Мари Кордонье - Ловушка для мужчины

— Равные права для всех, — обратился к ней Дейтон, когда она хотела сесть. — Теперь вы мне тоже должны танец, Эстер!

Шарлотта покорно закончила этот тур вежливости. Очарование Стюарта и его комплименты, которые забавляли ее, позволили ей полностью расслабиться. У нее уже не подкашивались ноги, как это только что было во время танца с Первиком. Как бы хорошо ни выглядел этот коровий босс из Монтаны, она уже была охвачена другим огнем, и этого теперь нельзя было отрицать.

Когда она вернулась к столу, Первик как раз расплачивался по счету.

— Я предлагаю закончить на сегодня. Завтра нам всем предстоит напряженный день.

Рука Стюарта небрежно легла на плечо Шарлотты. Она даже не сразу обратила на это внимание.

— Разве он такой эксплуататор рабов, ваш босс? — пошутил он.

— Наши поставщики так нам дороги, что ему не остается ничего другого, — парировала она с улыбкой.

— Во всяком случае, Эстер Виндхэм — моя ассистентка, а не сопровождающая! — закончил Первик дискуссию, явно намекая на прикосновение.

— Я неправильно понимаю или это требование убрать руки от прекрасной Эстер?

Шарлотта не могла понять, подвыпил ли Стюарт или он был таким откровенным и честным по своей природе. Во всяком случае, ситуация стала неприятной. Она засмеялась, хотя и чуть-чуть громче, чем надо, и немного искусственно.

— Предостережения, которые касаются моей персоны, исходят всегда от меня самой, мистер Дейтон. Факт, что завтра мы должны снова работать, и этот факт нельзя изменить.

Теперь уже хорошее настроение было окончательно испорчено. После очень вежливого прощания они расстались, и Первик позаботился о том, чтобы Шарлотта села в такси. Стюарт Дейтон еще раз наклонился к открытому окну.

— Спокойной ночи, прекраснейшая Эстер. Уже сейчас я рад нашей встрече завтра!

Это звучало как шутка, но вполне могло означать и объявление войны Первику. Шарлотта подавила вздох. Как она должна объяснить своей сестре эту ужасную неразбериху?

Дом, адрес которого Первик назвал водителю такси, находился в Санта-Монике. Шарлотта вспомнила, что, по словам Эстер, офис и производственные помещения «Первик лтд» также находились в Санта-Монике. Не хочет ли Первик еще немного поработать? Но на это она совсем не рассчитывала.

Она быстро перебрала в уме все подходящие отговорки. Усталость, головная боль — ничего лучшего не приходило ей в голову. Она сжала руками свою маленькую узкую сумочку и почувствовала, что ее ладони стали влажными от волнения. Она взмолилась, как в детстве: «Господи, сделай так, чтобы я выбралась из этой неразберихи целой и невредимой, и тогда я больше не буду критиковать свою сестру ни при каких обстоятельствах!» Но со времени, когда она верила в эффективность таких призывов о помощи, прошло добрых двадцать лет.

Машина мягко затормозила перед высокой стеной из клинкерного кирпича с большими воротами, отделанными медью. «Очень благородный вход в «Первик лтд», — констатировала Шарлотта и осторожно осмотрелась при свете уличных фонарей. Скорее это должна быть жилая зона. Удивительно, что соседи мирились с шумом мебельной фабрики.

Она заметила странный взгляд, который бросил на нее Джеймс Первик, но ничего не сказала. Что бы ему ни было нужно сделать в это совершенно неподходящее время в офисе, ей понадобится все ее присутствие духа и ум, чтобы не провалиться. Красные огни задних фонарей такси исчезли за углом, и тихий писк оповестил ее о том, что входная дверь открывается комбинацией цифр, а не ключом. Ворота на хорошо смазанных колесах беззвучно откатились в сторону, и Первик, обернувшись, посмотрел на нее.

— Ну, Эстер Виндхэм, чего же вы ждете?

Автомобильная дорожка, вымощенная природным камнем и освещенная по краям скрытыми светильниками, свидетельствовала о том, как ошибалась Шарлотта. Когда она резко вдохнула воздух, узкий воротник блузки внезапно показался ей шелковой петлей. Это не было производственное здание. Можно было легко различить контуры большого одноэтажного бунгало под старыми деревьями. Сильный запах цветущих олеандров наполнял ночь и смешивался с запахом одеколона, которым пользовался мужчина, находящийся рядом с ней.

В голове у Шарлотты стремительно проносились мысли. Эстер наверняка узнала бы адрес дома, где жил Первик. Но так как она не протестовала против того, что он вез ее в свой дом, он с полным правом должен был решить, что она согласна, и потому удивился ее смущению. Хотя она больше всего хотела бы уйти, но заставила себя войти в сад. Ворота тотчас же закрылись за ней.

— Входите, я пройду вперед, — предложил он ей…

Что чувствовал он в глубине души? Шарлотта сразу исключила любовную историю между Эстер и Первиком. Мнение ее сестры о своем ворчливом шефе было слишком уничижительным для этого. Что же тогда? Нагоняй из-за ее флирта со Стюартом Дейтоном? Это казалось более вероятным, но это можно было бы уладить и на следующее утро уже в офисе. Она собралась с мужеством. Что бы он ни хотел, ей двадцать семь лет, она достаточно разумна и вполне способна не дать себя запугать!

Автоматически она пошла в ногу с мужчиной, который теперь открыл ей дверь в дом и жестом предложил войти. Вид большой жилой комнаты, в которой вспыхнули лампы, заставил ее снова потерять с таким трудом обретенное самообладание. Она была слишком художником, чтобы не оценить полную гармонию комнаты и обстановки.

— Это фантастика! — восторженно похвалила она и восхитилась редко расставленными сиденьями различных типов, обтянутыми темной кожей. Большое впечатление производили отшлифованные поверхности столов из натурального мрамора с прожилками и глубокие тлеющие краски настоящих восточных ковров.

Одна стена состояла только из окон, а зеленые растения, доходившие до потолка, дополнительно маскировали едва видимую границу между парком и домом. Отсюда через бухту Санта-Моники открывался прекрасный вид на Тихий океан. Впечатляющая панорама, которую она хотела бы нарисовать: как раз в этих темных, как ночь, синих тонах и оттененную цепочками огоньков и причудливыми тенями деревьев.

Она знала, что такая картина прекрасно вписалась бы сюда, так как стены были несколько пусты и обезличены… Однако она интуитивно почувствовала, что дело было только в том, что Джеймс Первик до сих пор не нашел ничего подходящего. Этот человек мог ждать, в этом она была убеждена.

Она искала его взгляд, но и не подозревала, что ее лицо горит от вдохновения, а глаза сияют.

— Честное слово, мои комплименты. Это так непривычно. Но здесь есть стиль и совершенно личная атмосфера.