Любовь на всю голову. Ваш чай остыл, профессор! - Мира Гром
– А с нами пойдешь? Может быть мы вместе сумеем найти твою куклу… – предложила, не придумав ничего более умного.
– Пойду! – обрадовалась Тати и хлопнула в ладоши, на миг потеряла равновесие и полетела вниз.
Полтора месяца Виктор тренировал меня на скорость реакции. И его уроки не прошли даром! Я ловко ринулась вперёд и поймала ребёнка на руки.
– Ой… – кажется она всё-таки успела испугаться
– Все хорошо? – спросила, осторожно поставив ребёнка на ноги и стараясь не думать о том, насколько быстро она может оборвать мою жизнь.
Я давно уже успела понять, что в этом мире размер не имеет значения. Даже крошечное существо может оказаться смертельно опасным. Хотя, если вспомнить всяких разных пауков, то и на Земле было не сильно-то и лучше.
Скорее всего, после падения с ней ничего бы не случилось. Всё-таки это явно не человек, но поступить по-другому я тоже не могла. Какого бы ни был виду, ребенок всегда остаётся ребёнком, а как известно, чужих детей не бывает.
– Спасибо вам, Эвелин! – воскликнула малышка, продемонстрировав акулью улыбку. Мамочки…
– Будь осторожнее! – погладила её по волосам и покосилась на психолога, но Идан явно по-прежнему ничего не видела. А ведь она могла бы помочь… Хотя бы понять, к какой расе принадлежит малышка и чего нам от нее ждать?!
– Я постараюсь… – ответила Тати и побежала по ущелью, как раз в ту сторону, куда мы шли.
– Идём? – спросила у Теер, заранее предвкушая целый град вопросов от неё.
Глава 7
Эвелин Кеньяр
– Что ты видишь? – шепотом поинтересовалась Идан.
Я дала ей краткое описание девочки, от которой не отводила глаз. Благо, малышка не порывалась превратить кого-то из нас в свой ужин и держалась на расстоянии, бодро шагая впереди.
– Странно. Не припомню ни одной разумной расы, способной становиться невидимой для кого-то. Тех же салари или видят все, или не видит никто… – Стала тихо размышлять психолог.
– Может какая-то аномалия? – спросила, совсем не будучи уверенной, что хочу услышать ответ.
– Не знаю! – призналась Теер, поджав губы. Она явно злилась от собственной беспомощности и даже не скрывала этого.
– Может удастся найти пропавшую куклу и тогда она… А, кстати, куда она пойдёт? В горах, совсем одна… Как ей здесь не страшно? – вздохнула я, не зная как себя вести. – С одной стороны у ребёнка должны быть родители, а с другой… Как её отпустили одну? Может быть девочка не врет и действительно сама по себе? Но тогда это ещё более грустно.
– Эвелин, доброе сердце – это хорошо, но не всегда уместно. Бывает так, что излишнее милосердие обходится куда дороже жестокости… – Идан вздохнула, явно вспомнив о чем-то своём.
– Да, бывает… Но лучше сделать добрый поступок, а потом расплачиваться, чем не сделать и всю жизнь мучиться угрызениями совести! – честно ответила я. – Да, выбор бывает сделать очень сложно и не всегда получается сделать его правильным, но лучше всегда оставаться на стороне добра и гуманизма…
– Как же ты ещё наивна… – пожала плечами психолог и ускорила шаг.
Я чуть не разревелась от досады и усталости, но на чистом упрямстве продолжала переставлять ноги, шаг за шагом приближаясь к цели, не сдаваясь и не отступая. Никогда!
Ещё через четверть часа мы остановились у развилки. Идан принялась скрупулёзно изучать карту, словно пыталась на ней увидеть то, чего там нет, а я кое-как плюхнулась, прислонившись спиной к скале.
Внимание привлёк сухой куст пырея, сиротливо ютившийся на скальном выступе рядом с моим плечом. Достала из кармана нож и нарезала травы. Переплела её, как делали в детстве, обернула носовым платком и перевязала тонкой лентой. Достала из кармана куртки карандаш для глаз, которым пользовалась крайне редко, но по привычке всё время таскала с собой, и нарисовала черные бусинки глазок, нос и улыбающийся ротик.
С неприсущим мне скептицизмом осмотрела свою работу и вздохнула. Кукла выглядела на слабую тройку. Не очень аккуратная, ужасно безвкусная, но все же такая кукла лучше, чем никакой.
– Тати, – окликнула я девочку, которая развлекалась тем, что бросала маленькие камешки, стараясь закинуть как можно дальше.
– Чего, тёть? – спросила она, обернулась и тут же подбежала ко мне. – Ух ты! Какая красивая… – малышка хлопнула в ладоши и запищала от радости.
Я вручила ей свой «шедевр» и погладила по волосам.
– Это мне, Эвелин?! – спросила она, невинно хлопая своими очаровательными ресницами и глядя на меня необычайными голубыми глазками.
– Тебе. Я подумала, что может быть твоя куколка нашла себе нового друга и решила продолжить путешествие с ним? А чтобы тебе не было одиноко, сделала для тебя эту крошку. – Объяснила ей.
– Спасибо! Можно я назову её вашим именем? – поинтересовалась девочка, но я покачала головой.
– Думаю, что не стоит. Мне кажется, что ей нужно самое красивое имя из известных тебе.
– Марта! Тогда я назову ее Мартой! Спасибо, Эвелин. Я пойду покажу ее друзьям! – девочка прижала куклу и побежала вперед, буквально на моих глазах растворившись в воздухе.
– И-идан! – заикнулась я, привлекая внимание психологини.
– Что? – она тут же насторожилась и завертела головой по сторонам.
– Девочка…
– Эви, что девочка?! – разозлилась Теер.
– Исчезла… – растерянно пробубнила я и хлюпнула носом.
– Неужели и правда бывает? Нет… Не может быть… – Идан потерла лицо руками и покачала головой.
Теперь пришла моя очередь задавать вопросы:
– Что бывает? – Спросила, с трудом поднявшись на ноги. Они отказывались слушаться и в целом я сейчас держалась исключительно на силе воли. Жутко болели стопы, разбитые и растертые при ходьбе по мелким камням, хотелось пить, есть, спать и наконец понять, что за чертовщина творится вокруг!
– Не важно. Когда-нибудь узнаешь. – Отмахнулась психолог, встала и свернула на дорогу, что шла налево.
И почему у меня стойкое ощущение, что мы окончательно заблудились?
Глава 8
Эвелин Кеньяр
Дорога вильнула, ущелье закончилось большой поляной, заканчивающейся глубокой пропастью. А на самом краю, над обрывом стоял небольшой холмик из аккуратно сложенных камней.
Идан сглотнула, сделала глубокий вдох и подошла к старой могилке.
– Мама… – едва слышно прошептала она. – Здравствуй, мама!
Теер опустилась на колени и провела рукой по шершавой поверхности камня. По ее щекам катились слёзы, да и по моим, кажется, тоже.
Я закрыла глаза на миг, чтобы стереть с лица влагу, а когда открыла – увидела роскошную белокурую женщину, нежно гладившую нашего психолога по волосам.
– Не нужно, слез, девочка моя… – шептала она, но Идан
