Ванесса Фитч - Плата за счастье

Кроме того, что это за профессия? Из девочки, выросшей на мостовых Бруклина, не получится Мэри Поппинс, считала она. Что Джессика будет делать в приличном доме? Как поведет себя среди богатых людей? Разве она не боится выглядеть там полной идиоткой?

Насмешка, недоверие, отсутствие поддержки — вот что ранило больнее всего, а вовсе не то, что после уплаты за жилье и питание и покупки самого необходимого у Джессики не оставалось ни цента, чтобы скопить нужную сумму. Теперь Джессика прекрасно понимала это. Она согласилась бы до конца дней работать уборщицей, лишь бы дома ее кто-нибудь ждал…

Но вдруг все изменилось. Глэдис из врага превратилась в союзника. Она обещала, что у Джессики будет семья. Именно это стало убедительным доводом в пользу того, чтобы девушка отправилась в аэропорт Кеннеди. Ей хотелось верить, что это обещание сбудется.

К несчастью, этой вере мешали многие обстоятельства. И самым главным из них был Лайонел.

С этим мужчиной Глэдис начала встречаться спустя шесть недель после смерти отца. Мачеха уверяла, что между ними нет ничего серьезного, но Джессика предполагала совсем другое. Слишком часто она, придя с работы, видела накрытый на двоих стол, за который ее никогда не приглашали. И Глэдис, и Лайонел ясно давали понять, что она здесь лишняя. Теперь Джессика опасалась, что Лайонел тоже приедет в Денвер, — и тогда прости-прощай дружная семья. Что же тогда с ней будет?

Надо было остаться в Нью-Йорке, думала она, совершенно измученная неделями сомнений и колебаний. Там, куда Джессика направлялась, у нее не было ни одного знакомого. А на Востоке оставалось несколько подруг, хороший учебный центр и мечта о месте, которое она получит в богатом Ист-Сайде. Мередит права: только сумасшедшая могла сесть в этот самолет.

В салоне раздался голос пилота, сообщивший, что самолет приземлится через пятнадцать минут и что погода в Денвере сухая и теплая: шестьдесят градусов по Фаренгейту, или тридцать три по Цельсию.

Джессика ощутила приступ тошноты. Она не была готова к встрече с незнакомым человеком, почему-то считавшимся ее дядей. Не была готова жить в чужом доме, в чужом городе.

Девушка закрыла глаза, молясь, чтобы они с дядей поладили. Они никогда не были близки с отцом — тот попросту не замечал дочь, — и девушка не знала, как вести себя с человеком намного старше ее. Да к тому же этот человек юрист. О чем они будут разговаривать?

Она достала с полки сумку и выудила из кармашка зеркальце. После бессонницы Джессика выглядела усталой и бледной. Даже длинные каштановые волосы — ее гордость — висели тонкими полураскрученными спиралями, некстати напоминая о неудачной попытке сделать химическую завивку.

Самолет резко накренился. Джессика сунула зеркало в сумку, снова вцепилась в подлокотники, но все же не смогла побороть искушения взглянуть в иллюминатор. С высоты Денвер казался игрушечным городком, построенным прилежным малышом. Аккуратные разноцветные домики, окруженные зеленой дымкой палисадников, радовали глаз и ненадолго отвлекли ее от тревожных мыслей.

Самолет накренился снова, Джессику опять затошнило, и она решила, что таблетка, принятая пять часов назад, перестала действовать. И все же она не отрывалась от окна. Сердце переполняла радость. Она начинала новую жизнь. Все будет прекрасно! Она добьется этого.

Шасси мягко коснулись земли, и Джессика принялась доставать с верхней полки ручную кладь. В проходе царила суета. Люди вставали, в тесноте натягивали пальто, и у Джессики снова закружилась голова. Борясь с тошнотой, девушка поспешно опустилась в кресло.

Ну нет! Только не сдаваться! — твердила она себе. Я сильная, я все выдержу.

Она решительно встала, надела пальто и вместе с толпой пассажиров пошла по устланному ковром рукаву, который соединял самолет со зданием аэропорта. Вид у Джессики был такой, словно девушка всю жизнь знала, что ей следует делать дальше. Она будет наблюдать за идущей впереди женщиной и поймет, как получить свой багаж.

Что ж, где-то в этой толпе ее ждет дядя, пусть и неродной. Джессика окинула взглядом пространство, ограниченное стеклянной перегородкой. Интересно, как его узнать? У Глэдис даже фотографии Кристофера не было.

В ту же секунду взгляд Джессики остановился на мужчине, который пристально смотрел на нее. На какой-то момент она потеряла способность двигаться и дышать.

Незнакомец отвел взгляд, всматриваясь в рассеивавшуюся толпу, словно искал кого-то другого, и снова посмотрел на девушку. Джессика оказалась единственной, кого никто не встречал. Нахмурившись, мужчина направился к ней.

— Джессика Стоун?

— Мистер Синглтон?

Они настороженно смотрели друг на друга. Он был высокого роста, не меньше метра девяносто. А глаза, как и у Глэдис, — цвета небесной лазури. Цвет волос тоже совпадал — песочный, кое-где как будто тронутый золотом. Джессика ждала, что Кристофер будет похож на сестру, но его молодость стала для нее приятным сюрпризом. Как, впрочем, и красота.

Боже мой, подумала Джессика, чувствуя, что у нее снова закружилась голова, о чем я буду говорить с этим шикарным мужчиной в костюме от Кардена, захочет ли он жить со мной под одной крышей? За какие прегрешения мне послано еще одно испытание, ведь и без того жилось несладко…

2

— Как прошел полет? — Кристофер внимательно разглядывал Джессику. Он не улыбался.

Девушка не могла прийти в себя от удивления и только смущенно моргала, чувствуя, как краска заливает щеки.

— Простите, что вы сказали?

— Полет. Как он прошел?

— Ах, полет… Все хорошо. Только когда мы взлетели, там, на северо-востоке, была снежная буря, и я немного поволновалась. — Джессика не могла отвести взгляда от стоявшего перед ней мужчины. Так этот Адонис в костюме и при галстуке и есть ее новоиспеченный дядюшка?

— Что ж, думаю, ты будешь приятно удивлена здешним климатом, — сказал он хорошо поставленным баритоном. — Март в Денвере мягкий и сухой, а сегодня день выдался на удивление теплый. Надеюсь, ты не считала, что будешь жить где-нибудь среди вечной мерзлоты?

— Что? — Джессика снова думала о другом. Кристофер нахмурился, и у нее похолодело в животе. Она ему не понравилась. Совершенно точно. Она никогда не нравилась таким мужчинам. Его лицо было покрыто бронзовым загаром, а еще со школьных времен она знала, что это означает.

«Я недавно провел две недели в горах, а тебе это не по зубам». Черты его красивого лица были тонкими, зубы — белыми и крепкими. Совершенно очевидно, что спину он никогда не гнул. Такое лицо нечасто встретишь в тех местах, где она выросла. Джессика тряхнула головой и машинально вздернула подбородок. — Надеюсь, вам не пришлось долго ждать?