теперь под себя.
— Убиться решила? Что вытворяешь?
— Это ты, что вытворяешь? Что ты делаешь в моей спальне?! Ты... ты спал здесь? У нас что-то было? — широко распахиваю глаза, уперев взгляд в Севера и отчаянно пытаясь вспомнить, как уснула вчера и почему оказалась голой?!
— Я спал здесь, Рин, но если бы между нами что-то было, у тебя бы точно не было сомнений, — чуть наклонившись, Ренат проводит носом по моей щеке, затем утыкается в ямку под ушком и с шумом втягивает воздух. — Прекрасна, хабиби...
Я тяжело сглатываю и стараюсь не закрыть глаза, так как действия Севера вызывают в моём теле всплеск приятных ощущений, и всё это обостряется из-за того, что я чувствую его желание животом и не могу игнорировать эту твёрдость.
— Ты... голый...
— Тебя удивляет, что я сплю без одежды, моюсь без одежды. Складывается впечатление, что до этого ты жила в монастыре, Рин, — усмехается Ренат. — Хотя для девственницы это, наверное, нормально.
— Я не... не утверждала, что девственница. Это ты так решил... И перестань упираться в меня, — дёргаюсь, пытаясь выползти из-под мужчины, но он крепко прижимает меня к матрасу.
— Тебя шокирует, что я сильно хочу тебя, Рин. Такой шок может испытывать только чистое невинное создание. И так краснеть тоже, — он поднимает руку и касается пальцами моей горящей щеки.
— Меня шокирует, что ты до сих пор не понял, что без моей свободы тебе ничего не добиться... И вообще, как мы здесь оказались? Я не помню, как уснула. И почему ты остался спать в моей комнате?
— Это мой дом. Технически, тут все комнаты мои. Ну и тебе пора привыкать спать со мной.
— Вот уж чего точно не будет!
Янтарный взгляд становится глубже. Ренат снова ведёт пальцами по моей щеке, затем скользит к подбородку. Трепет, который я не могу удержать, прокатывается по телу.
— Ты дрожишь и шумно дышишь. Значит, твоему телу нравится, когда я к тебе прикасаюсь.
В этот момент я буквально ненавижу его за правоту... Но признавать эту правоту вслух я, конечно же, не собираюсь.
— Может, это отвращение? — выплевываю грубо.
— Не заставляй меня доказывать свою правоту. Я могу опустить руку между нашими телами, — он просовывает ладонь между своим и моим животом. — Опустить ещё ниже, и твоя ложь станет бессмысленной.
Теперь моё дыхание становится ещё более
