Салли Лэннинг - Никаких обязательств

Без очков Дженифер разительно переменилась. Тонкие, изящно очерченные брови, аристократические скулы, точеный нос. Да она же просто красавица! А под взглядом Саймона на щеках ее расцвел дивный румянец, придавая лицу еще больше прелести.

Он вдруг обнаружил, что все еще держит ее за руку. Тонкая синяя жилка на запястье билась быстро, как у испуганной птички. Саймону почудилось, будто в жизни еще он не испытывал ничего столь волнующего. Как будто бы их с Дженифер связали какие-то тонкие, еле ощутимые, но очень прочные нити.

Это его-то, всю жизнь бегущего от любого намека на душевную близость? Он ведь поклялся себе, что никогда и никого не впустит в свое сердце — так оно надежней. Отчего же тогда сейчас ему вдруг показалось, что непробиваемая броня дала трещину?

— Вы ведь чувствуете то же самое, — пробормотал Саймон, сам не понимая, что говорит.

Губы Дженифер дрогнули. И она резко вырвала руку.

— Понятия не имею, о чем это вы. Ничего я не чувствую! Да уходите же вы, ради Бога! Оставьте меня в покое!

На них уже начали оглядываться. Саймон отчаянно пытался сохранить самообладание. Да что это с ним, в конце концов? Он ведь всегда отличался умением сдерживаться, скрывать свои эмоции — до такой степени, что многие упрекали его в бесчувственности.

— Мне еще надо перевязать вам руку, — произнес он и, к радости своей, обнаружил, что голос его звучит совершенно нормально… Или почти нормально.

— Сама справлюсь!

А вот в голосе Дженифер сквозило отчаяние. Но переспорить Саймона не удавалось еще никому.

— Это займет не больше десяти секунд, — твердо произнес он. — Хватит спорить.

Молодая женщина вызывающе вздернула подбородок.

— Похоже, вы и впрямь привыкли всеми командовать. Не волнуйтесь, я не буду устраивать сцену — не хватало еще из-за вас работу терять. Но потом — убирайтесь.

Саймон хладнокровно принялся бинтовать.

— Что-то не слышу благодарности в голосе.

— А я никакой благодарности и не испытываю.

— И дали это понять с самого начала.

— Я сама могу о себе позаботиться, — огрызнулась она. — Без таких, как вы, богатеньких и много о себе понимающих. Вообразит себя рыцарем в сверкающих доспехах, а через пять минут уже требует награды. Нет уж, спасибо!

Саймон почувствовал, что тоже начинает сердиться.

— Думаете, я затеял это ради того, чтобы полюбезничать с вами в кухне?

— А то ради чего еще?

— Я не из таких!

— Расскажите кому другому!

Сдерживаясь из последних сил, Саймон аккуратно завязал узел. И, отступив назад, смерил Дженифер подчеркнуто пренебрежительным взглядом.

— Можете не волноваться, — раздельно произнес он. — Никаких любезничаний в уголке. Никаких поцелуев за холодильником. И, судя по всему, — никакой благодарности в ответ.

На щеках молодой женщины от ярости выступили алые пятна. Трясущейся рукой схватив очки, она вновь водрузила их себе на нос.

— Так и есть. Я не привыкла благодарить тех, кто меня оскорбляет.

— Оскорбляет? — Саймон приподнял бровь. — Ну ладно. До завтра, Дженифер. Увидимся за завтраком.

— Ничего, я не спешу.

Неожиданно он рассмеялся.

— В самом деле? Никогда бы не подумал. — И, не дав ей времени ответить, вышел из кухни.

Ледяного самообладания ему хватило до самого номера. Лишь там Саймон дал волю чувствам, что есть сил хлопнув дверью.

3

В ту ночь ему плохо спалось. Сначала досада и злость никак не давали заснуть, а потом, когда ему это все же удалось, начали сниться сны, один хуже другого.

Все они были так или иначе связаны с его детством. То он вновь слышал брань бабки и чувствовал, как гибнет все светлое, что было раньше в его жизни. То уворачивался от пьяного громилы, брата матери, решившего поучить «сопляка» уму-разуму.

Саймон не впервые видел подобные сны. Но они давно уже не были пропитаны такой разъедающей горечью. Неужели возвращение в родные края разбередило не до конца зажившие душевные раны? Или, быть может, они и не заживали вовсе?

Он проснулся на рассвете в холодном поту. Сердце бешено билось о ребра. Поняв, что больше заснуть не удастся, Саймон решил немного пройтись. Быть может, прогулка и свежий воздух помогут ему прийти в себя…

Он ушел дальше, чем собирался. Этот с детства въевшийся в душу пейзаж имел над ним странную власть. Вот и сейчас, сам того не замечая, Саймон подпал под его тоскливое обаяние. Череда пологих пустынных холмов уводила вдаль, тонула в утренней дымке. В отдалении слышались крики чаек — до моря было совсем близко, оно скрывалось за полоской леса. Небо, казалось, само не решило, проясниться или, наоборот, покрыться тучами.

Внезапно впереди показался всадник. Саймон ничуть не удивился: он знал, что неподалеку от отеля есть конюшня, где можно взять лошадь. И этот одинокий всадник до того гармонировал со всем окружающим, что Саймон почувствовал, как напряжение спадает, как спокойно становится на душе. Остановившись в тени одиноко растущего дерева, он наслаждался чудесной картиной.

Всадник приближался неторопливым галопом. Только это оказался не всадник, а всадница. И ее длинные черные волосы развевались по ветру.

У Саймона пересохло во рту. Не может быть!

Амазонка была уже близко, но до сих пор его не заметила. Не доезжая нескольких шагов до него, она остановилась, легко соскочила с седла и нагнулась к ручью, бросив поводья. Послушный скакун ждал ее, не сходя с места.

Встав на колени, Дженифер зачерпнула воду ладонью, поднесла к губам. Саймон как завороженный шагнул вперед. Утреннюю тишину нарушило пронзительное ржание. Конь отшатнулся, заплясал на месте. Боясь, что он убежит, Саймон молниеносным движением ухватил поводья. Он умел обращаться с лошадьми, а те ему доверяли.

Дженифер поспешно вскочила с колен. Волосы ее рассыпались по плечам, тонкая трикотажная кофточка обтягивала высокую грудь, светло-серые джинсы — стройные бедра. Очков не было и в помине. Лицо молодой женщины раскраснелось от езды. И эту-то красавицу он умудрился посчитать безнадежной дурнушкой!

«Так тебе все-таки есть чем похвастаться?» — всплыло в памяти наглое замечание Джима. Теперь Саймон точно знал, что есть.

Зеленые глаза испытующе уставились на него.

— Что вы здесь делаете?

— А вы отлично ездите, — заметил Саймон, проигнорировав вопрос. — Это ваша лошадь?

— Я первая спросила.

Молодой человек обезоруживающе улыбнулся.

— Гуляю. Отрабатываю вчерашнюю индейку в сливовом соусе. И ананасное мороженое.

Глаза ее невольно скользнули по атлетической фигуре собеседника. Даже под джинсами и рубашкой навыпуск было видно, что на нем нет ни унции жира.