Джанет Иванович - Жена по найму

— Да, ты прав, она не леди.

В одной руке Элси был зонтик, другой — она прижимала сумку с продуктами.

— Зато никогда не подведет, — сказала Мэгги, — как раз, когда у тебя дома хоть шаром покати.

Элси поднялась на крыльцо.

— Ты выглядишь ужасно, будто тебя изваляли в навозе.

— Да, немного не повезло. Знакомься, это — Мэгги Тун. Я нанял ее себе в жены.

Элси фыркнула:

— Самая глупая идея, о которой мне когда-нибудь приходилось слышать.

— Согласен, но мне нужен заем в банке.

— Кто-нибудь может догадаться, что ты хочешь надуть их.

— Да, они очень осторожны, ведь раньше я вел отнюдь не образцовую, по меркам Скоджена, жизнь.

— Ну, не надо на себя наговаривать, — сказала Элси, следуя на кухню.

Хэнк, оставивший мокрые туфли в прихожей, тащил за ней сумку.

— Здесь не убирали лет пять! — воскликнула Элси, заходя на кухню.

Кухня была большой, обставленной старинной мебелью: дубовый буфет и большой стол с ножками в виде лап. Столовые приборы, если и не столь старинные, но тоже, конечно, не новые. Во всем этом чувствовалось присутствие жизни. Мэгги представила себе поколения Мэллонов, сидящих за этим столом. Кухня вызывала образы маленьких мальчиков, украдкой тянущих лепешки со стола, или их мам и бабушек, готовящих праздничное угощение.

— Я приготовила картофельный салат, холодный жареный цыпленок в холодильнике, — сказала Элси.

— Итак, сначала холодный цыпленок или горячий душ? — спросил он.

— Сначала душ. Я страшно замерзла, — ответила Мэгги.

— Хорошо, я покажу тебе дом по пути в твою комнату. Внизу гостиная, столовая, дамская комната, кухня. Элси будет жить во флигеле. Наверху четыре спальни: одна моя, в другой — мой кабинет, две — я отдам тебе. Вторую ты сможешь приспособить для своего компьютера. И он указал на большую комнату.

Их взгляды встретились и долго не могли расстаться. Он почувствовал себя в боевой готовности. Энергия Мэгги поистине была живительной. Теперь он уповал только на Божье милосердие, ибо догадывался, что за эти полгода ему не раз придется просить у него прощения за свои прегрешения.

— Ванная — внизу по коридору. И дай мне знать, если тебе потребуется помощь.

«Лучше тебе запереть дверь, чтоб я не пришел потереть тебе спинку, — подумал Хэнк, — я бы сделал твое тело скользким, таким скользким, чтобы скользить руками по каждой его части».

Он тут же отругал себя. Это фиктивный брак, и у него нет прав жениха. Порядочный мужчина не воспользуется зависимым положением наемной работницы. Оставался только вопрос — насколько он порядочен. Сейчас он был на грани того, чтобы пожертвовать своей порядочностью.

В животе у Мэгги все задрожало от этой вкрадчивой интонации, появившейся в его голосе.

От него не укрылась легкая паника, отразившаяся на ее лице. «Я слишком далеко зашел, снова испугав ее». И, желая загладить свой невольный просчет, Хэнк сказал:

— Лучшие полотенца, шампунь…

— Да, спасибо.

Она не могла понять, что с ней происходит. Конечно, она отнюдь не простушка, но и не какая-нибудь мнительная особа, которой повсюду мерещутся намеки. Однако сегодня в каждом движении Хэнка Мэллона явственно видны все признаки любовной увертюры. Для себя она решила, что ее обостренная чувствительность вызвана тем, что Хэнк задевает ее за живое. Даже в грязной, мокрой одежде он казался ей воплощением мужественности.

Хэнк же вышел из ее комнаты, как побитый, с жалким подобием улыбки на лице.

— Я принесу твои чемоданы в комнату.

Снизу раздался голос Элси:

— Бедная кисочка, они забыли тебя в этом ящике, сейчас я тебя выпущу.

Хэнк кинулся вниз, крича:

— Не выпускай ее, пока Горацио в доме!

Но было уже поздно. Снизу послышался лай и звук собачьих когтей, скользящих по полу.

Когда Хэнк и Мэгги вбежали на кухню, они увидели Флаффи, забравшуюся на оконный карниз, и стоящего внизу Горацио, внимательно следившего за каждым ее движением.

Кошка внезапно прыгнула прямо на грудь Хэнку, а стоявшая тут же Элси кинула куриную ножку Горацио. Тот решил променять кошку на угощение, и Флаффи стремглав выскочила вон из кухни.

— Черт, хорошо что я такой смелый, здоровый парень, — криво усмехнулся Хэнк, расстегивая рубашку.

Мэгги увидела глубокие следы кошачьих когтей на его мускулистой груди.

— Больно? — спросила она, забыв о Флаффи, вновь забившейся в свой ящик. Это ее вина, надо было сразу взять кошку наверх и держать там, пока она не привыкнет.

Час спустя, освеженные душем и переодевшиеся, Хэнк и Мэгги сидели за огромным кухонным столом, поглощая картофельный салат.

— Как твоя грудь?

— Как новая, — улыбнулся он.

— Дождь кончается, а я люблю засыпать под его шум.

— А мне больше нравится снег: и когда он идет, и катание на санях.

— Ты до сих пор катаешься на санях? — удивленно спросила она.

— Конечно.

От этого ответа, от всей обстановки этой старой, просторной кухни, от мужчины, сидящего напротив, на Мэгги повеяло каким-то особым, очень приятным и новым для нее ощущением. Ощущением домашнего уюта, но не тем, что знакомо с детства, а тем, которое испытывает хозяйка, дождавшаяся мужа с работы, и подающая ему ужин. Она подумала, что трудно будет потом избавиться от этого чувства.

— Мне нравится этот дом. Он всегда принадлежал твоей семье?

— Да. Мой прадедушка, построивший этот дом, держал молочную ферму. Мой дед прикупил земли и занялся садами. Но ни бабушка, ни отец сельским хозяйством не занимались, и за десять лет, прошедших с дедушкиной смерти, здесь все пришло в запустение.

— Твои родители живут в Скоджене?

— Да, и именно они — причина твоего появления здесь. Мой отец — президент скодженского отделения Национального банка.

— Так что, твой собственный папа не дает тебе заем?

— Я с детства не ладил с родителями.

— Разве они не заметили, что ты вырос? — спросила она, улыбаясь.

— Я не вырос окончательно до тех пор, пока не женился, по крайней мере, для матери. Отец же считает, что выращивание яблок — это несерьезно, и не подходит для настоящего мужчины.

— Извини, я не думала, что это семейная история. Стоило ехать полдня для того, чтобы вместо собственной мамы и тети Марвины получить от тебя в подарок конфликт уже с твоими родителями?

— Учти, они могут завтра нагрянуть сюда.

— Нет, только не это! Я тебя едва знаю, и ты думаешь, я смогу убедить их, что я — твоя жена?

— Об этом не беспокойся, они считают, что я — импульсивный человек, и способен еще и не на такое.

— Но что я надену? — в этом ее вопросе слышалось уже чисто женское беспокойство, и Хэнк снисходительно улыбнулся: