Связанные (ЛП) - Шэн Л. Дж.

***

На следующий день я сплю до полудня. Шейн пошел тусоваться прошлой ночью. Тем не менее, я устала от мыслей, крутящихся в моей голове беспорядочным вихрем. Тренажерный зал XWL похож на танцующее пламя. Я заинтригована, но не хочу обжечься.

Хотела бы я, чтобы профессор Пениман разрешила мне сменить тему. Я не собираюсь сегодня снова посещать спортзал XWL. Доусон позвонил после нашей встречи и договорился о встрече со своими двумя звездами сегодня днем. Никаких занятий, пообещал он. Просто интервью, я попросила провести с двумя его элитными бойцами. Ну, по крайней мере, мне не придется потеть.

Я падаю на кушетку и думаю спросить совета у Иззи. Она прислала кучу фотографий Японии на мой телефон. Она переехала из Сингапура в Токио.

Звонок в дверь прерывается как раз в тот момент, когда я собираюсь ей позвонить. Звонок сбивает меня столку.

Я никого не жду.

Я смотрю в глазок и вижу, как Шейн смотрит прямо на меня, притворяясь, что театрально толкает мою дверь. Смеясь, я открываю дверь и смотрю, как он вваливается в мою роскошную квартиру — девятифутовый потолок, дизайнерская отделка и все такое прочее — с коробкой из пекарни рядом с моим комплексом «Сладчайшее дело». Его любимое. Мое любимое.

— Такой приятный сюрприз. — Я лукаво ухмыляюсь.

— Не заставляй парня краснеть.

— Я разговариваю с тем, что внутри этой коробки.

— Кексы. Ты же знаешь, как я люблю доставлять тебе удовольствие, Би. — Его слова, кажется, висят в воздухе, когда он открывает мой холодильник.

Он наливает себе кофе с молоком, а я одним махом сношу полкоробки и нежно рыгаю.

— Всегда леди, — дразнит он, хотя я достаточно хорошо знаю Шейна, чтобы признать, что он считает меня слишком большим сорванцом.

Его всегда тянуло к девчачьему типу. Иззи — единственное исключение. Она такая же девчачья, как и кажется, но он, кажется, почти ненавидит ее. Никогда не понимала, почему они не ладят. Ни один из них не объяснил, почему они вообще перестали разговаривать вскоре после того, как она уехал за границу, и, хотя я пыталась выудить какую-нибудь информацию об их спорах, я не стала обсуждать эту тему ни с одним из них, так как не могла позволить себе потерять Шейна как друга или Иззи в роли соседки по комнате.

— Ну, этой леди нужно пойти в тренажерный зал XWL в Конкорде, чтобы поработать над статьей, которую назначила профессор Пениман. Какая у тебя тема вообще? Ты никогда не говорил.

Он потирает затылок, зажмурив глаза. — Страсть Елизаветы.

Медленная улыбка, расползающаяся по моему лицу, говорит сама за себя. Привет, Шейн, познакомься с Судьбой.

— Ты имеешь в виду, что тебе действительно придется поговорить с Иззи и… — я притворно вздыхаю. — Попросить ее о помощи?

— Я пытаюсь найти способ обойти это. Может быть, мой хороший друг сможет мне помочь.

Это объясняет кексы. Чего это не объясняет, так это того, почему Шейн делает все возможное, чтобы избегать моего близнеца. Раньше они были близки друг с другом, когда росли.

— Ты не хочешь, чтобы я была рядом с твоим заданием. Я — яд колледжа, помнишь?

Он морщится, понимая, насколько я права.

— Какие бы проблемы у тебя ни были с Иззи, преодолей их. Я уверена, что она уже далеко забыла. Я все время говорю о тебе, а она ни слова о тебе не сказала. Она, вероятно, даже не помнит, кто ты такой.

По раздуванию его ноздрей я понимаю, что только что сказала что-то невероятно глупое.

Я быстро дала задний ход. — Не волнуйся. Просто поговори с ней. В любом случае, хочешь пойти со мной? — Я шлепаю его по бедру.

Я могла бы использовать его поддержку. Из-за «Grind» я чувствую себя некомфортно, а возможность столкнуться с Таем заставляет меня чувствовать себя еще более застенчивой, поэтому я была бы очень признательна, если бы мой лучший друг пошел со мной.

