Сломанные искры - Настасья Карпинская
Тень: «Знаешь, мне иногда кажется, что я внутри мертва», приходит сообщение, едва я захожу на страницу. У кого-то сегодня совсем упадническое настроение. Мне это знакомо. Очень. Хочется ее поддержать. Знать бы только как. С этим у меня всегда были проблемы.
«И жизнь утратила свою былую прелесть».
Тень: «Все пресное и однообразное».
«Черно-белое… мне это знакомо. Я тебя понимаю. Знаешь легенду о сломанной искре?» отчего-то именно это пришло мне в голову, вспомнилась, когда-то давно прочитанная она отложилась где-то на подкорке моей памяти.
Тень: «Нет. Расскажешь?»
«Когда-то очень давно, бог Солнца решил создать людей, слепил из глины тела, но глина никак не желала превращаться в плоть и кровь. Что он только не делал и ветрами сушил, и лучами горячими пек, и волнами омывал, глина так и оставалась глиной. Тогда Бог Солнца отделил из своего сердца две искры и вложил их в грудь каждого. Наполнились жизнью первые люди, и превратилась глина в плоть и кровь и стали они жить и радоваться солнцу, жизни, каждой травинке и листу, каждой капле дождя и радость наполняла все их существование и не знали они уныния и горя. Но была на той земле темная река печали, и запрещал бог Солнца, подходить к ее берегам и пить из нее воду.
Много сотен лет прошло, после того как искры оживили глину и люди появились на земле и стали забывать люди заветы своего создателя. В один из дней, ослушавшись, мать, подбежали дети к берегам темной реки и, забавляясь и играя, прыгнули в воду. Разверзлись небеса в то же мгновение, и загромыхал гром, пронзили молнии потемневшее небо, и едкая печаль поразила искры в душах тех детей, раскололись искры пополам, и познали они горе, отчаянье и тоску. Краски померкли в их глазах и не видели они больше зелень молодого листа, красоту алой розы и яркость осенней листвы, все для них стало серое и унылое. С тех времен появились на земле люди, в чьих сердцах уже не горели искры, и не знали они радости и счастья. Много тысяч лет народ Бога Солнца взывал к нему, молил о прощении, прося починить сломанные искры в их душах. Только больше не слышал их Бог, разорвана была связь людей и Бога, ибо не горели искры».
Тень: «Поучительно и безнадежно».
«Наша переписка дает мне силы продолжать жить, я просыпаюсь утром и с надеждой беру в руки ноутбук, спешу доделать домашние дела, чтобы скорее вернуться на сайт. Со мной не было подобного никогда, а после аварии я и вовсе превратился в затворника, бесцельно смотрящего в белый потолок и не понимающего, зачем я вообще проснулся». Набираю зачем-то в ответ, наверное, это какая-то магия виртуального общения, когда ты можешь полностью открыто и откровенно рассказывать, по сути малознакомому человеку все, что лежит на твоей душе.
Тень: «А теперь знаешь?»
«Теперь у меня есть то, что придает каждому дню смысл».
Она замолчала, но плашка «онлайн» все еще горела под ее ником.
«Слишком откровенно, да? Я тебя испугал. Прости».
Тень: «Сама виновата. Честность порой ранит. Я не была к этому готова».
«Теперь исчезнешь. Мне очень жаль».
Тень: «Как я могу лишить тебя смысла проживать день за днем»
«Теперь боюсь написать что-то лишнее».
Тень: «Не стоит бояться. Каждому нужна душа об которую можно погреться. Камень об камень и то рождает искры, дарящие тепло».
«Если бы я встретил тебя раньше, то непременно бы предложил встретиться в реале»
Тень: «Свидание? А сейчас не предложишь?»
«Кому нужен такой урод, как я? Покалеченный да еще с дрянным характером. Я не решусь. У тебя в профиле стоит информация, что ты общаешься только онлайн. Это ошибка?»
«Это констатация факта, а не ошибка. Мы часто думаем о себе хуже, чем есть на самом деле».
«Значит, возможны исключения?»
«А ты бы решился встретиться вслепую? Там, где нет лиц, нет рамок, нет социально одобренных ролей. Есть только души и тела?»
Я перечитываю ее сообщение несколько раз. Волнение захлестывает настолько, что, кажется, будто все тело вибрирует. Под ее ником гаснет плашка «онлайн», а меня просто разрывает от желания продолжить. В голове рой вопросов. Она хочет встретиться? Реально или это очередная игра словами? Что, если все всерьез? Я десяток раз начинаю набирать ей сообщение и стираю, не отправляя, потому что каждое собственное слово кажется каким-то несуразным, неуверенным словоблудием подростка с воспаленным похотью сознанием. Докатился блин!
Глава 7
Я набираю сообщение и откидываюсь на спинку кресла. Что я творю? Мое отчаяние дошло до пика, до той стадии, когда самые сумасшедшие идеи кажутся отличным решением, когда устал от постоянной не проходящей ноющей боли и есть два решения: либо сделать боль острой и невыносимой, надеясь, что после станет легче, либо чем-то заглушить ее.
Чужие руки, губы, тело идеально для достижения моей цели. После смерти Влада я не с кем не была, последний раз на моем теле были его руки и никто не стер фантомные следы его прикосновения, мне кажется, если я закрою глаза, я до сих пор смогу их почувствовать его прикосновения, поцелуи, нежные касания пальцев, скользящих по моей коже, ласкающих спину, грудь, бедра. Черт. Открываю глаза. Тяжело вдыхая воздух, медленно втягивая его носом. Пытаясь унять бешено бьющиися сердце. По телу проходит знакомая до боли дрожь предвкушения, а следом, по мере осознания, появляется горечь и снова сжимает грудную клетку до жжения и неспособности сделать вдох. Заставляю себя подняться, и набросив на плечи теплый халат, выхожу на балкон. Пачка сигарет, зажигалка, глубокая затяжка и никотин, достигнув легких, заставляет голову на мгновение закружиться. Порывы осеннего ветра кружат пожелтевшие листья, забивая их в щели между мусорных баков и собирая в кучки у колес припаркованных машин, холод отрезвляет, возвращает в реальность, в сегодняшний день, в точку реальности «здесь и сейчас». Докурив, возвращаюсь в комнату и снова открыв сайт, вижу пришедшее мне сообщение.
Человек: «Я совру, если скажу, что твое предложение мне неинтересно. Если это не игра словами, то я соглашусь».
«Я
