Мари - Эмили Ли
— Я тут практически не бываю, прихожу только на ночевку, — поспешил оправдаться он, видя её изумление. — Но столовая пригодна к существованию.
Небольшой, уютно обставленный зал для приема пищи был соединен с кухней. Это было столь необычно, что она даже из вежливости не могла скрыть своего недоумения.
— Мама любила готовить сама для нас, вот отец когда-то и переделал часть комнат, — снова пояснил он. — Мне нравится, если честно. Очень удобно.
Он указал рукой на мягкое кресло, приглашая сесть.
— Роберт и Карен придут через час примерно. Простите, что не предупредил, хотел немного времени провести с вами наедине. Да и готовить в одиночестве не люблю.
— Вы будете сами готовить для нас? — её глаза округлились.
— Уже приготовил, — улыбнулся он. — Остались небольшие штрихи.
Мари смотрела, как управляется на кухне Дэниел и невольно восхищалась. Свой пиджак он до этого снял, а рукава рубашки закатал до локтя. Его руки, ловко и быстро орудующие ножом, нарезали овощи и притягивали её взгляд, как и проступающие сквозь кожу вены. Хотелось провести по ним пальцами. Она никогда не думала, что её сможет взволновать мужчина в фартуке, расхаживающий у плиты.
Всё происходящее ещё со вчерашнего дня казалось ей каким-то странным сумасшедшим сном, из которого она никак не могла вернуться в реальность. С одной стороны, Мари отчаянно нуждалась в этом сумасшествии, а с другой — с ужасом представляла, что с ней будет, когда всё это закончится…Она не была уверена, что в этот раз уныние не поглотит её целиком, не оставляя после себя ничего, даже пустоты.
Перед глазами возник Дэниел.
— Красивая дама не должна скучать. Не у меня дома, — мягко проговорил он, протягивая ей чашку с чаем.
— Спасибо, Дэниел, — улыбнулась ему Мари, стряхивая с себя грусть. Не сегодня. Сегодня она не будет грустить. Пусть в её жизни будет ещё один сумасшедший день. — И говорите мне «ты». Мы знаем друг друга уже так давно, к чему условности? По крайней мере, наедине.
Наедине. Это слово импульсом отозвалось у неё внутри. Его присутствие она стала ощущать каждой клеточкой кожи. Сумасшествие…
Он присел у кресла, поставил на пол чашку и приблизился к ней. Мари знала, что он собирается сделать, это читалось в его серьезных глазах, что жадно смотрели на её губы, это угадывалось по его дыханию, что стало немного взволнованее…Сумасшествие…Она закрыла глаза…
— Дэн? Где ты? — громкий голос Карен заставил обоих вздрогнуть.
Дэниел поспешил встречать гостей, а Мари подскочила с кресла, подняла чашку и нервно отпила горячую жидкость, не замечая, что обожгла всё внутри.
— Мари, милочка! Уже здесь? — пожилая женщина приветливо улыбнулась ей и пожала руку. — Как вам берлога Дэна? Не хватает женской руки, верно? — старушка подмигнула ей.
— Карен, — с упреком сказал Роберт, — простите мою жену, — обратился он к Мари, — её привычка устраивать личную жизнь Дэниеля порой слишком…
— Всё в порядке, Роберт, я уже привык, — засмеялся Дэниел, — и давайте не будем уже об этом, пока моя репутация окончательно не пострадала.
Ужин прошел в уютной домашней обстановке. Мари не покидало ощущение, что спустя много лет она вдруг вернулась домой. Представить всех этих людей своей семьей не составляло труда. Ворчливость Роберта, болтливость Карен, учтивость и забота Дэниеля наполняли теплом её пустоту внутри. Мари не могла вспомнить, когда она за последние годы столько говорила, смеялась, шутила и…ела…Дэниел оказался отличным поваром.
Карен потребовала от мужчин принести спрятанный в недрах дома музыкальный аппарат и устроила танцы. Музыка эхом отражалась от стен пустующего особняка, наполняя его жизнью, наполняя жизнью её, Мари.
Но всё хорошее имеет свойство заканчиваться быстрее, чем Мари бывала к этому готова. Завтра с утра Роберт и Карен собирались уезжать обратно, поэтому долго засиживаться никто не стал. Дэниел проводил её до дома, пожелал спокойной ночи и пошел дальше, сопровождая пожилую пару до таверны.
Дома Мари захватило чувство неопределенности. Тот момент в столовой перед приходом гостей всё время стоял перед глазами. Если бы Карен пришла на пару минут позже, то Дэниел её поцеловал бы. А что было бы потом? Это что-то значило бы? Начало чего-то нового или просто сиюминутный порыв? А есть ли смысл? Она ничего не может дать ему…Или…Как себя вести с ним? Ведь он придет к ней в седьмой день недели. Никогда не пропускал. Значит, через пару дней увидятся. А как теперь с ним себя вести? Учтиво, как раньше, или по-дружески?
Это было невыносимо. Мари поспешила на кухню, сама заварила себе успокоительных трав, выпила несколько чашек настоя и легла спать, мечтая, чтобы поскорее наступило утро. Она надеялась, что новый день принесет ей силы дождаться Дэниеля.
Глава 4
Ей было грустно.
Небо вторило её состоянию, мощными потоками обрушивая ливень на землю. Она сидела в кресле, укутавшись в пушистую белую шаль. Он не пришел на их еженедельную встречу, как и не пришел через неделю. Первые дни Мари сильно переживала, гадала о причине, а потом смирилась, проваливаясь в своё привычное состояние оцепенения. Единственный вывод, который она посчитала уместным, тот, что Дэниел, как человек благородный, решил не давать ей ложных надежд на отношения и прекратил общение, чтобы не допускать распространение слухов об их романе…
— Обед подан, госпожа Нильсон, — сказала Берта.
— Скоро подойду, — меланхолически ответила Мари, не прекращая непрерывные движения по мягкой шерсти кота, что лежал у неё на коленях.
Когда звуки шагов экономки сникли, Мари грустно вздохнула.
— Кристиан, хорошо, что ты у меня есть, — проговорила ласково она. Кот приподнял голову и сонно мурлыкнул. — Мужчины…от них одна боль и разочарование…с тобой спокойнее…ты всегда будешь рядом…не испугаешься…не предашь…не бросишь…
Кот тихим урчанием выражал своё согласие. Берта ждала её, и Мари нехотя пришла в столовую. Аппетита не было совсем, но чтобы не выслушивать лекцию, женщина послушно выпила бульон.
— Госпожа Нильсон, я знаю господина Паркера много лет. Думаю, у него была веская причина не приходить. Считаю уместным узнать, что у него случилось.
— Возможно, он просто не хочет, — ответила Мари, не желая давать себе ложную надежду.
— Вы нравитесь ему. Это очевидно. Ни один мужчина не стал бы приходить к такой затворнице, какой вы стали после ухода Бенедикта, просто так. Может, вы не помните, но первые месяцы вы просто сидели, молчали и смотрели в одну точку. Но даже это
