Клэр Бакстер - Романтическое путешествие

— Нам придется договориться, что о некоторых вещах у нас могут быть разные мнения.

— Да. А еще я не понимаю, почему вы работаете гидом. Ведь вам же не нужны деньги.

Расхохотавшись, он заметил:

— Нет. Вы очень прямолинейны, ведь так?

— Это еще мягко сказано. Чаще всего я говорю, не подумав. Это плохая привычка, и мне надо искоренить ее.

— Нет, мне это нравится.

Их взоры встретились, и у Лиссы что-то дрогнуло внутри. Это трогательно. Но она тут же мысленно одернула себя. Ей хватало эмоций, и она не должна так реагировать на замечание, которое даже комплиментом не назовешь.

Или должна?

— Так что по поводу работы гидом?

— Это дело моего дяди. Я живу с дядей и тетей. Их шофер Джино попал в аварию: у него сломана нога. Поэтому они попросили меня помочь.

— Понятно. А вы сейчас не должны быть в Милане?

— Нет. У меня сейчас реабилитационный отпуск для восстановления колена.

— Мне очень жаль. Должно быть, это очень неприятно.

— Да. — Он сделал глоток воды и вздохнул. — И это не первая операция на одном и том же колене. У меня уже было однажды то же самое.

— Вас не беспокоит, когда вас узнают?

— Здесь — нет. В Милане бывает неприятно. Возможно, в Риме тоже. Но обычно папарацци ограничиваются освещением важных событий или ночными развлечениями известных лиц. Мои повседневные действия для средств массовой информации не интересны, и вряд ли мы увидим здесь фотографов.

— А поклонников?

— Они обычно ведут себя вежливо и заслуживают уважительного отношения. Они тратят заработанные трудом деньги на то, чтобы пойти на игру. Надеюсь, вы не возражаете, если нас иногда будут прерывать?

— Нисколько.

Поблагодарив Роберто за вкусное угощение и отказавшись от мороженого, они поднялись из-за стола. По дороге к двери она задумалась о том, есть ли у Рика девушка, и если да, то похожа ли она на тот образ, который составила себе Лисса о женщинах футболистов. Худенькая супермодель. Очень ухоженная и высокая, обладающая всем тем, чего не было у Лиссы, обычной женщины, прекрасно знающей свои недостатки.

Спортсмены жили как рок-звезды, и их женщины были под стать им. Впрочем, судя о них только по внешности, она могла быть и несправедливой.

Ее не интересовал Рик, но она испытывала что-то вроде легкого сожаления, что никогда не станет женщиной в его вкусе.

Но когда они вышли на улицу и Рик отошел позвонить, Лисса отбросила это чувство. Она приехала сюда работать, а не флиртовать с Риком. То, что он ей неровня, было еще одной причиной выбросить эти глупые мысли из головы.

Позже Лисса рассматривала величественный храм Посейдона с базиликой, возвышавшийся посреди поля красных маков. Прослушала объяснения Рика, что он был построен одновременно с Парфеноном в Афинах и является одним из наиболее сохранившихся дорических храмов в мире.

Его речь зачаровывала ее не своим акцентом и не фактами, а бархатным голосом и приятной манерой.

— Поскольку вы не профессиональный гид, откуда вы знаете так много об истории этого места? — спросила она, когда они пошли обратно к машине.

— Я еще ребенком интересовался этим.

— Вы выросли где-то здесь?

— Да.

— Ваши родители по-прежнему живут здесь?

— Они погибли, когда мне исполнилось двенадцать.

— Оба сразу?

— Да. В автомобильной аварии.

— Простите. А с кем же вы жили после аварии?

— Я переехал к дяде и тете.

— К тем, что владеют фирмой «Амальфитори»?

— Да.

Он шел впереди нее, и она не видела его лица, но его голос был по-прежнему деловым, как будто ему не было больно. Или он хорошо это прятал.

— Вы были единственным ребенком?

— Нет, мои сестры были совсем маленькими. Дядя и тетя взяли и их тоже.

— А свои дети у них есть?

— Да. Они старше. Моим кузенам было шестнадцать, семнадцать и девятнадцать.

Она подумала, что братья были слишком взрослыми и интересы у них были совсем другими, чем у двенадцатилетнего мальчика. Вероятно, он чувствовал себя одиноким.

— Тогда вы и увлеклись историей?

Он несколько удивился, как будто не ожидал, что она поймет, а потом кивнул.

— Вы правы. Я перечитал все книги по истории, какие мог достать.

— Спасибо, что предложили посетить Пестум.

— Пожалуйста. Я заинтересован в том, чтобы вы были довольны. Но вам легко угодить.

Он положил ей руку на спину, проводя мимо группы туристов. Это было приятно.

Не будь идиоткой! — приказала она себе.

Подойдя к машине, Лисса посмотрела на Рика поверх крыши.

— Надеюсь, вы сохраните уровень, который сами установили.

— Хотелось бы.

Выехав на дорогу, он заметил:

— Вы говорили, что у вас есть братья.

— Старшие. Двое.

— Они присматривали за вами, когда вы росли?

— Если вы хотите спросить, не отпугивали ли они каждого мальчишку, который подходил ко мне, то да, присматривали.

Он усмехнулся.

— Братья и должны это делать.

— Но это было так неприятно. Когда я встречалась с друзьями, они не спускали с меня глаз. Вы ведь не вели себя так по отношению к своим сестрам?

— Нет, но только потому, что они учатся в Швейцарии.

— В пансионе?

— Да. При наших обстоятельствах это наилучшее решение. Дядя и тетя уже не молоды, а этих девочек нелегко держать под контролем.

— А вы видитесь с ними?

— Всегда, когда есть возможность.

Она расслабилась.

— А позже я узнала, что мои братья следили не только за мной, но и за моими друзьями. Вот так. Им можно было встречаться с девочками моего возраста, а мне было нельзя встречаться с их ровесниками. Или вообще с мальчиками любого возраста.

— А что думали об этом ваши родители?

— То же, что и братья. Они очень строгие. Им не нравилось, что я дружу с австралийскими девочками, потому что они могут развратить меня. Им бы хотелось держать меня взаперти до замужества, хотя не знаю, как бы я могла найти себе жениха при таком образе жизни. — Она вздохнула. — Честно говоря, трудно расти в итальянской семье в такой стране, как Австралия.

— Трудно?

— Поймите меня правильно. У меня было счастливое детство, но в эмиграции происходит смешение двух культур. Мои родители были приверженцами старых обычаев, а я была частью другого мира. Уверена, что и на их родине многое изменилось, но они сегодняшней Италии не видели и представляют ее такой, какой она была во времена их молодости. Вы понимаете меня?

— Я понимаю, из-за чего возникали проблемы.

— Все, чего хотела я, отличалось от того, что они делали в юности, поэтому было неправильно. Одежда, музыка, танцы… и во всем они винили новую страну.