Голди Нидлз - Возвращение к мечте

— Это так захватывает, — сказала Лоури, закончив пить кофе, — вся эта тайная жизнь, скрытая за благопристойным викторианским фасадом. Мне не терпится скорее узнать тайну Хэлдейна.

Лоури принялась за дело с таким рвением, что за полдня ей удалось сделать больше, чем менее расторопной миссис Паркс за два предыдущих рабочих дня. Когда Руперт зашел за ней в шесть, чтобы сообщить об окончании работы, он был просто потрясен. А кроме того, он был доволен и польщен ее нежеланием прекратить работу.

— И все же хватит на сегодня, маленькая кузиночка, — твердо сказал он ей. — Сара говорит, чтобы ты закончила работу, приняла ванну, а потом, если сможешь, почитала бы Эмили сказку. Нам пришлось ей это пообещать за то, что она не будет штурмом брать твою уединенную цитадель.

— Конечно смогу, — ответила Лоури, потягиваясь, — только я почитаю ей сказку, непохожую на твою. Твоя местами немного страшновата.

— Сара сказала, что тебе понравилось.

— Понравилось — не то слово! Жду с нетерпением, что там дальше произойдет.

— Ты очень хорошо действуешь на мое самолюбие, Лоури, — сказал Руперт, когда они шли через сад. — Немного искреннего восхищения просто творит чудеса. Писатели иногда страдают от ужасной депрессии.

— Ты не должен, — уверенно сказала ему Лоури. — Это — лучшее из всего, что ты написал, Руперт, поверь мне. Я читала все твои книги.

Он с благодарностью обнял ее и подтолкнул к кухне, где Эмили и Доминик ели свой ужин, в то время как Сара гремела кастрюлями на каминной полке для подогревания пищи. Она стояла на возвышении, похожем на островок в их большой кухне, позволявшем обозревать все помещение. От тройного приветствия, обрушившегося на нее, Лоури вновь почувствовала, чего она лишилась с тех пор, как ее отец снова женился, — чувства принадлежности к семье.

— Пора отдохнуть, Лоури Морган, — сказала Сара, помахав ей деревянной ложкой. — Мы, собственно, хотели только, чтобы ты немного помогла Руперту, а не заработалась до смерти.

Лоури уже собрала свои вещи и была готова к тому, чтобы возвращаться в Шефердс-Буш, когда к ней обратился Руперт.

— Сара и я хотим кое-что тебе предложить. Ты вольна отказаться, если захочешь, но все-таки выслушай меня.

— Я вся внимание.

— Это касается работы, которую ты для меня сделала.

— Что, что-то не так?

— Не так! — фыркнула Сара. — Наоборот, Лоури, Руперт считает, что только я работала с ним так же хорошо, как ты. Хотя ты еще не видела, как он устраивает сцены.

— Сцены? — переспросил обиженно Руперт. — Может, у меня и бывает плохое настроение…

— У тебя бывает не плохое, в кошмарное настроение, — уточнила его жена. — Так или иначе, Лоури, если ты не считаешь, что торговать трусиками — это твое призвание, как ты посмотришь на то, чтобы перейти на работу к Руперту?

Глаза Лоури зажглись, как две звездочки.

— Вы это серьезно?

— Серьезней некуда, — подтвердил Руперт. — Более того, ты можешь наплевать на свою квартиру и переехать жить к нам.

— Но я не могу сесть к вам на шею!

— Даже если ты поселишься в квартирке над каретным сараем? — улыбаясь, спросила Сара. — Там ты будешь сама себе хозяйка, сможешь распоряжаться своей жизнью так, как захочешь, или стать частью нашей жизни, когда тебе заблагорассудится. Мы даже станем брать с тебя небольшую плату за квартиру, если тебе это необходимо для того, чтобы чувствовать себя независимой.

— Вы мне это предлагаете из жалости? — с подозрением спросила Лоури.