— Я кончил сегодня утром в душе, но я бы с удовольствием кончил еще раз. — Следующее, что он делает, происходит очень быстро. Я чувствую, как его рука обхватывает мое бедро. И не просто на мгновение, он действительно сжимает ее. Мне требуется несколько секунд, чтобы осознать происходящее. Так внезапно, так неожиданно, так... безумно. Мой взгляд перемещается от моего пострадавшего бедра к его тигровым глазам, когда я сажусь на барный стул.

Не паникуй. Не кричи. Ничего. Не. Делай.

Я вскакиваю со своего места и мчусь к своей спальне. — Мне нужно одеться, выйду через секунду, — выдавливаю я, исчезая в своей комнате.

Я роюсь в шкафу, чтобы пошуметь. Может быть, щелканье вешалок успокоит мысли, кружащиеся в моей голове, как торнадо, срывая каждый дом, дерево и машину на своем пути. Мой лучший друг пристал ко мне ни с того ни с сего.

Я смотрю на его фигуру в отражении зеркала моей спальни, когда он проводит рукой по волосам, вероятно, думая о том же. Это плохо. Бедствие. Нарушитель сделки.

— Я подожду. — Его глаза встречаются с моими в зеркале. И я точно знаю, что он имеет в виду...

***

По дороге в Конкорд мы с Шейном пытаемся возобновить нашу беззаботную шутку. У нас есть такая штука, когда он сочиняет истории, чтобы меня развлечь. Это всегда самые глупые истории, но он рассказывает их с такой убежденностью, что ты не можешь не рассмеяться. На этот раз он развлекает меня рассказом о маленьком муравьеде, который учился в школе-интернате, как вы уже догадались, с муравьями. Все маленькие муравьи обижаются на него и запугивают его за то, кто он есть, и он одинок, обижен и изолирован, пока он не создает панк-группу с бобром и лягушкой, и они становятся национальной сенсацией в португальском лесу, где все они живут…

Нет, мы точно ничего не курим в машине.

Да, я знаю, что это звучит очень глупо.

Но это работает. К тому времени, когда мы приходим в спортзал, у меня болит живот от кексов, смеха и предвкушения.

Мы выпрыгиваем из «Мустанга» Шейна и входим в спортзал, и я даже немного горжусь, когда направляюсь к рингам, где тренируются бойцы ММА. Я впервые заметила закрытые платформы, когда вчера поднималась по лестнице с Таем. Я сделала мысленную пометку, чтобы проверить их в следующий раз, когда я буду здесь.

Из динамиков гремит «Ich Will» группы Rammstein. Бит падает, и тела яростно врезаются друг в друга, скручиваясь и борясь на матах, в стиле мошпит. Это называется спарринг.

— Это сумасшедшее место, Би. У тебя разовьются яички, просто вдыхая здесь воздух. — Шейн надувает щеки.

Мы шагаем к Доусону, который ведет урок. Он рычит на своих учеников, пока они дерутся. Шейн прав. Уровни тестостерона в этом месте опьяняют, а музыка, льющаяся из динамиков, угрожает разорвать мои барабанные перепонки. На самом деле, мы с моим лучшим другом — единственные люди, которые не пропитаны собственными телесными жидкостями с ног до головы.

— Не знаю насчет яичек, но к концу этого задания у меня могут появиться усы. — Я опираюсь на красно-белую табличку с просьбой к посетителям тренажерного зала: «Пожалуйста, вымойте свою кровь после тренировки и поддерживайте чистоту в нашем спортзале».

Шейн упирается ногой в ближайшую стену, скрестив руки на груди.

— Марко, ты упал на землю! — Доусон гремит. — Это нехорошо, чувак. Земля — твой злейший враг! — Он ходит взад и вперед и выглядит так, будто вот-вот взорвется.

— Марко ноль. Гравитация одна. У бедняги не было шансов. — Я подталкиваю Шейна, и мы смеемся.

Но правда в том, что я впечатлена. Эти люди занимаются своими делами, шаг за шагом приближаясь к своей мечте. Что я делаю со своей жизнью? У них есть решимость — цель. Я хочу чувствовать такую же страсть к чему-то, как они, без сломанных конечностей и искалеченных ушей. Я хочу чувствовать себя наполненной и живой, как они.

— Разве ты не говорил, что твой сосед по комнате тренируется здесь? — спрашиваю Шейна.

У этого чувака миллион соседей по комнате, и каждый страннее другого. Я стараюсь свести общение с ними к минимуму. Это философия, которую я применяю к большей части человечества.