Штопор - Мария Посмишка
— Ну вот, доктор, неотложную помощь я оказала, теперь ваш выход.
— Давайте новокаин, надо шить. Еще промыть рану фурацилином тоже не помешает.
— И, — обратился он к девочке. — Глаза не открывай пока.
Далее последовала стандартная медицинская рутина, к которой Олег привык ещё в Питере, зашивая на ночных дежурствах разных драчунов и забулдыг. Такой пациент у него был впервые, поэтому Олег особенно старался. Шов получился на редкость аккуратным, даже красивым. Последний штрих зелёнкой и вуаля.
— Можешь открывать глаза, — сказал Олег девочке и та медленно помаргивая их открыла. Перед ней сидел незнакомый ей мужчина в белом халате. Он смотрел на нее внимательно большими темно-карими глазами, а ресницы у него были длинные и черные. Какие красивые глаза. Девочка залюбовалась.
— Все хорошо, — заговорил с ней незнакомец. — Это анестезия так проходит. Голос у него был спокойным, вкрадчивым и глубоким.
— Котенок, — тихо сказала Надя.
Он непонимающе нахмурился.
— Где котенок? — четко сформулировала свою мысль она.
— Все хорошо, — улыбнулся Олег. — Ты в него так вцепилась, что пришлось вас вместе госпитализировать. Сейчас он пьет молоко у меня в комнате. Сегодня тебе придется полежать, а завтра утром поменяем тебе повязку, обработаем рану и отпустим домой.
— Хорошо. А как Вас зовут?
— Олег. Хм. Олег Дмитриевич. Я — врач.
— А меня Надя. Приятно познакомиться, — сказала девочка, улыбнувшись и закрыла глаза.
— Ты помнишь что произошло?
— Я упала — девочка сильно нахмурилась, но ничего больше не добавила.
— На стройке играть очень опасно, — строго сказал мужчина.
— Я больше не буду, — виновато прошептала Надя и спросила. — А как мне назвать моего котенка?
— Он же твой. Как хочешь ты?
— Я хочу как вы скажете.
— Тогда пусть будет Пётр. В честь русского царя и императора. Он основал кстати один из лучших городов на земле. Санкт-Петербург.
— Я нигде не была. Там красиво?
— Твоя жизнь только начинается. Ты увидишь много городов и даже стран. А Санкт-Петербург, очень красивый город. Я там учился в академии. Если будешь в этом городе, то обязательно сходи в ресторан "Пушкинъ" на Невском проспекте, там самое лучшее пирожное Наполеон. Хотя еще, к сожалению, очень людно и много иностранцев.
Надя и Олег встретились глазами и засмеялись.
***
Катюша собиралась на концерт. Она надела свое самое лучшее платье, распустила волосы и теперь наносила тщательно макияж перед зеркалом. Олег сидел на кровати и жадно наблюдал за ней.
— Ты знаешь у этой девочки невероятные глаза. Никогда таких не видел. Ярко-зеленые, — сказал Олег.
— У моей одноклассницы были разноцветные глаза. А зеленые это весьма распространённый цвет.
— Дело не в цвете…дело в их глубине и то что они отражают. А родители у нее ненамного старше нас. Может быть тоже заведем ребенка?
Катя замерла около зеркала, а потом осторожно ответила:
— Олег, ты же понимаешь, что не в нашем финансовом положении заводить детей. Не нужно плодить нищету. Вот, встанешь на ноги, начнешь получать хорошую зарплату, будет у нас квартира, тогда и подумаем.
— Да, я сморозил глупость, — Олег печально вздохнул. Катя такая умная и рассудительная, а он глупый романтик.
— Как я выгляжу? — оживленно повернулась к мужу Катя.
— Ты самая красивая, — восхищенно ответил Олег. Его красавица жена звонко рассмеялась и выпорхнула из их уютного гнездышка.
Глава 8
Павел Владимирович стоял рядом с заброшенным зданием прежнего штаба. Он курил сигарету и смотрел на звезды. Небо было безоблачным, а погода по осеннему теплой. Сердце учащенно билось и он чувствовал себя старшеклассником перед своим первым свиданием. Новая женщина — это всегда волнительно. Кажется, что уже все про них знаешь. Две груди, две ноги и дырка посередине. Однако…волнительно…а сегодня особенно. Эта светловолосая фигуристая нимфа, жена молодого докторишки была ценным экземпляром. Он хотел ее заполучить любой ценой. Но нужно быть терпеливым, нужно много романтики и красивых слов. И она не устоит перед ним.
— Здравствуйте, Паша, — она тихо и незаметно подошла к нему. Он опешил на секунду, такая красивая она предстала перед ним.
— Катюша, вы очаровательны, — искренне сказал ей Павел.
— Спасибо. Куда мы пойдем?
— Мы уже пришли. Я раскрою сегодня вам тайну этого здания, — заговорщицки сказал он ей.
— Разве это не просто заброшенный штаб? Там, наверное, страшно и крысы бегают, — боязливо сказала Катя.
— Скоро вы убедитесь, что не правы. У нас есть два с половиной часа до завершения скучного концерта, так что давайте поторопимся. Прошу, — Павел Владимирович галантно открыл перед девушкой дверь и взяв за руку повел по темному коридору. Потом они поднялись по лестнице и опять шли по коридору, как вдруг Павел остановился перед одной дверью, достал ключ и открыл. В большой комнате было множество стеллажей с документами, деревянный стол с двумя стульями и около стены гордо стояло пианино с бюстом Ленина на крышке.
— Что здесь было? — любопытно спросила Катя, осматриваясь.
— Было и есть. Часть архива. Все недосуг его перенести, — мужчина подошел к пианино и без всякого почтения к дядюшке Ленину переставил его на пол, присел на стул возле инструмента.
— Я, Катюша, несостоявшийся пианист. К сожалению, мой отец был категорически против такого "ремесла" для мужчины. Поэтому я продолжил династию и стал военным. Но, иногда, балую себя игрой, — и он заиграл красивую грустную музыку. Играл он долго. Лицо было одухотворенное, а пальцы тонкие длинные и постоянно приковывали