— Не говори чепухи, — сказал Руперт, похлопав ее по плечу. — Если кто кого и пожалеет, так это ты меня. Я тебе предлагаю работу, Лоури, потому что ты с ней так хорошо справляешься. Лучше чем кто-либо, с тех пор как на меня работала эта дамочка — моя жена. И ты не впадешь в истерику, если я, скажем, ну, на тебя заору. А орать я буду, когда у меня что-то не будет клеиться, это уж мне поверь. Так что, прежде чем дать ответ, ты хорошенько подумай. Но если ты сможешь вынести мой характер и если такая работа тебя устраивает, то может быть, все-таки?..

С того самого дня, как Лоури перевезла свои вещи в каретный сарай Клеров, жизнь ее круто изменилась. Позади ее рабочего кабинета находилась уютная комната, служившая ей спальней и гостиной, у нее были также своя ванна и маленькая кухонька. После жизни в квартире в Шефердс-Буш Лоури наслаждалась уединением и покоем, нисколько не испытывая одиночества, — ведь в любой момент она могла большим, красивым садом пройти в дом, где ей всегда были рады. Но, правда, Лоури строго ограничила для себя эти визиты.

Для Клеров в этой ситуации тоже были свои преимущества, так как Лоури всегда с удовольствием оставалась с детьми в тех случаях, когда этого требовала насыщенная светская жизнь супругов. С тех пор как миссис Добсон, старая экономка Руперта, отошла от дел, Сара наняла Бренду, которая приходила ежедневно помогать по дому. Но у Бренды была своя бурная жизнь, и она не соглашалась часто сидеть с детьми по вечерам, что Лоури делала с радостью.

Когда зацвели конские каштаны и свежий зеленый запах весны стал залетать к ней в рабочий кабинет через открытое окно, Лоури вдруг почувствовала, что жизнь и вправду повернулась к ней хорошей стороной. Она вдохнула опьяняющий ванильный аромат цветущих деревьев и со вздохом удовлетворения вернулась к своей работе, которая с каждым днем занимала ее все больше и больше. Роман, написанный уже почти на три четверти, приближался к головоломной развязке, о которой Руперт категорически отказывался рассказывать Лоури раньше времени. Даже Сара не знала сюжета, в чем, как оказалось, не было ничего нового. Руперт предпочитал хранить развязки своих романов в полной тайне до самого последнего предложения, надиктованного в диктофон.

Однажды на одной из Сариных вечеринок понадобилось присутствие Лоури в качестве гостьи. И вновь ее жизнь сделала крутой виток.

Днем Лоури помогала Саре, присматривая за Эмили, пока мать готовила холодные закуски для вечеринки, но после того как Доминик и Эмили поужинали и Лоури, прочитав сказку Эмили, уложила ее спать, она помчалась к себе, чтобы переодеться. От предвкушения предстоящего удовольствия ее била дрожь. У нее было новое черное платье, оплаченное первым чеком, полученным от Руперта, и оно ей очень шло. Но самое главное заключалось в том, что одним из гостей должен был быть Адам Хокридж.

Как и на всех приемах у Клеров, в доме с самого начала царило веселое оживление. Лоури разносила блюда с бутербродами. Она больше не стеснялась, потому что большинство гостей были ей уже знакомы. Сара, очень красивая в своем простом белом платье, с серьгами из бирюзы и бриллиантов в ушах, с зачесанными вверх черными волосами, принимала гостей, стоя рядом с Рупертом. Большинство приглашенных так или иначе относилось к литературным кругам. Но того гостя, который не имел никакого отношения к литературе, нигде не было видно. Адам Хокридж опаздывал. Лоури все время поглядывала на дверь, но, когда он наконец появился, сердце ее упало при виде его спутницы — высокой блондинки, но не той, с которой он был здесь в последний раз. Увидев Лоури, Адам улыбнулся ей знакомой сияющей улыбкой и, оставив роскошную блондинку с Рупертом, Сарой и еще одним мужчиной, который не был знаком Лоури, направился к ней, лавируя между гостями.