Гвендолин Кэссиди - Захочу – полюблю!

— А вы, сеньор? — Радушная улыбка уступила место дежурной, когда официант повернулся к Блейдстоунсу.

Пока тот делал заказ, Мишель украдкой разглядывала своего спутника. Его темные густые волосы были коротко подстрижены и стильно уложены. На Дэмьене были простые светлые брюки и белая футболка. Несмотря на столь непритязательную одежду, он выглядел в ней не менее волнующе, чем вчера. Короткие рукава подчеркивали твердые бицепсы, а бронзовый загар завершал образ этакого рокового красавца. Настоящий мачо, подумала Мишель, судорожно сглотнув. Оказывается, их можно увидеть не только по телевизору.

Сделав заказ, Дэмьен снова повернулся к Мишель.

— Вы впервые на Тенерифе, не так ли?

Она кивнула.

— Теперь я понимаю, почему Элеонор взбрело в голову поселиться именно здесь. Чудесный остров! Жаль только, что моей сестре приходится столько времени проводить вдали отсюда.

— Такова цена успеха, — заметил Дэмьен. — Впрочем, я не думаю, чтобы Элеонор особенно сокрушалась по этому поводу. Для многих деньги и слава являются вполне достойной заменой домашнему очагу.

— О нет, моя сестра совсем не такая! — горячо возразила Мишель. — Чтобы содержать себя, она вынуждена много работать. Однако все обязательно изменится, когда Элеонор наконец встретит достойного человека, способного о ней позаботиться.

В глазах Дэмьена промелькнуло странное выражение.

— От всей души желаю ей того же. Но вернемся к нашему разговору. Давно ли вы на острове?

— Около месяца. Увы, в конце этой недели я должна лететь в Англию.

— В Англию? — Темная бровь Дэмьена вопросительно приподнялась. — Разве вы не живете во Франции?

— Жила, — сухо поправила Мишель. — Мне еще придется вернуться туда, чтобы завершить кое-какие дела.

— Думаете, бегство — идеальный способ решения всех проблем?

Мишель гневно взглянула на мужчину.

— Вы много себе позволяете, мистер Блейдстоунс! От кого же, по-вашему, я собираюсь бежать?

— Вам виднее, — хладнокровно отозвался Дэмьен. — Возможно, от мужчины, за которого я был принят прошлой ночью. Повторяю: неужели вы всерьез считаете, что переезд в другую страну поможет избавиться от неприятных воспоминаний?

Мишель раздраженно втянула воздух сквозь стиснутые зубы.

— Что, практикуетесь в ясновидении? А вам в голову не приходило, что тот мужчина — мой жених-англичанин и что через пару недель я выхожу замуж?

Дэмьен усмехнулся.

— Почему же тогда счастливая невеста прячется от своего суженого на краю света?

— Даже если и так, вас это никоим образом не касается.

— Вы правы, — невозмутимо подтвердил ее собеседник. — Но, похоже, моя версия более близка к истине. Парень оказался далеко не рыцарем, а?

— В современном мире рыцари встречаются не чаще, чем динозавры, — язвительно возразила Мишель.

Дэмьен покачал головой.

— Не судите о целой бочке по одному гнилому яблоку. Вы еще очень молоды. Попытайтесь снова.

— У вас уже есть кто-то на примете? — желчно осведомилась Мишель.

В зеленых глазах заплясали озорные чертики.

— Не скажу, что нет.

Змей-искуситель, мысленно усмехнулась Мишель. Даже если бы ты и не был любовником моей сестры, я все равно ни за что не согласилась бы стать одним из экспонатов твоей наверняка обширной коллекции. И стараясь говорить нарочито небрежно, произнесла:

— Оставьте этот тон для других, мистер Блейдстоунс. Скажите лучше, как давно вы знакомы с Элеонор?

Вопреки ее опасениям, Дэмьен не стал возвращаться к прежней теме.

— Мы встретились года три или четыре назад, — ответил он. — Однако в силу различных обстоятельств видимся относительно редко, особенно в последнее время.

— Вы живете здесь постоянно?

— Насколько позволяет работа. Мой дом находится на противоположной стороне острова, в Санта-Круз-де-Тенерифе. И вчера мне пришлось дважды проделать путь туда и обратно. Первый раз — по делам, второй — в надежде устроить Элеонор небольшой сюрприз.

Теперь понятно, чем объяснялась его просьба о чашечке кофе, догадалась Мишель. Ей вдруг стало стыдно за свое вчерашнее поведение. Однако, не желая признаваться в собственной оплошности, молодая женщина равнодушным голосом произнесла:

— Простите, что разочаровала вас.

— Не столько разочаровали, сколько… гмм… приятно удивили, — лукаво произнес Дэмьен. — Вы были так…

— Замолчите, пожалуйста! Я ничего не хочу об этом слышать, — поспешно перебила Мишель. — У меня к вам только одна просьба: навсегда забудьте о случившемся.

Дэмьен нарочито тяжело вздохнул.

— Будет трудновато… Однако я постараюсь сделать все возможное.

Появление официанта прервало разговор на несколько минут. Попробовав заказанное блюдо, Мишель пришла в полный восторг, хотя и не переставала мысленно корить себя за транжирство. Впрочем, угрызения совести ничуть не мешали ей уписывать за обе щеки.

— Чем вы занимаетесь? — вежливо поинтересовалась Мишель, возобновляя светскую беседу.

— Я работаю в туристической фирме, разрабатывающей индивидуальные туры для состоятельных клиентов, — ответил Дэмьен. — Так сказать, инспектирую объекты, потенциально претендующие на включение в наш рекомендательный список. В частности, и этот ресторан.

— Решение зависит от вашей оценки?

— Это несомненный показатель.

Мишель задумчиво огляделась по сторонам.

— «Патио-Канарио» — красивый ресторан, и притом удачно расположенный. Да и готовят здесь отменно. Однако мне кажется, что обслуживающему персоналу следовало бы быть поприветливее. Не нужно быть тонким психологом, чтобы суметь отличить деланную улыбку от искренней. Как правило, большинство людей инстинктивно ощущают эту разницу и подсознательно идут туда, где чувствуют себя желанными гостями, а не обузой.

— Вы правы. — Дэмьен посмотрел на Мишель с новым интересом. — Вам приходилось работать в сфере туристического бизнеса?

— Скорее, соприкасаться с ним. Мои родители содержали небольшой, но приносящий неплохой доход отель на юге Франции. Благодаря мастерскому использованию всяких психологических штучек они заполучили более половины постоянных клиентов. — Мишель улыбнулась. — Люди любят внимание к себе. Ради этого они способны потерпеть и некоторую экономию на их питании, и регулярно протекающую крышу.

Дэмьен рассмеялся.

— Ого, да вы остры на язык! И что, отель по-прежнему процветает?

Уголки рта Мишель поползли вниз.

— Не знаю. Он был продан год назад, когда мои родители разводились.

— Соболезную.