Станешь моей сейчас - Дэни Коллинз
- Я отлично доеду сама. Я умею водить машину, не так ли? - При этих словах она вспомнила, как забыла о блокировке дверей.
- Моя машина безопаснее. Мой водитель прошел курс обучения вождению в экстремальных условиях. Вы же уже убедились в том, что я веду себя по-рыцарски. Я помог вам выбраться из вашей машины и проводил вас до дверей, верно?
Это была главная ошибка ее жизни - обратиться к нему за помощью.
- Я не позволю вам уговаривать меня на что-либо, - предупредила Ханна.
- Вы не понимаете, что мы оказались в сложном положении. Для выхода из ситуации требуется обстоятельное обсуждение. - Он подал ей руку.
После секундного колебания Ханна оперлась на нее, спустилась по ступенькам и неуклюже забралась на заднее сиденье его внедорожника.
Он сел рядом и спросил:
- Включить подогрев сидений посильнее? - Потом он вытянул руку: - Ключи?
Для Ханны было большим облегчением, что не надо вести машину по заснеженной дороге. Она достала из сумки ключи, передала Акину и только после этого сообразила, что наделала.
- Я без них не попаду в свою квартиру.
- Они доберутся туда раньше нас.
Дверцы захлопнулись, и внедорожник тронулся в путь. Оглянувшись, Ханна увидела, как двое из охранников сели в ее машину, предварительно переложив сумку с ноутбуком на заднее сиденье. Она немного расслабилась и покосилась на Акина. Он держал телефон у уха и разговаривал на арабском.
На карте она смогла бы указать, где находится Бааки, но о государстве знала только то, что оно невероятно богато благодаря огромным запасам нефти и что в последнее десятилетие его сотрясали внутренние беспорядки. Конечно, наследный принц Эйджаз был известной личностью, причем не только потому, что отличался фотогеничностью и прославился как плейбой, который имеет миллионы онлайн-подписчиков, отдыхает в обществе красивых женщин и периодически становится участником того или иного сексуального скандала. Нет, он стал знаменит после того, как несколько лет назад, когда он застрял на Мальдивах, разместил в соцсетях капризный пост на тему «Проблем Первого мира». Потом этот пост превратился в мем.
«Мой тост с авокадо подгорел.
Ах, а маффин такой же, как в тот раз, когда ваш частный самолет сломался на Мальдивах».
Поэтому Ханне было трудно осознать, что именно этот человек оказался отцом ее ребенка. У нее в голове не укладывалось, что он - тот самый печально известный бабник. А его брат? Она даже не предполагала, что существует еще один принц Бааки.
Она достала телефон, намереваясь побольше узнать об этой стране, но Акин закрыл рукой экран.
- Давайте пока оставим все между нами.
- Я просто хотела поискать кое-какую информацию. - Она не добавила, что о нем, и убрала телефон в сумку.
Однако ей было приятно, что он решил, будто у нее есть близкие друзья, которым можно написать: «Отгадай, что со мной произошло». В ее списке контактов было немало номеров. Коллег, которые из вежливости приглашали ее на проводы на пенсию и вечеринки в честь грядущего рождения ребенка. Студентов, которые покупали ей латте в благодарность за то, что спасла их, найдя нужную книгу или другой важный документ. Она поддерживала дружеские отношения с некоторыми авторами, правда, эта дружба ограничивалась онлайн-чатами.
Только вот по-настоящему близких друзей у нее не было, как не было и толпы осаждающих ее поклонников. Раньше отсутствие подруг ей компенсировала бабушка. Но бабушка умерла, и Ханна, сдав их домик в Сиракузах в аренду и переехав работать в Колумбийский университет, в полной мере ощутила свое одиночество. Первый год после смерти бабушки дался ей с большим трудом. Она скатилась в бездну самоочернения. Закончился он тем, что она встречала Новый год в полном одиночестве, глядя в телевизор, где в тысячный раз шла старая комедия. Вот тогда она и решила: хватить ждать того, кто мечтает провести с ней остаток своих дней, и пора полюбить саму себя. Она составила список того, чего хочет от жизни. Список возглавляла «Семья», в него вошли и красивые зубы. Она постепенно вычеркивала один пункт за другим, постепенно улучшая свою жизнь, пока…
Ее жизнь обязательно станет лучше, попыталась заверить себя Ханна, прикладывая руку к животу в том месте, где малыш сучил маленькой ножкой.
Акин закончил телефонный разговор и абсолютно бесстрастным голосом произнес:
- Мои родители горят желанием познакомиться с вами.
Ханна догадывалась, что на самом деле все совсем не так. Пусть она не знала, как звучат ругательства на арабском, но она отчетливо слышала недовольные интонации его собеседника.
- Как я понимаю, вы не замужем, так как вы пришли одна на встречу, - продолжал Акин. - У вас есть партнер, с которым вы собирались воспитывать ребенка?
Ханна нахмурилась: ей не понравилось, как это прозвучало. Он словно давал понять, что с таким сценарием можно распрощаться. Первым порывом Ханны было ответить «да», однако интуиция удержала ее от глупых ошибок.
- Нет, - ответила она.
- А родственники?
- Мама умерла, когда я была маленькой. Отца я не знала, меня воспитывала бабушка. Она тоже умерла.
- Какой у вас был план? В какой области вы работали?
Опять все сказано в прошедшем времени. Она намеренно ответила так, будто ее планы не изменились. И ведь ее планы точно не изменились, сказала она себе.
- Я библиотекарь в Колумбийском университете. В конце этого месяца я ухожу в годичный отпуск. Я поеду в Сиракузы и буду жить в том доме, где выросла. В последние годы я развивала онлайновый бизнес по проведению различных изысканий для авторов. Если дела пойдут хорошо, я смогу уйти из университета и сидеть дома, пока малыш не пойдет в школу. Однако я не исключаю, что после отпуска я вернусь на работу или переведусь в какую-нибудь другую библиотеку. Я люблю, когда есть выбор.
- Нам всем это нравится, - сказал Акин, усмехнувшись.
Тут Ханна сообразила, что они все еще далеко от ее квартиры и вообще едут по мосту, ведущему в Нью-Джерси.
- Вы же сказали, что мы встретимся с вашими людьми в моей квартире!
- Я сказал, что они доберутся туда раньше нас. Мы туда не едем.
- Вы мне солгали! Вот так вы ведете дела? Я же тоже могу лгать. Пока я вам не лгала, но могу начать, - предупредила она.
Акин молчал. Он не двигался, его руки лежали на коленях. Наконец он кивнул:
- Ложь контрпродуктивна. Вы правы. Я
