Алиса - Елена Петровна Артамонова
Сергей помогал мне в работе. Поддерживал. И как-то даже начальник изменил ко мне отношение. Хотя наши отношения с Сергеем мы никак не афишировали, но я как женщина впервые за все годы почувствовала опору, поддержку и защиту. Потому, наверное, и решилась уволиться с работы. Поверила в себя и в свои возможности.
А еще на работе произошла такая ситуация, которая и подвигла меня уволиться одним днём просто. Вот так резко и внезапно. Написала заявление. Мне, конечно, Виктор Витальевич пытался угрожать, рассказывал, что очень постарается для того чтобы в Веселовском районе меня нигде не взяли на работу. И ещё много всякой грязи вылил на меня. Но, в тот же день к нему зашел поговорить Сергей. Суть разговора мне неизвестна.
Но, уже после обеда мой рапорт был подписан и отправлен в управление в г. Мелитополь. Меня просто уволили и всё. А Сергей так и не рассказал мне, о чем они говорили с Виктором Витальевичем. В тот день поехала домой на машине вместе с Сергеем и всеми моими вещами. Он закинул мой велосипед к себе в багажник. Чуть позже, будучи уже дома. Мы пила кофе. И меня чуток накрыло. Так много плакала на уже бывшей работе, так хотела учиться, старалась, и вот так вот руководство относилось к сотрудникам. Как к быдлу какому-то. Да, еще и ситуация эта на работе просто выбила меня с колеи. И мы начали об этом говорить. За весь день не удалось в связи с моим увольнением, а сейчас самое время.
— Серёж, эта ситуация меня просто убила, — повторила эту фразу уже в который раз.
В колонию привезли российского священника. Да, именно так. Военнослужащие привезли отца Федора и закрыли в камере временного содержания с согласия Виктора Витальевича.
— Я тебя только прошу в эту ситуацию не лезть. Тем более с твоей ебан*той работой покончено, — сказал очень серьезно Сергей, — случай с отцом Федором — это тот случай, где трудно, чтобы либо сделать.
— Да, как не лезть? — переспросила я, — еще неделю назад в церкви отец Федор мне слезы утирал, а вот сегодня его закрыли в камере.
На глазах навернулись слезы. Ну, многое в моей жизни было не так, но чтобы российские военнослужащие закрыли в камере российского батюшку, вот о таком даже не слышала не то что не видела.
— Алиска, хорошая моя, да что ж всех жалеешь, — в сердцах воскликнул Сергей, — да себя научись жалеть себя!
Ночь. Вика уже спала. Мы всё также сидели на кухне и продолжали говорить. Время близилось к середине лета. Жара стояла в доме неимоверная. Особенно на кухне. В спальных комнатах, когда открывали окна, то летний ветерок вносил прохладу. Спустя совсем короткий промежуток времени присутствие Сергея у нас дома стало привычным. Он как бы был уже своим. И эта летняя ночь не стала исключением. Я делилась с ним всеми своими тревогами, печалями, радостями. Сергей слушал, давал советы, помогал не только словами, но и поступками, успокаивал ну и иногда злился, как сейчас, например.
— Да, зачем я буду себя жалеть, — решила свести все к шутке, — вон ты у меня есть сейчас, вот и жалей.
— Ну, во-первых, не только сейчас я у тебя есть, — не повелся на мою шутку, и ответил серьезно, — а во-вторых, конечно же, буду жалеть, и беречь, как зеница ока.
Чуть позже я узнала, что отец Федор был отпущен. Никаких проблем не возникло. Просто военнослужащие во главе с Виктором Витальевичем решили сделать себе хороший показатель работы. Но, благодаря таким людям, как мой Сергей, у них ничего не вышло. Потому что справедливых и честных людей больше.
Белый. Мой любимый. Цвет, который мне поднимал настроение. Не знаю почему. Потому в тридцать лет замуж выходила в белом платье. Простом таком. Приталенным. Шелковым. Оно плотно обтягивало лиф, тем самым подчеркивало грудь, и струилось чуть ниже коленей. Туфли были красные. Шпильки. Я казалась в них такой высокой, при этом все равно была Сергею по плечи. Волосы просто распустила. Глаза накрасила. Губы подвела алой помадой.
— Алиска, ты прекрасна, — прошептал он мне на ухо и сжал меня в своих сильных руках, — нас уже ждут в ЗАГСе.
— Сереж, спасибо, что ты есть, — с любовью сказала ему. И сама залюбовалась им. Какой же он всё-таки мой. Самый лучший. Самый сильный. Самый нежный. Самый любимый. Мой.
Сергей был в парадной военной форме. Кстати, и только совсем недавно я узнала, что воинское звание у него майор.
— Ты душа моя, — ответил он и крепко взявшись за руки, мы четко осознали, что больше ничего не надо нам. Мы есть друг у друга. Это ли не благословение божье.
Октябрь нас баловал. Такой теплый и золотой. 3 октября день свадьбы простой Алиски с деревни и майора тайной разведки Российской Федерации. Так странно переплелись наши судьбы. Он приехал в командировку. А я давным-давно поставила на себе крест. Он думал скорее бы уехать домой. А я думала, что никого не хочу. Сергей пришел ко мне на чай, и остался с нами жить. Вот такой получился чай.
Мы не звали практически никого. Родных Сергея здесь не было, только боевые товарищи. А у меня едва набралось с десяток близких людей. Вика постоянно была рядом возле Сергея. Он покорил не только сердце взрослой женщины, но и маленькой девочки.
— Да! — ответила я твёрдо в ЗАГСе
— Да! — сказал он.
— В любви и в верности, в беде и в радости, — в унисон повторили мы. И в тот миг где-то на небесах две судьбы сплелись в одну.
Мы сидели на огромном балконе нашей квартиры. Последние два года жили вот так вместе. Да и все как-то быстро получилось у нас с Сергеем. Благодаря ему, я решилась на многие кардинальные изменения в своей жизни: ушла с колонии, устроилась работать в районный суд в нашем маленьком поселке городского типа. Сергей сразу после моего увольнения с колонии просто приехал к нам в деревню, помог собрать вещи и забрал нас с Викой к себе. Дислокация его отряда и руководства была в районе. Поэтому у него была отличная служебная квартира. Меня возил на работу в суд. Вику в садик, потом и в школу. Эти два года с
