Кристианна Капли - Шанс (СИ)

— О чем задумался? — разливая в кружки кипяток, спросила художница.

— Да так… о своем…

— Долг? — теперь беспокойство приподняло голову, заинтересовавшись сложившейся ситуацией.

— Вроде того, — еще один уклончивый ответ со стороны ангела, и Марк поднялся.

Подошел к Монике и взял у нее из рук кружку. Отпил горячей жидкости — его пустой взгляд снова устремился в окно, где валил сплошной белой завесой снег.

— Я тебя спросить хотела.

— М?

— Когда? — от волнения, внезапно охватившего ее, Моника, поставив кружку на стол, потеребила край свитера.

Марк смотрел на нее не больше пары секунд, однако этого пронизывающего взгляда хватило художнице, чтобы понять: вопрос был лишний.

— Я не имею права такое рассказывать.

— Не обязательно дату, можешь назвать хотя бы месяц.

— Я не могу.

— Но ты знаешь?

— Знаю, — он поджал губы — жест, означающий, что тема беседы ангелу не приятна.

Моника это видела, однако, отступать от своего не хотела — ей слишком важно было узнать, когда же наступит конец… отпущенные дни проходили так быстро, что паника все чаще охватывала девушку — неизбежное приближалось, а желание жить только усиливалось. Что касается смирения перед превратностями судьбы, то оно не спешило появляться.

— Скоро? — продолжала допытываться она.

Ангел не ответил: он снова вернулся к созерцанию снега, попивая кофе маленькими глотками.

Он не ответил, однако не нужно было слов — Моника все поняла.

Скоро.

— Месяц назови…

— Зачем тебе это знать?

— Надо.

— Ты можешь просто жить… жить и не думать о конце. Жить, наслаждаясь моментами. Жить, не глядя ни в прошлое, ни в будущее — жить настоящим, — он говорил спокойным, ровным голосом, все-также глядя на нее.

— Не могу как видишь…

— Ты даже не пытаешься.

— Тебе легко так говорить! Ты ведь не умрешь через какие-то два гребанных месяца! — Моника сорвалась на крик — бесцветный голос Марка задел ее за живое.

— Да, я не умру, однако от этого мне не легче, — отчеканил ангел, и по стальным ноткам, просквозившим в его тоне, девушка догадалась, что зацепила мужчину тоже. Но отступать от своего она не собиралась, вопреки слабым надеждам Марка.

— Да ну? Ты проведешь меня на тот свет и вернешься в свое привычное спокойно-ледяное состояние. И чем же тяжела твоя доля, а?

— Успокойся.

— Скажи мне.

— Нет.

— Почему нет?!

— Я хочу, чтобы ты жила отведенные тебе дни, а не провела их в ожидании смерти.

— Ты хочешь так, а я хочу иначе. Скажи мне!

— Для тебя будет лучше…

— В жопу! — девушка от разбирающего ее гнева топнула ногой и закашлялась — в горле запершило. — Прекрати решать: что для лучше, а что нет. Это моя жизнь, и мне выбирать!

— Разглашение таких сведений вообще не входит в мои обязанности, — темный ангел обладал поистине… ангельским терпением.

— А секс со своими подопечными входит в твои обязанности? Неплохая работенка у Проводников, как я вижу! Хорошо устроились!

— Успокойся.

— Скажи мне месяц!

— Нет.

— Марк!

— Апрель, — ответил ангел, после того, как художница прижала ладони к вискам и лбу — внезапная вспышка боли оборвала скандал…

— Значит, весна… — пробормотала Моника, пытаясь справится с головокружением, но ноги стали ватными, тело сковала свалившаяся слабость.

Сквозь туман, заволакивающий сознание, она почувствовала, как Марк взял ее на руки. Понес куда-то.

— Куда несешь?

— В спальню, — последовал короткий ответ.

— Я дура…

— Временами.

Ответ вызвал у Моники вымученную улыбку.

— По закону жанра ты должен был ответить что-то типа «Нет, что ты…» или «Понимаю. Бывает».

— Плохой сценарий… импровизация меня всегда привлекала больше, — он осторожно уложил ее, накрыл одеялом и заботливо поправил подушку.

— Смерть укладывает меня в постель. Ми-ми-ми просто…

— Отдыхай.

— Выключи свет, — тихо попросила, и через несколько секунд лампа потухла. А затем скрипнула дверь, закрываясь за покинувшим комнату ангелом.

Девушка закрыла глаза, полностью отдаваясь завладевшей телом слабостью… та быстро унесла ее в беспамятство.

А проснулась Моника от резкого и неприятного звука. Марка поблизости не было, и девушка, поднявшись, обула тапочки, найденные рядом с кроватью, и побрела в прихожую, где надрывался звонок.

— Иду!

Щелкнул при повороте ключа замок, и через образовавшуюся щелочку Моника смогла увидеть нежданного гостя.

— Артем? — спросила она, изумленно глядя на невысокого светловолосого парня.

Тот смущенно улыбнулся в ответ и кивнул. Попытался было пройти внутрь — Моника не позволила.

— Зачем пришел? — грубо поинтересовалась.

— Навестить.

— Не нуждаюсь в твоих визитах.

— Послушай, мне звонила твоя мама…

— О Господи, — тяжело вздохнула, прислонившись лбом к дверному косяку.

— И я пришел…

— Лучше бы ты вообще не появлялся, — отрезала девушка, краем глаза, заметив фигуру Марка за спиной. Заинтересованный разговором ангел стоял в дверном проеме и внимательно наблюдал за ними.

— Я знаю, что совершил ошибку.

— У меня что-то горит… Пока.

Попытка закрыть дверь закончилась провалом — Артем протиснулся внутрь, но Моника уже шла на кухню. Разговаривать с человеком, так подставившим ее, не хотелось, тем более слабость не прошла — короткий сон не очень-то и помог.

— Моника, нам надо поговорить.

— По-моему, нам не о чем поговорить.

— Я действительно сожалею о своем поступке… о том, что бросил тебя.

— Ты пьян? Или под кайфом? С чего это вдруг в тебе заговорила совесть?

— Не надо делать из меня чудовище!

— Я и не делаю. Я всего лишь констатирую факт.

— Но люди меняются…

— Звонок моей мамы все так поменял? Скажи, зачем ты пришел.

— Просить прощения.

— О, да… — язвительно отозвалась Моника — от гнева, разбирающего ее, тряслись руки и в голове снова застучали молоточки, но на вновь накатившую слабость девушка не обратила внимания — ей хотелось высказать в лицо бывшему все, что накопилось. — Пришел просить прощения у умирающей душеньки? Думаешь, что я тут от радости прыгать буду, раз такая особа пожаловала ко мне домой? Проваливай.

— Моника, не начинай.

— Это не я начала… Не я свалила утром, узнав, что моя девушка заболела! Это не я трусливо не брала трубку! Это не я делала вид, что не знаком с Моникой! Это не я на вопросы знакомых, о моем самочувствии, отвечал, что я замыкаюсь! Это не я сбежала от ответственности…