Элизабет Кейли - Мне хочется сказки

— Не говори так, пожалуйста. Я всегда считала, что ты тоже не слишком высокого мнения о тех, кто нас окружает. И вообще, я не понимаю, зачем ты столько лет с маниакальным упорством билась за то, чтобы нас приняли в этом обществе.

— Я хотела, чтобы ты росла в той среде, в который была рождена. Чтобы ты получила соответствующее воспитание. Чтобы не думала, с кем твой ребенок будет играть, когда подрастет. Чтобы не мучилась тем, где тебе найти хорошего, умного и богатого мужа. Я не хотела, чтобы ты повторила мою ошибку, Эстель.

— Не бойся. Я записываю, с кем сплю.

Сара на несколько мгновений окаменела. Она смотрела на дочь, ужас и ненависть читались в ее глазах. Она резко поднялась с места и подошла к Эстель. Девушка сидела в кресле, гордо выпрямив спину. Сара замахнулась и ударила ее по щеке.

— Думай, что говоришь матери, — сказала она.

От неожиданности Эстель сжалась в комочек. Никогда до этого ни Сара, ни дед не поднимали на нее руку. Эстель поняла, что на этот раз она действительно перешла черту, на краю которой так часто балансировала.

— Очень бы хотелось, чтобы ты меня познакомила еще с кем-то, кто кувыркается с тобой в постели. Может быть, среди них найдется кто-то достойнее Ричарда. Хотя, судя по тому, что себе позволяешь, ты уже давно забыла, что значит встречаться с порядочным мужчиной. Все твои любовники надевают костюмы горилл или есть другие варианты? — Сара отвернулась к окну, за которым уже стояла непроглядная ночь.

Эстель поняла, что мать пытается скрыть слезы разочарования и обиды. Она встала с кресла, подошла к ней, обняла ее за плечи и тихо сказала:

— Прости, мама, я не хотела тебе говорить все эти гадости. Просто... В общем, не знаю, зачем я это сделала.

— Я тоже не знаю, зачем ты это сделала. Мне казалось, мы понимаем друг друга, — сердито ответила Сара. — И была бы тебе благодарна, если бы ты объяснила мне причину своего поведения. Можешь попытаться объяснить и поступок своего Ричарда.

— Я... Мне так не хотелось, чтобы ты на него злилась. Мне кажется, что если ты будешь сердиться на него, то и на меня тоже. Мы ведь одно целое.

— Я понимаю, что такое любовь, но все же... Зачем он напялил этот идиотский костюм!

— Понимаешь, он очень боялся. Он ведь из фермерской семьи. В большом городе совсем недавно, а тут еще мы со своими раутами, приемами... К тому же я ему сказала, что будет ужасно скучно. Я надеялась заставить его прийти хотя бы для того, чтобы поддержать меня. Он ведь очень любит меня, я это точно знаю.

— И его поддержка выразилась в том, что он выставил тебя в дурацком свете перед всеми?

— Нет, в том, что он, во-первых, пришел, а во-вторых, попытался сделать вечеринку не такой скучной. Мам, это все ради меня.

— Это очень мило, Эстель, но, может быть, было бы лучше, если бы он ради тебя взялся за ум?

— Мам, он обязательно станет серьезным и ответственным. Я в нем уверена, просто дай ему наиграться.

— Ох, Эстель, как бы ты не намучилась с его играми. — Сара обреченно покачала головой. Она прекрасно понимала, как сложно будет ее обычно спокойной и уравновешенной дочери рядом с человеком, который в двадцать восемь лет играет в детских шоу.

— Ладно, — наконец произнесла она, — я думаю, что смогу уладить эту проблему. Вот только, Эстель, я прошу тебя дать мне слово, что такое больше не повторится.

— Но я ведь не Ричард!

— Но вы же одно целое, — иронично усмехнулась Сара.

— Хорошо, мам. — Эстель улыбнулась. — Я обещаю, что Ричард, когда он будет рядом со мной, ничего подобного больше не сделает. Большего я пообещать не могу.

— Вот и хорошо, мне хватит и этого, — с облегчением произнесла Сара. — Останешься у меня ночевать?

— Нет. Мне еще надо поговорить с ним.

— Ты абсолютно уверена, что хочешь этого? Разговор с Ричардом будет нелегким.

— Я знаю, но должна же я убедить его больше так не поступать. И, в конце концов, должен же он когда-то повзрослеть!

— Не тебе, Эстель, решать, когда он станет взрослым. Это должен определить только сам Ричард.

— Но разве я не могу помочь ему? — Эстель поцеловала мать и выпорхнула за дверь. Она была рада, что уладила вопрос с Сарой. А уж с Ричардом она разберется как-нибудь. Он так сильно любит ее, что готов на все, даже повзрослеть раньше времени. Хотя, как же раньше времени, если ему уже двадцать восемь?

— Никогда не видела, чтобы женщина изменила мужчину и не осталась у разбитого корыта. — Сара недовольно покачала головой. Она бы очень хотела предостеречь свою дочь, но прекрасно понимала, что Эстель не послушается ее.

Девочка уверена, что может, если у нее возникнет таковое желание, перевернуть весь мир. Я не смогу переубедить ее, что даже одного человека ей не по силам изменить. Да и никто этого не может. Уж я-то знаю.

Ричард метался по своей квартире как дикий зверь, запертый в клетке. Он понял, что вел себя совсем не так, как того ожидала Эстель. А ведь на всех вечеринках его костюм гориллы воспринимали с восторгом. Что же случилось на этот раз? Где он допустил ошибку?

Обессилев от бесполезной беготни, Ричард опустился на диван и обхватил голову руками. Надо подумать, сказал он себе.

Но никаких мыслей, кроме того, что ему скажет Эстель, когда вернется от матери, в его голову не приходило. А от Эстель он ожидал получить настоящую головомойку.

Лучше бы я ей изменил. Тогда бы по крайней мере знал, в чем провинился.

Ричард повалился на диван и закрыл глаза, вспоминая, как познакомился с Эстель.

Он шел по бесконечному коридору лучшего учебного заведения Сан-Франциско. Молодой парень, в давно вышедшей из моды ковбойке и узких брюках, с сильным акцентом, он приехал покорить этот город. И, конечно, считал, что заслуживает самого лучшего, в том числе и образования.

Ричард не нашел себя в деревне. Ему с самого детства опротивели и пшеница, и свиньи. Теперь ему предстояло решить, куда пойти учиться. Он в принципе понимал, что делает юрист, но чем отличается адвокат от нотариуса, не имел никакого представления. Поэтому решил юридический факультет обойти стороной. К тому же он был не уверен, что сможет успешно сдать тесты.

Он заблудился в лабиринтах огромного здания и уже практически не понимал, в каком крыле находится и как ему выйти к факультету менеджмента. Ричард не совсем хорошо понимал, что такое менеджер и чем он отличается от юриста, но его приятель, уже пытавшийся учиться в Сан-Франциско, но заваливший первую же сессию, сказал, что туда проще всего поступить и шансы получать стипендию очень высоки. Для Ричарда, у которого на все про все в кармане лежало пятьдесят долларов, это было очень важно. И вот во время этого метания по запутанным коридорам колледжа он увидел ее.