Рэй Морган - Кто заставит сердце биться...

Чарин вошла в кухню, огляделась, наслаждаясь размерами помещения, которое не шло ни в какое сравнение с ее крохотной кухонькой. Плита, огромный сияющий монстр — трехдверный холодильник, раковина с разными новомодными приспособлениями, наверху подвешенный островок красивых медных кастрюль. Какие кулинарные изыски можно было бы состряпать на такой кухне! Тихо вздохнув, Чарин включила радио и открыла хлебницу. Приятные мелодии ча-ча-ча кружились в воздухе, и она, напевая вслух, заскользила в ритме зажигательного танца.

Так, где же Ханна держит арахисовое масло?

Майкл остановился на деревянных ступенях и задрал голову вверх, любуясь красотой старого дома. Он чувствовал себя гораздо лучше, но все же ему нужен отдых, и чем скорее, тем лучше. Пансион выглядит премило, может быть, там ему наконец-то удастся погрузиться в спасительный сон.

Он постучал в массивную деревянную дверь с небольшими стеклянными окошками. Никакого ответа. В глубине играло радио, и кто-то пел. Майкл покрутил ручку; легко щелкнул замок, и он прошел в прихожую.

Дом внутри выглядел так же внушительно, как и снаружи: натертые деревянные полы мягко поблескивали в искусственном освещении, персидские ковры, мебель под старину, репродукции знаменитых работ Констебля и Тёрнера и повсюду цветы, распространяющие в воздухе нежное благоухание и наполняющие дом атмосферой покоя и достоинства. Но самое главное заключалось в тишине, притаившейся в каждом уголке здания, за каждой портьерой и после толчеи и невыносимого гостиничного шума казавшейся чудом.

Вздохнув полной грудью, Майкл поставил свой кожаный чемодан и ручную кладь на пол и направился в комнату, откуда доносились звуки радио. Он знал, что должен спросить Ханну Шуберт, на которую возложена обязанность управлять этим жилым комплексом. Еще несколько минут, и его голова, в этом он не сомневался, будет покоиться на прохладной, хрустящей свежестью и чистотой подушке. Терпения едва хватало.

Распахнув кухонную дверь, он обнаружил пританцовывающую, облаченную в пижаму детской расцветки и в пушистых розовых тапочках молодую женщину, чьи волосы были стянуты в пучок на затылке. Она поедала огромный сэндвич с арахисовым маслом как раз в тот момент, когда их глаза встретились.

— Вы не Ханна Шуберт, верно? — осторожно поинтересовался мужчина, зная ответ еще до того, как она открыла рот. Нет ничего удивительного в том, что Чарин находится здесь: в конце концов, он думал о ней весь день.

Однако для Чар его появление было неожиданным, и от волнения бедняжка даже подавилась арахисовым маслом. Секунда, и он оказался у нее за спиной, обхватив одной рукой за талию, второй постукивая между лопатками. Веселенькое зрелище. Ей стало легче, и несмотря на то, что ему хотелось немного задержать ее, она уже старалась отпихнуть своего спасителя. Майкл неохотно опустил руки.

— Вы! — закричала Чарин, отпрыгивая в сторону.

Она продолжала кашлять, а по красному лицу струились слезы. Ну можно ли в это поверить? Майкл Греко собственной персоной, реальный, как сама жизнь, невероятно красивый, несмотря на растрепанные волосы и свободно свисающий галстук. Майкл был настолько привлекательным, что у нее слегка засосало под ложечкой. За что ей такое наказание?

— Должно быть, судьба, — заявил он со смущенной улыбкой, продолжая разглядывать ее. — Мы снова встретились.

Она продолжала пятиться назад, пока не наткнулась на барную стойку. Не сводя глаз с нежданного гостя, готовая тут же отскочить, если он только попробует шевельнуться, Чарин слизнула арахисовое масло с пальца и потянулась за салфетками.

— Что вы тут делаете? — требовательно спросила она, взволнованная тем, что ее застали врасплох, танцующей в пижаме на огромной кухне.

Любопытно, как он тут оказался и заметил ли, насколько я расстроена его появлением.

— А что вы здесь делаете? — в свою очередь спросил он, разглядывая ее с головы до ног и сознавая, что, как бы ни было это ужасно, сопротивляться ее чарам он не в силах. Она выглядела восхитительно, несмотря на взъерошенный вид, и было приятно лицезреть ее снова.

— У меня есть разрешение на проживание здесь, — пустилась она в объяснения, вовсе не похожая на человека, который только что чуть не подавился арахисовым маслом. Молодая женщина высокомерно скрестила руки на груди, зная, какое комичное впечатление производит ее детская пижама, но отступать было поздно. — Мой дом сейчас ремонтируют, и мне нужно было где-то ночевать, поэтому Леонард, мой куратор, предложил остановиться в этом доме на несколько дней.

— Какое совпадение! — Его глаза сверкали озорством. — У меня тоже имеется особое предписание остановиться здесь.

Чарин нахмурилась: только этого и не хватает. Все-таки он ошибается.

— Нет, вы не можете оставаться тут. Здесь место для рабочих по контракту и тех, кто приехал в командировку из других отделений «ТрайТерраКорп». Вы представляете администрацию, и вам надлежит проживать в отеле. Компания резервирует очень дорогой номер люкс. — Она резко мотнула головой в сторону двери. — Вам придется пройти туда.

— Там я уже был, — спокойно произнес Майкл, — и ушел. Знаете ли, столько шума от родео.

Чарин задумчиво прикрыла глаза.

— По-моему, оно проходит не в отеле.

— Не в отеле, зато ковбои упражняются в номерах, от их сапог и шпор стоит невообразимый шум. Я всю ночь не мог сомкнуть глаз, поэтому сегодня планирую спать как младенец.

Ее плечи поникли. Возможно, свой сон она как раз и потеряла. Как просто стоять посреди кухни и делиться планами на предстоящую ночь, в то время как ее сердце разрывается от тревоги. Как бы хотелось честно признаться, что в общежитии все комнаты заняты, хотя в таком случае что помешает ему выставить ее на улицу?

— Ладно, — неохотно продолжила Чарин, — но если собираетесь жить здесь, то вы должны пообещать мне одну вещь.

— Какую?

— Обещайте, что вы не будете подкрадываться ко мне и пугать, а то мне придется освоить мировой рекорд по прыжкам в длину.

Майкл усмехнулся: разве можно поклясться в благоразумии по отношению к столь чертовски привлекательной женщине?

— Обещаю.

— Хорошо. — Она тяжело вздохнула, будто сбросила непосильную ношу. — Итак, здесь существуют определенные правила, для всех без исключения. Никто никому не приказывает, так как здесь нет начальников и подчиненных. У всех есть спальни, но вот ванная комната — одна на каждом этаже. Замки старые и расшатанные, плохо действуют, поэтому мы привыкли использовать условный сигнал: три удара — пауза, особенно это касается двери в ванную. — Она помолчала в надежде, что ее слова испугают его, когда же этого не произошло, вздохнув, продолжила: — Полагается пользоваться своей едой, хотя Ханна закупает все необходимое и любой может попросить ту или иную вещь. Она их маркирует. Каждое утро вас ждет завтрак с шести до семи тридцати.