Пенни Джордан - Сильнее обстоятельств

– … он никогда не вернется назад, – твердо закончила за нее Ди.

– Возможно, ты правильно сделала, сообщив, что нам известно о его сомнительных доходах. С пятьюдесятью тысячами фунтов в кармане он решил свернуть все здесь, уклониться от долгов и просто начать свои лживые игры где-нибудь еще. Ди, я так сожалею…

– Это не твоя вина! – решительно повторила Ди. – Если кто и виноват, так это я.

– Что же нам делать, Ди?

– Прежде всего – не волноваться, – мягко отозвалась Ди. – А я… я не знаю еще, не уверена, что буду делать, Анна. Но, Боже мой… я просто в бешенстве, что он… удрал абсолютно безнаказанно. Деньги не такие уж и большие, но он обманул стольких людей…

Остальное Ди говорила не в трубку, и Анна не уловила слов – только интонации возмущения в ее взволнованном голосе; наконец услышала:

– Сколько вреда он причинил другим, сколько принес боли и переживаний!

– Но Беф вроде бы вылечилась от влюбленности в него, – попыталась утешить ее Анна.

– Да, – согласилась Ди, – но это далось непросто… – И замолчала.

Уже не впервые Анна обнаружила, что в горячности, с какой Ди требует наказать Джулиана, кроется нечто большее, чем намерение отомстить за боль, причиненную Беф. Ди – гордый человек, может быть даже, болезненно гордый. Если она желает что-то скрыть, так не стоит спрашивать, это очень личное.

«Возможно, и у Ди с Джулианом произошел какой-то инцидент, – предположила однажды Келли, когда они с Анной обсуждали это. – А что, если он бросил и ее, как Беф?»

Но Анна не согласилась с подругой: никогда Ди не привлек бы мужчина типа Джулиана. Келли, подумав, не стала возражать, но «что-то тут есть», так она выразилась. Анна тогда осторожно напомнила Келли, что, даже если и так, Ди сама расскажет, если захочет, – у нее, как у каждого, есть право на частную жизнь.

– Ди, я чувствую себя такой виноватой из-за твоих денег, – грустно повторила Анна. – Стоило мне насторожиться… хоть немного подумать…

– Анна, я не хочу, чтобы ты чувствовала себя виноватой! – Ди помолчала немного. – Знаешь, я подозревала – что-нибудь подобное случится, он попытается исчезнуть вместе с деньгами. Но чего не предполагала, так это того, что все произойдет так просто и быстро. Ты ничуть тут не виновата! Вероятно, он даже в более отчаянной ситуации, чем я думала, раз так рискует. Во всяком случае, он не вернется в Рей – никогда!

И тут же переменила тему разговора:

– Что собираешься делать на уик-энд?

– Ничего особенного. Беф собирается в Корнуолл навестить родителей. Келли и Бру уехали. А ты?

– Моя тетушка в Нортамберленде опять плохо себя чувствует, поеду к ней. Врач настаивает на операции, а она боится, что не выдержит; надо поговорить с ней, поддержать.

– Ди, думаешь, мы выследим Джулиана?

– Не уверена… Насколько я знаю Джулиана, он отправится туда, где его не достать европейским законам. Возможно, он прихватил с собой не только наши пятьдесят тысяч фунтов.

После разговора с Ди Анна долго простояла задумавшись в своей оранжерее, не обращая внимания на заунывное мяуканье кота – он все терся о ее ноги. Мама Беф, ее кузина, сказала: «Сейчас самое время для визита в Корнуэлл»; скорее всего, она права. Прошло много времени с тех пор, как ей казалось абсолютно невозможным вернуться туда, где погиб ее любимый.

Их любовь была так юна, наивна и неопытна, оба учились искусству любить вместе; Анну больше всего мучило, что Ралфу так и не довелось достигнуть настоящей мужской зрелости и силы, превратиться из мальчика в крепкого мужчину, каким он обещал стать.

С трудом Анна вспоминала теперь, как это было – любить его и быть любимой им, – что она тогда чувствовала. Удавалось, с трудом, воскресить в памяти только короткие ночи, когда они лежали в объятиях друг друга. Но все это принадлежало другой жизни и другой Анне.

Сейчас уже нет причин не поехать туда – она простила море за украденную любовь. Но простила ли себя за возможность жить без него?.. Теперь она не может ясно представить его образ, но абсолютно живым остается мучительное страдание в глазах его матери во время похорон. Этот взгляд спрашивал ее: «Почему ты жива, а моего любимого сына нет на земле?» Анна чувствовала себя неизбывно виноватой. Сейчас чувство вины вызывалось уже тем обстоятельством, что Ралф и их любовь так отодвинулись в сознании. Она любила его, правда, но это была любовь девочки и мальчика. Анна ныне взрослая женщина, и неопределенное, но очень острое чувство будило ее среди ночи; тело ее ощущало себя обманутым из-за невозможности счастья, оно жаждало любви…

Анна тяжело, глубоко вздохнула; эти незнакомые, неопределенные чувства приходят сами собой, против ее воли, но от этого не легче их вытерпеть. Наблюдая, как Бру целует Келли, свою невесту, Анна всегда ощущала острую боль зависти. Не потому, что ей нравился Бру, – это не причина, Бру совсем не в ее вкусе. Нет, ее зависть – от невозможности самой предаться таким восхитительным, чувственным занятиям. Но что это означает? Неужели она превращается в изголодавшуюся по сексу женщину средних лет? Анна упрямо вздернула подбородок: нет, конечно, нет!

Кот, убедившись, что хозяйка не собирается откликнуться на его увертюры, обиженный, ушел прочь и продолжил голосить на кухне. А она все смотрела в окно повлажневшими серо-голубыми глазами. В тридцать семь лет у нее девичья, стройная фигура, такая, какая была в восемнадцать. И волосы все еще мягкие, шелковистые и блестящие, теплого медового опенка; сегодня они разбросаны по плечам, а не собраны, как обычно, сзади и ниспадают до середины спины. Ралф, бывало, прежде чем поцеловать ее, пробегал пальцами по всей их длине…

Что случилось с ней? За годы вдовства она встречала немало славных и симпатичных мужчин и неоднократно замечала, что кто-то из них оказывает ей знаки внимания.

Как необычно, несправедливо, что тело ее вдруг вспомнило свои притязания и жадно стремится почувствовать всю силу страсти, а разум упрямо твердит: нет, не имеет она права снова окунуться в эти зыбкие, опасные ощущения.

– Сейчас-сейчас, прости, иду! – Наконец-то обратив внимание на доносившееся из кухни нудное мяуканье кота, она очнулась от тяжких размышлений.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Ворд отметил последний дорожный указатель перед своей целью – Рей-на-Авертоне. Типичное для Центральной Англии название – наверняка вполне респектабельное местечко, пусть один его житель и несомненный мошенник.

Агенты осчастливили Ворда, сообщив следующее: попытки выследить Джулиана Кокса не увенчались успехом – он, как установлено, покинул страну и, очевидно, исчез надолго; зато удалось найти его партнершу, некую Анну Труэйн, в маленьком городишке под названием Рей, адрес, номер телефона и массу другой, весьма интересной информации об этой миссис Труэйн.