Приказываю стать моей - Майя Блейк
- Нет, ваше высочество. Но если я ошибаюсь, у вас есть шанс доказать это. Я хочу уйти, - заявила она.
Он удивленно приподнял левую бровь.
- Вы только что пришли.
- Я думала, ваше высочество, что меня везут к отцу, а не…
- Не?
- Сюда… по какой-то причине вы заставили своих помощников привезти меня сюда. Полагаю, вы мне расскажете?
- В свое время. Проходите и устраивайтесь.
Эсме взглянула на закрытые двери, через которые вошла несколько минут назад.
- Если я скажу «нет», вы позволите мне уйти?
- Вы можете уйти, если хотите. Но после того, как мы поговорим. Садитесь, мисс Скотт.
В его тоне чувствовалась безапелляционность, и Эсме поняла, что ей не удастся уйти, пока он не будет готов отпустить ее.
Эсме крепко сжала свой клатч и, проследовав за султаном в зону отдыха, села в ближайшее кресло.
Тотчас открылись двери, и появился его личный секретарь, несший инкрустированный поднос с закусками. Он поставил его, поклонился и замер в ожидании.
Заид аль-Амин занял соседнее кресло и посмотрел на нее.
- Вы предпочитаете чай или кофе? - спросил он.
Она хотела отказаться, понимая, что не сможет расслабиться в его присутствии, но передумала, четко осознавая, что две пары глаз наблюдают за ней.
- Чай, пожалуйста. Спасибо, ваше высочество, - поспешно добавила она, поймав взгляд Фаузи.
Султан бросил на нее ироничный взгляд, затем кивнул Фаузи, который быстро приготовил чай.
Улыбнувшись, Эсме приняла напиток, почти изобразив китайский поклон. Она отказалась от аппетитно выглядевших экзотических лакомств, предложенных ей Фаузи, и подождала, пока султану приготовят и подадут кофе.
Фаузи снова поклонился и покинул комнату.
Воцарилось молчание, и Эсме сделала глоток, пытаясь отвести взгляд от тонких, элегантных пальцев, сжимающих чашку кофе. Сделав большой глоток, он поставил чашку на блюдце и направил свой проницательный взгляд на нее.
- Думаю, вы знаете, почему вы здесь.
Эсме била дрожь, но она приложила усилия, чтобы голос звучал твердо:
- Мое телевизионное интервью в парке?
- Именно, - сказал султан.
Чувствуя, как задрожала рука, она обхватила чашку крепче.
- Я думала, что в Джаахре свобода слова.
- Свобода слова - это одно, мисс Скотт. Клевета - совсем другое дело.
Эсме лишь сильнее испугалась.
- Клевета?
- Да. Неуважение к королевскому престолу в Джаахре считается преступлением, за которое грозит тюремное заключение.
- До сих пор?
- Пока этот закон, как и некоторые другие, не будет изменен, да. Возможно, это то, к чему вы стремитесь? Чтобы вас бросили в тюрьму и вы составили компанию своему отцу? - спросил Заид аль-Амин жестко.
- Конечно нет. Я только хотела… я была расстроена. И беспокоилась о своем отце.
- Ваши эмоции всегда берут верх над здравым смыслом? Вы сознаете, что некоторые из утверждений, которые вы сделали сегодня днем, достаточно серьезны, чтобы подвергнуть вас опасности?
- О чем вы?
- К примеру, начальник полиции не любит, когда его репутация публично ставится под сомнение. Он может выдвинуть обвинения против вас. Или того хуже.
- Что значит «хуже»?
- Это означает, что вы должны были думать о том, что говорить в прямом эфире.
- Но… все, что я сказала, было правдой, - доказывала Эсме, не желая поддаваться страху. Султан поджал губы на мгновение.
- Было бы разумно учесть, что вы не в Англии. Что здесь все делается по-другому.
- Что это значит? - спросила она снова.
Заид отодвинул чашку с блюдцем, наклонился вперед и руками уперся в колени.
В результате этого действия можно было увидеть, как перекатываются его мышцы, которые не скрыл даже костюм.
- Это значит, что мое великодушие и положение являются единственной причиной, по которой вас не взяли под стражу прямо сейчас, мисс Скотт, учитывая то, что некоторые из ваших утверждений являются необоснованными.
- Какие именно?
- Вы сказали, что на вашего отца напали дважды. Но проведенное расследование выявило иные факты.
У Эсме перехватило дыхание.
- Вы уже все выяснили?
- Вы оскорбили мое правительство и меня с телевизионного экрана. - Его голос звучал осуждающе. - «Рыба гниет с головы». Ваши слова? Мне не понравились эти обвинения, и я не оставлю их без ответа.
Эсме почувствовала легкое головокружение.
- Ваше высочество, это… ничего личного…
- Избавьте меня от ложных признаний. Это был прямой вызов, и вы это знаете. Я его принял. Помимо моих глубоких познаний в отношении преступлений вашего отца, хотите знать, что еще я выяснил?
- Вы мне все равно расскажете, так что начинайте.
- У меня есть видеозаписи конфликтов в тюрьме, из которых видно, что ваш отец был зачинщиком обеих драк. Он решил, что смягчит свою участь, если его будут считать жертвой.
Эта информация сбила Эсме с ног. Джеффри Скотт был мастером манипуляции и легко адаптировался в любых, даже самых сложных условиях. По этой причине он так долго существовал в выбранной им профессии.
Орлиный взор султана заметил ее реакцию.
- Вижу, вы не удивлены. И не спешите его защищать. Возможно, потому, что это и есть настоящая правда.
Эсме глубоко вздохнула. Что бы ни случилось, она не будет свидетельствовать против отца.
- Это не противоречит тому факту, что охранники не приняли мер после первого инцидента, - ответила она. - Возможно, если бы он был освобожден под залог…
- То он улетит из страны первым же рейсом? Ваш отец - мошенник-рецидивист, и, судя по всему, для вас это не новость. И все же он назвал вас своим главным свидетелем, - размышлял султан, глядя на нее.
- Мне кажется, вам как государственному обвинителю неэтично обсуждать со мной дело, ваше высочество, - парировала Эсме.
- Ничего, что я сказал до сих пор, не противоречит закону, мисс Скотт, можете мне поверить.
Биограф назвал его профессионалом, способным использовать правосудие в своих интересах, но при этом не нарушая закона. Эсме необходимо было тщательно выверять свою речь, чтобы он не подловил ее.
- Меня доставили сюда, чтобы указать на мои ошибки, а потом заключить под стражу?
- Я пригласил вас сюда, чтобы предупредить о необходимости осторожно высказываться публично. Если вы хотите менее обдуманно выражаться - подождите до возвращения домой, в Англию.
- Это похоже на угрозу, ваше высочество.
- Пусть будет так. Но знайте: вы ступаете на тонкий лед. Я
