Агата Мур - Белокурая кокетка

— Все это, — она обвела рукой помещение, — не кажется мне ни капли забавным. Тем более что вы, помнится, говорили о кафе.

— Мы можем продолжить разговор и в более приятной обстановке, чем кафе, — предложил итальянец.

К щекам ее прилила краска гнева, глаза потемнели, как море перед грозой.

— Простите, — с ледяным сарказмом сказала Элизабет, — что не спешу ответить согласием на ваше любезное приглашение.

Джанни интриговала ее неподдельная ярость. Черт подери, сама эта женщина интриговала его! Любая другая бросилась бы за ним, даже не спрашивая куда.

Он все еще помнил ощущение теплого тела в своих объятиях, чувствовал вкус губ. Элизабет Спенсер отвечала на ласку со страстью, которую нельзя изобразить.

— Если верить вашим словам, вы привезли меня сюда, чтобы поговорить, — сдерживая гнев, напомнила она.

Необходимо держать себя в руках и не позволять эмоциям выплескиваться через край. Бояться тоже нельзя.

Впрочем, похоже, Джанни Копполо не собирался причинить ей вреда, по крайней мере, физического. А что касается чувств… Почему-то ее привлекал этот мужчина, так смело преступающий общепринятые границы дозволенного.

— Так что предлагаю приступить прямо сейчас, — настойчиво продолжила Элизабет. — И постарайтесь уложиться минут в пять. — Молодая женщина снова опустила ладонь на красную кнопку. — Одно лишнее движение — и я вызываю охрану.

Итальянец прислонился бедром к крылу машины, сложил руки на груди и пристально посмотрел на собеседницу.

— Я хочу, чтобы вы сопровождали меня на светские мероприятия в течение нескольких недель, — произнес он безо всяких вступлений.

Элизабет замерла от неожиданности. Она ждала чего угодно, но только не подобного предложения. Этому мужчине достаточно кивнуть, и толпы женщин упадут к его ногам.

— Вы шутите?

— Нет, говорю совершенно серьезно.

— Зачем вам это нужно?

— Думаю, это нужно не только мне, но и вам. Элизабет в который раз потрясла наглая самоуверенность итальянского банкира.

— Что же заставляет вас так думать?

— Язык тел, — усмехнулся Джанни.

— О, так вот вы о чем… Я сама могу справиться с Питером. — В синих глазах Элизабет снова полыхнула ярость.

— Не сомневаюсь. Вот только захотите ли?

— Я не люблю, когда мои проблемы решают за меня, — сухо произнесла она. — Так почему бы вам не поискать более подходящую кандидатуру?

— Я уже нашел то, что меня устраивает.

— Хотите, чтобы я поверила, будто существует женщина, от которой вы не можете отделаться? — Эта мысль показалась Элизабет просто смешной.

— Тем не менее, все именно так. Вдова одного моего близкого друга, — спокойно ответил Джанни. — Ее муж погиб на скачках несколько месяцев назад.

— И это психически неуравновешенная особа, которая путает дружеские чувства с другими? — насмешливо предположила Элизабет. — Или она решила найти себе очередного богатого мужа?

Лицо Джанни заметно напряглось.

— Вы слишком много себе позволяете. Ого, она попала в точку, хотя он так и не ответил на ее вопрос!

— И вы считаете своим долгом ограждать… — продолжила Элизабет и замялась.

— Лауру.

— Лауру от любых треволнений во время ее траура.

— Да, — просто ответил итальянец.

— Понятно, — задумчиво протянула молодая женщина. — И после первой — и, смею заметить, единственной — нашей встречи на основании «языка тел» вы меня похищаете, предполагая, что мне нечем больше заняться, кроме как способствовать вашей… благотворительности.

— В этом есть и положительные стороны.

— Назовите хотя бы одну. — Голос ее звучал ровно, но в глубине синих глаз поблескивали ледяные искорки.

— Масса удовольствия и никаких ограничений.

— А что в качестве главного приза, если я соглашусь? — Слова эти слетели с губ Элизабет помимо ее воли, вызвав у Джанни легкую усмешку.

— Уверен, мы сможем договориться.

Похоже, сегодня весь мир сошел с ума. Вечеринка у Аткинсов превратилась в фарс, включая и поведение Питера. А что касается Джанни Копполо, то для него вообще трудно подобрать соответствующее определение.

— Да кем вы себя считаете? — яростно выпалила она.

Черты его лица по-прежнему оставались неподвижными, но в черных глазах появилось опасное выражение.

— Мужчиной, который не боится воспользоваться шансом.

Элизабет словно снова почувствовала вкус его губ, тепло его тела… и собственные ощущения, рождаемые искусными прикосновениями рук и рта Джанни.

Однако его самоуверенность потрясала. Элизабет не сомневалась, что, если ей вздумается повернуться и уйти, он, ничуть не смущаясь, догонит и остановит ее.

— Ищите себе другую женщину, — твердо сказала она. — Я не хочу участвовать в вашей игре.

Агатовые глаза сверкнули, веко едва дернулось, выдавая недовольство. Элизабет ощутила минутное удовлетворение оттого, что не позволила собой управлять.

— И мне никак не удастся переубедить вас?

— Никак.

Джанни пристально вглядывался в ее лицо, но не смог угадать ни единой мысли.

— Раз так, то позвольте проводить вас до дому. Она открыла рот, собираясь возмутиться.

Но вздохнула и промолчала.

— Мудро, — прокомментировал Джанни, едва не вызвав гневную реплику со стороны Элизабет.

Они вошли в небольшой лифт. И когда кабина тронулась, Элизабет ощутила странное головокружение, то ли вызванное перегрузками, то ли близостью итальянца.

Через секунды оба оказались в просторном холле, миновали охранника и вышли на свежий воздух, приятно холодивший лицо после, душного лифта. Из-за высокой влажности локоны Элизабет завились еще сильнее.

В сотне метров от подъезда расположились несколько модных ресторанов и ночных клубов, освещенных яркими гирляндами разноцветных огней. В просветах между облаками виднелись звезды.

По «зебре» они перешли на другую сторону улицы, где находился дом Элизабет, и остановились перед входом. Молодая женщина повернулась к спутнику, чтобы поблагодарить его вежливой улыбкой. Конечно, благодарности он не заслуживал, но хорошие манеры прежде всего.

— Вы кое-что забыли.

Она успела заметить опасный блеск в черных глазах, прежде чем сильные ладони приподняли ее лицо. Джанни наклонился и поцеловал ее. Губы и язык действовали уверенно, с безжалостной нежностью и страстью, даря сладкие и желанные ощущения.

Для него обольщение женщины — это искусство, невольно подумала Элизабет, прислушиваясь к ранее неведомому состоянию своего тела. Казалось, оно вот-вот станет легким, как пух и оторвется от земли. Рука Джанни переместилась на округлые ягодицы и притянула ее ближе, так чтобы женщина почувствовала напряжение его плоти.