Дорис Уайли - Хочу вернуть тебя

— Алло, — сказала Фиби в трубку.

— Боже, Фиби, почему так долго? Вот уже который раз я звоню тебе, — дребезжал чей-то знакомый голос. Ну да, конечно, это ее сестра, Энни Стефансен Толмен. — Тебе надо иметь не два телефона в этом огромном доме, а гораздо больше.

— Чего ты хочешь, Энни? — спросила Фиби, раздеваясь и стаскивая с себя теннисные туфли. Она села на один из стульев и вытянула уставшие ноги.

— Так-то, Фиби, ты приветствуешь свою сестру? — Голос Энни звучал раздраженно, отчего в нем еще более заметно проступил южный акцент. — Если у тебя был трудный день, то это не значит, что ты должна все сваливать на меня.

— Он был не трудным, а просто долгим, — сказала, извиняясь, Фиби. Она представила недовольное лицо сестры. — Ты звонишь, чтобы что-то узнать?

— Ну да. Я видела сегодня Боба, и он просто ошарашил меня новостью. Ты, оказывается, обедаешь с Бреттом Кроузом. — Она драматично выдержала паузу. — Ты уверена, что поступаешь так, как нужно, дорогая?

Фиби опустила трубку на колени. Она прекрасно знала, что Энни нужно выговориться. Затем снова приложила трубку к уху.

— Я уже давно вышла из того возраста, когда держала за руку старшую сестру, — твердо сказала она, избегая прямого ответа на вопрос. Конечно, она не была уверена, но и не собиралась посвящать в свои сомнения Энни.

— Я ужасно беспокоюсь за тебя, голубушка, — сказала Энни, игнорируя замечание сестры. — Бретта Кроуза не было здесь довольно долго, но это ничего не значит. Люди до сих пор считают, что бедная маленькая Сью Флайд исчезла по его вине.

— Ты же знаешь, что я не верю этому, Энни, — сказала Фиби подавленно. — И, насколько я помню, раньше и ты не связывала это несчастье с Бреттом.

Последовала очередная продолжительная пауза, и Фиби пожалела о сказанном. Энни была замужем за шефом полиции этого городка, имела двух детей. Но в свое время, когда она была хорошенькой девушкой, думавшей, что ее светлые волосы и васильковые глаза могут сразить любого мужчину, она была неравнодушна к Бретту. Ее изящество, которое было очевидно и сейчас, вызывало в нем одно время ответный интерес.

— Это неприлично, Фиби, — говорила Энни, стараясь достучаться до сердца сестры. — Я думаю, тебе не следовало бы появляться в компании такого человека. Ты не знаешь главного о нем.

Я знаю, с какой болью в глазах он смотрел на меня, подумала Фиби, я знаю его губы, его смех.

— Не беспокойся, Энни, — сказала она, — я пойду туда, потому что Синтия оставила мне кое-что из своих вещей. Я не собираюсь завязывать никаких отношений с Бреттом Кроузом.

— Не собираешься? — заметила Энни язвительно. — А вот я подозреваю кое-что, но пока не уверена.

— Скажи мне, Энни. Я же знаю, тебе известно все, что происходит в Конуэе, — попросила Фиби. Ее сестра, действительно, располагала всегда самой важной информацией и умела использовать ее для своих целей.

— Ты сейчас не в том настроении. Я буду дома, если ты захочешь поговорить позже. — Фиби показалось, что на нее брызнули водой.

— Не дожидайся звонка, Энни. Я уже большая девочка. Я могу держать себя в руках. И Бретт Кроуз тоже.

— Ну и беги к нему. Я думаю, в нем есть что-то от дьявола.

— В тебе тоже, — сказала Фиби прежде, чем бросить трубку.

Она медленно поднялась на второй этаж. Ее спальня была застлана вишневого цвета ковром, а стены отливали светло-розовыми тенями. Но сейчас комната не улучшила настроение, как это обычно бывало прежде.

Она направилась к одному из инкрустированных кедром шкафов, рывком отворила дверцу — взору открылся ворох одежды и гора коробок с обувью. Хотя Фиби была образцовой хозяйкой и содержала магазин в восхитительном порядке, у нее не находилось времени для мелочей. Содержимое ее шкафа являлось отражением ее личного дискомфорта.

Взгляд Фиби упал на верхнюю полку. Достав оттуда одну из тяжелых коробок, она, едва не уронив, поставила ее на пол.

Минутой позже Фиби уже сидела на поистине королевских размеров кровати и с легким трепетом перебирала страницы старого школьного альбома. Наконец она дошла до фотографий выпускного класса. Водя пальцем по списку фамилий, она остановилась у надписи «Кроуз Бретт».

Над именем помещалась фотография симпатичного парня с озорным огоньком в глазах и покоряющей улыбкой. Удивительно, что его фотография все-таки была в этом альбоме, потому что Бретт не закончил школы. Сначала он хотел пересечь всю страну на мотоцикле, а затем устроился работать на судно, выходящее в море.

Фиби легла на кровать и положила альбом перед собой. Она могла бы и не смотреть на фотографию Кроуза, так как его образ всегда оставался у нее перед глазами. Он был дерзким, отчаянным парнем, способным на безрассудный поступок, и ничуть не изменился за эти годы. Она чувствовала в себе то же желание и тот же страх, какие испытывала, покидая свой дом и убегая с ним в ночь.

Конечно, Фиби знала, что он за человек. В любом маленьком городе, подобно Конуэю, всем известно все или почти все про каждого. Она знала, что, когда ему было двенадцать лет, он приехал в этот город со своей матерью, назвавшейся вдовой. Позже некоторые из одноклассников называли Бретта незаконнорожденным. Но Синтия никогда не подтверждала и не отрицала этих сплетен и со временем заставила принять свое одиночество как факт.

В таком городе, как Конуэй, происхождение имело первостепенное значение, оно было важнее, чем богатство и успех. Один из предков Фиби основал небольшое селение неподалеку от Чарлстона в 1670 году. Таким образом, ее родословная была, без сомнения, самой почитаемой. Это угнетало ее и не столько из-за Бретта, сколько из-за того, что она была вынуждена жить в таком старомодном обществе.

Бретт был на три года старше ее. Почти все ученики местной школы объединялись в разные компании. Фиби и Бретт редко посещали эти сборища, им хватало друг друга. И даже когда они присутствовали на каких-либо мероприятиях, всем был заметен теплый взгляд Бретта и волшебный блеск в глазах Фиби.

Кроуз, не похожий на других ребят в городе, просто пленил ее. Его волосы и цвет лица были слишком темными, что явно говорило о наличии в его родословной индейской крови. Она знала, что он и школа так же несовместимы, как жара штата Южная Каролина и влажность морского ветра. Все это говорило о том, что он чужой в этом городе.

Синтия не всегда могла влиять на его поведение, ведь когда хотел, он был очень мил, приятен и чертовски остроумен. Он даже упросил свою мать купить мотоцикл, когда ему исполнилось только шестнадцать, а четырьмя годами позже очаровал Фиби.

Она закрыла альбом, перевернулась на спину и, глядя в потолок, задумалась о прошлом.