Кей Мортинсен - Любовный розыгрыш

— На всем острове ни у кого нет такой репутации, как у него, — согласился Филипп.

Нэнси решила, что раз достоинства ди Клементе столь высоки, у нее есть основания для того, чтобы здесь остаться. Она крепко сцепила пальцы, почувствовав, как в ней вновь возрождаются надежды.

— Если у вас уже был опыт общения с такими женщинами, как я, то вы наверняка поймете, в каком я отчаянии, — сказала Нэнси. Лицо ее оживилось. Она изо всех сил хотела пробудить в Филиппе сочувствие к своим бедам. — Мне необходимо быть здесь. Я должна ждать, пока вашему отцу не станет лучше. Он может изменить мою судьбу. — Нэнси мечтательно улыбнулась. — У меня начнется совершенно новая жизнь; будет кого любить и кто-то станет любить меня…

— О мой Бог! — театрально воскликнул Филипп.

Нэнси вздрогнула, но тут же вскинула подбородок, твердо решив не поддаваться изменчивому настроению собеседника, которому, видимо, была непонятна ее сентиментальность. Любовь не может вызывать отвращения. И если Филипп воспринимает любовь именно так, он очень многое в жизни теряет.

— Знаю, я возлагаю слишком большие надежды…

— Продолжайте мечтать, — изрек Филипп с нескрываемым ехидством.

— Обязательно! — твердо сказала Нэнси. — И мечты мои сбудутся. Я — романтик и не собираюсь за это просить прощения. Мне все равно, что думаете вы, что думают все! — добавила она, защищая свои убеждения. — С той самой минуты, когда я увидела в газете данное вашим отцом объявление, я так обрадовалась! Я словно порхала по воздуху. А в душе было поровну и восторга и страха. Я уже очень давно не чувствовала себя такой счастливой.

Мужчина ухмыльнулся. Ее счастье ничуть его не касалось.

— Очень жаль, но вам придется разочароваться. — Он снова лег на песок и закрыл глаза, давая понять, что разговор их окончен. — Отец, конечно, поправится, но не настолько, чтобы встретиться с вами до восемнадцатого.

Нэнси нахмурилась. Несговорчивость Филиппа начала ее раздражать.

— В таком случае мне придется подыскать какую-нибудь работу, — твердо сказала она.

— Это у вас никак не получится, — раздраженно проговорил Филипп. — Если и есть вакантные места, здесь полно желающих из местных жителей.

Нэнси не дрогнула. Она выбьет почву из-под этого типа, даже если на пляже придется передвигать каждую песчинку! Нэнси улыбнулась, представив себе, как это будет выглядеть, и сразу же почувствовала себя уверенней.

— Я думаю, что вы легко сможете мне помочь, стоит вам лишь захотеть.

Филипп пронзил англичанку недобрым взглядом.

— Не хотите ли вы сказать, чтобы вас профинансировал я сам? — ледяным тоном осведомился он.

— О нет! — Нэнси едва сдерживала раздражение. — Послушайте! На время своей болезни ваш отец наверняка доверил кому-то ведение дел. Не могла бы я поговорить с этим человеком? Я понимаю, что у вас самого тысяча и одна неотложная забота. Я никак не хочу вам мешать. Если бы вы только сказали мне, где находится офис вашего отца, я бы утром отправилась туда и сама бы занялась своими делами.

— У отца нет офиса. — Филипп ехидно ухмыльнулся, видя удивление на лице женщины.

— Ну, все же существует какое-то место, где ваш отец обычно принимает клиентов, — настаивала Нэнси, не понимая, почему этот человек не хочет ей помочь.

— В постели? — поддел Филипп.

Глаза женщины сверкнули.

— Да, в постели! А почему бы и нет?! — выпалила она, не обращая внимания на оскорбительный тон собеседника.

Филипп смерил англичанку высокомерным взглядом, и Нэнси пожалела, что допустила слишком фривольную реплику. Совершенно очевидно, что сейчас в голове мужчины зародились отнюдь не добрые мысли, потому что глаза его вдруг потемнели, а на лице появилось выражение открытой неприязни. Вне сомнения, он считает, что она просто над ним издевается.

— Вы подошли к сути дела с поразительной прямотой, которая наводит на меня ужас. Я постараюсь сделать все, чтобы ваши отношения с моим отцом не зашли столь далеко, — отрезал Филипп.

Нэнси уловила в его голосе угрозу, по телу ее побежали мурашки. Этот человек настроен к ней откровенно враждебно. Но почему?

— Вы начисто лишились чувства юмора! Как и хороших манер! Вам следовало бы мне помогать, коли за это взялся ваш отец, — занервничала женщина. — Если бы только мистер ди Клементе узнал, как…

— Не пытайтесь поучать меня! — рявкнул Филипп. — Вы его не увидите, зарубите это себе на носу!

Ну, это уж слишком! Нэнси охватила ярость.

— А вам не следовало бы мне грубить! — ответила она, стараясь быть сдержанной. — Устройте мне встречу с кем-нибудь из коллег вашего отца. Я уверена, вы могли бы оказать мне такую услугу, пока ваш отец…

Филипп резко оборвал ее:

— Да, мог бы! Однако, к большому огорчению для вас, я скорее умру, нежели предприму хоть шаг, который помог бы любому из вас!

— Что? — еле выдохнула Нэнси.

— Поступайте, как хотите! — жестко произнес Филипп. — Никакой помощи от меня вы не дождетесь. И уж если говорить откровенно, миссис Гейл, я бы дал и вам, и моему папаше хорошую дозу крысиного яда.

2

Нэнси от изумления потеряла дар речи.

— Не понимаю, почему вы меня так оскорбляете! — воскликнула она, придя в себя. — Вы говорите так, будто ненавидите своего отца. Это ваше личное дело. Но за что же вы ненавидите меня? Почему так враждебно настроены ко мне? Неужели только потому, что на мне одежда из магазина готового платья и что у меня нет денег на приличные туфли? Потому что я не пользуюсь косметикой и не хожу в шикарные парикмахерские?

— Я презираю вас за то, чем вы занимаетесь, — прошипел Филипп, окатив женщину волной презрения.

С минуту Нэнси молчала. Значит, он знает о ее работе. Но что зазорного в том, что она всего лишь заведующая почтовым отделением?

— Послушайте! Может, вам и не по душе мое занятие, но это единственное, чем я могу заработать себе на хлеб… — По-видимому, от ее слов улыбка мужчины стала еще ехиднее. — Думайте, что хотите, — вздохнула Нэнси, сдаваясь. — Я твердо решила встретиться с вашим отцом, хотя бы только для того, чтобы выразить ему свое сочувствие! Бедный родитель! Надеюсь, мой сын никогда не будет таким, как вы…

— При одной этой мысли у меня стынет кровь! — съязвил Филипп.

— Что-то вас терзает! Скажите же что? — потребовала задетая за живое Нэнси.

— Вы так толстокожи, что даже этого не понимаете? Именно вы и есть причина моего состояния. Вы и мой отец! — огрызнулся Филипп. — И не питайте никаких иллюзий на мой счет. Я презираю и вас, и своего отца. Я не стану помогать авантюристкам, жаждущим использовать моего старика в корыстных целях! Вам понятно?