Патриция Райс - Невеста графа

Мать Пенелопы накануне отъезда наняла няньку для ребенка. Фицу следовало бы проверить, можно ли было доверять этой женщине. Но он сгоряча одобрил ее выбор. Правда, миссис Джонс в то время производила хорошее впечатление. Она казалась приветливой и по-матерински заботливой. Усыпить бдительность Фица было легко, поскольку он до этого никогда не имел дела ни с маленькими детьми, ни с няньками.

Он плохо помнил даже собственное раннее детство. А в отрочестве им владела только одна мысль: он не должен повторять ошибок отца и деда. Люди недаром прозвали их порочными Уикерли. Беркшир кишел их внебрачными детьми. Пенелопа тоже родилась вне брака, однако Фиц признавал свое отцовство.

Он решил поменять тактику и добиться своего с помощью ласки, хотя и плохо представлял, что из этого получится.

— Ты моя дочь, и я хотел бы, чтобы ты жила со мной, Пенелопа.

Его слова звучали неубедительно. В действительности он всегда полагал, что этой малышке нужно жить где угодно, только не у него.

Фицу показалось, что огородное пугало, дышавшее ему в затылок, вот-вот ошпарит его сзади кипятком. Во всяком случае, он чувствовал, как это странное создание постукивает его мыском ступни по ботинку, как будто примеривается, готовясь к атаке. Жизнь научила Фица держаться подальше от разъяренных женщин с обликом старых дев, которые мечтают отомстить всем мужчинам за свое одиночество.

— Да отойдите вы наконец от моего стола! — услышал он за спиной раздраженный голос, а затем его сильно пнули.

Удар пришелся по щиколотке.

— Я хочу к маме, — захныкала девочка, потирая маленькими кулачками глаза. — Ты ненавидишь меня!

— Это не так! — воскликнул Фиц, продолжая игнорировать огородное пугало. — С чего ты это взяла? Ты единственный близкий мне человек на этом свете.

На этот раз его слова звучали искренне, и от этого девочка еще громче заплакала.

— Ты врешь, я знаю, — твердила она. — Я не верю тебе!

— Не приставайте к ней. Дайте ей время успокоиться, — прозвучал сзади нетерпеливый голос.

Однако Фиц не нуждался ни в чьих советах и рекомендациях.

— Наверное, ты всегда добивалась своего у миссис Джонс с помощью подобных сцен? — спросил вдруг он веселым голосом.

Этот неожиданный ход потряс всех присутствующих. Ребенок замолчал, с озадаченным видом глядя на Фица. За его спиной тоже установилась тишина. Но ненадолго.

— Все это очень интересно, — снова закудахтало позади него огородное пугало, — но вы мешаете моей кухарке готовить обед!

Фиц вдруг спохватился. Напоминание об обеде вернуло его к действительности. Он подумал о том, что произвел невыгодное впечатление на обитателей этой усадьбы. Ему следовало срочно включить все свое обаяние, чтобы расположить их к себе. Фица вместе с дочерью высадили из почтовой кареты на полдороге в Челтнем, куда он направлялся за своим выигрышем — породистым жеребцом. До этого города оставался еще день пути.

Фиц выпрямился и, обернувшись, взглянул на пугало, или, скорее, кудахчущую курицу. Первое, что он увидел, были огромные немигающие глаза черничного цвета, окаймленные густыми рыжеватыми ресницами. Затем Фиц разглядел ореол рыжих завитков, обрамляющих нежные, словно персик, щеки.

Почему эта девушка прятала свою красоту под этой безобразной шляпой? Взгляд Фица упал на ее сочные вишневые губы, и у него слюнки потекли, словно от вида лакомого блюда. Возможно, так действовал на него опьяняющий аромат корицы и яблок, стоявший в кухне.

Фиц был очень голоден.

Девушка, которой он уже успел опрометчиво дать несколько неприятных прозвищ, строго взглянула на Пенелопу и рявкнула голосом фельдфебеля, обращающегося к молодому призывнику:

— Юная леди, если вы пообещаете больше не скулить словно невоспитанный щенок, я разрешу вам вымыть руки и сесть за стол.

И не дожидаясь ответа с таким видом, словно она не сомневалась в беспрекословном повиновении, девушка стала отдавать распоряжения кухарке. Фиц перевел взгляд на дочь. Та как зачарованная смотрела на миниатюрную молодую леди в смешной шляпе.

— Приготовьте бальзам от ожогов, — приказала девушка кухарке. — А вы, сэр, — и она стукнула мыском ботинка Фица по ноге, желая дать понять, что обращаются именно к нему, — если отойдете в сторонку, мы немного поговорим.

Глава 3

Заметив, что элегантный джентльмен смотрит на нее, как голодный на рождественский пудинг, Абигайль слегка оробела и долго не смела взглянуть ему в глаза. Наверное, она просто одичала за время своего вынужденного одиночества.

Ей следовало бы чаще общаться с мужчинами.

Сцепив пальцы поверх передника, Абигайль уставилась на перламутровую булавку на галстуке незнакомца. Перед ней стоял восхитительный мужчина, мечта любой девушки, а она пинала его ногой и самым бесстыдным образом разглядывала его зад!

Абигайль вдруг захотелось повернуться и трусливо сбежать, однако она не допускала позорного малодушия. Абигайль унаследовала обостренное чувство долга от отца, который был судьей, и всегда старалась вести себя стойко и мужественно. У робкой старой девы не было бы никакого шанса заполучить назад и воспитать четырех маленьких детей.

— Разрешите представиться, — натянуто улыбаясь, произнесла она. — Меня зовут Абигайль Мерриуэзер, это мой дом.

Она уже успела снять свою бесформенную смешную шляпу, и теперь жалела об этом. Ее непокорные кудри торчали во все стороны. Абигайль устала подстригать и укладывать их. Она давно уже не делала причесок, поскольку в этой глуши ее все равно никто не видел.

— Прошу прощения за свое поведение и капризы моей дочери, — промолвил незнакомец сочным баритоном, от которого Абигайль таяла словно от звуков органа. — Как вы уже, наверное, успели заметить, я еще не научился правильно обходиться с ней.

Джентльмен смущенно замолчал, и в кухне повисла тишина. Не выдержав столь длительной паузы, Абигайль робко подняла на него глаза. Незнакомец провел рукой по волосам, стараясь пригладить их. На его лице читалось волнение. Похоже, он нервничал не меньше, чем она.

Впрочем, джентльмен быстро взял себя в руки и очаровательно улыбнулся, стараясь обезоружить и расположить к себе женщин.

— Я Джек Уикерли, а мою дочь зовут Пенелопа. Я только что увез ее из дома, где были неблагоприятные условия для воспитания ребенка. И она недовольна тем, что ее вырвали из привычной обстановки.

У Абигайль не было времени задуматься о том, почему зеленые глаза незнакомца с восхищением смотрят на нее. Мужчины вообще редко обращали на нее внимание, и Абигайль никогда не замечала в них ни восторга, ни поклонения. Поэтому она не верила, что незнакомец покорен ее внешностью.