Ноэль Бейтс - Мед и яд

Все, что Фредерик говорил о ее женихе, — правда. Стив выбрал ее и шел неумолимо к цели. Ему никогда не приходило в голову, что ни за какие деньги он не сможет купить ее любовь. Стивен сделал ей предложение, когда Марианне было всего шестнадцать и она еще училась в школе. Он же в это время «грыз гранит науки» в университете, будучи на четыре года старше нее. Девушка тогда посмеялась. Теперь же смеялся он.

— Я выйду замуж за Стива… — Марианна посмотрела на часы, — …менее чем через полчаса. И давай закончим этот разговор.

Фред плотно сжал губы. Ярость на его лице неуловимо сменилась презрением. Она не знала, которого из мужчин теперь ненавидит больше.

— Я никогда не считал тебя трусихой или дурой, Марианна Лойтер, но теперь я круто меняю мнение.

— Люди не всегда бывают такими, какими ты их воспринимаешь, — произнесла Марианна низким сдавленным голосом.

— Что ты хочешь этим сказать? — Его глаза вспыхнули.

Солнечный свет, льющийся сквозь широкое окно «фонарь», освещал фигуру и волосы Фреда, придавая ему таинственный, опасный вид, пугающий и возбуждающий одновременно. Сколько Марианна помнила, этот парень всегда пугал и возбуждал ее одновременно. Когда он пришел в их школу, девушка разинула рот от изумления. Вместе с ней это сделали и все остальные девочки в классе. Их возраст был переходным — они нерешительно перешагивали черту, отделяющую детство от взрослой жизни, с неопределенным трепетом вдруг осознавая, что мальчики — их ровесники на самом деле не так интересны, как они когда-то предполагали. Фредерик Галли с бронзовой кожей и черными волосами, на четыре года старше и даже более зрелый, чем другие ребята его возраста, пленял их воображение. Они смущенно хихикали, наблюдая за ним на расстоянии, и их невинные личики заливались краской.

То обстоятельство, что Фред не смотрел ни на одну из них, лишь усиливало его привлекательность. Только когда Марианне было уже шестнадцать, они, наконец, познакомились. По иронии судьбы это сделал Стивен. Тогда Фред, забавляясь ее смущением, признался, что всегда выделял ее среди других. Он уже тогда обладал таинственным спокойствием, которое стало еще загадочнее, когда он повзрослел.

— Я ничего не хочу тебе сказать.

— Нет? Почему же у меня такое впечатление, что ты говоришь загадками?

— Ничего подобного. — Девушка дожала плечами и, почувствовав, как дрожат ее руки, быстро отвела их за спину и сцепила пальцы.

— Что было в тех письмах? Ты помнишь?

Марианну озадачил вопрос, но потом смысл его стал доходить до нее. Она должна была догадаться, что Фред так просто не расстанется с ее неосторожным признанием. Письмо было только одно, но девушка не собиралась рассказывать его содержание.

— Многое, — неуверенно пробормотала она. — Почему тебя это интересует?

— Что именно?

— Не знаю. Я не помню. И вообще…

— Ага. — Его лицо прояснилось, взгляд стал холодным и жестоким. — Ты не можешь вспомнить, что конкретно было в тех письмах и, тем не менее, собираешься выйти замуж за этого человека.

— Нет! Ты не понимаешь! Ты переиначиваешь мои слова. — Марианна в замешательстве замотала головой.

— Черт возьми, как ты можешь говорить со мной так? — Фред схватил ее за плечи. Его глаза были просто дикими. Марианна не на шутку испугалась.

Сильные руки затрясли ее, прежде чем она смогла что-либо сказать. Протест замер на губах, когда его рот приблизился к ее и набросился в жадном поцелуе, ненасытном, неистовом, яростном.

Марианна застонала и оттолкнула его. Фред остановился и посмотрел на нее.

— Что случилось, Марианна? — спросил он, скривив губы, как от боли. — Не можешь вынести прощального поцелуя бывшего любовника? Почему?

— Ты знаешь почему! Теперь я принадлежу Стивену. И больше не хочу об этом говорить.

Он резко отвернулся, но прежде девушка заметила ненависть, блеснувшую в его глазах. Марианна слишком хорошо знала мужчину, стоящего перед ней. Но в более успокоительной форме она не могла бы сейчас ответить. Ее страсть грозила вырваться из-под контроля. Марианна не могла позволить ему догадаться, как сильно его близость действует на нее.

Девушка хотела подойти к Фредерику, но раздался стук в дверь, и она отскочила назад, как ошпаренная.

Это был отец. Он открыл дверь и в недоумении посмотрел на них. Отвечая на его немой вопрос, Фредерик сказал совершенно спокойно, как будто между ними ничего не произошло:

— Зашел пожелать невесте удачи. Сомневаюсь, что смогу сделать это во время церемонии или после нее, а ведь мы знаем друг друга так долго и… — он повернулся к Марианне, улыбнулся, но его глаза светились недобрым огнем, — и так хорошо, что я решил сказать Марианне пару слов лично.

Мистер Лойтер вошел в комнату, забыв про подозрения, и понимающе кивнул головой.

— Понимаю, понимаю, дорогой мой. — Ему всегда нравился Фредерик. — Повезло парню, который берет в жены мою красавицу.

Фред посмотрел на девушку с холодной учтивостью.

— Не знаю, удача ли сыграла здесь главную роль. Любовь, может быть? Что скажешь, Марианна?

— Да, конечно, — торопливо ответила она, подойдя к отцу и взяв его за руку. Посмотреть Фредерику в глаза она не смогла. Это было выше ее сил.

— Ну, моя дорогая, не пора ли спускаться, чтобы ошеломить всех твоей красотой? — Мистер Лойтер посмотрел на Фреда. — Стив искал вас. — Он подошел к двери, его мысли уже были сосредоточены на предстоящей церемонии. И он не заметил, как изменились лица Марианны и Фредерика при упоминании о Стивене.

Марианна стиснула руку отца, и они отошли в сторону, чтобы Фред вышел первым. Он спустился, перескакивая через две ступеньки, и вскоре его шаги стихли на мраморном полу холла. За эти полчаса Марианна словно постарела на пятьдесят лет.

Церемония венчания и прием проходили в огромном бело-желтом шатре, примыкающем к задней двери. Внутреннее убранство шатра напоминало церковь. Марианна ненавидела этот роскошный балаган, где она уже не сможет сделать ни шагу назад. В шатре все будут стоять очень близко друг к другу, даже слишком. Ее мать считала это великолепной идеей, и девушка безразлично согласилась. Теперь она жалела об этом.

Марианна с отцом не спеша спустились по винтовой лестнице, прошли через холл. Потом, миновав роскошную абрикосово-зеленую гостиную, прошли через открытые французские двери в шатер. По мере того как они приближались к священнику, девушка чувствовала себя все хуже и хуже. Нервы были натянуты как струны, каждый шаг давался все труднее, как будто это была дорога на эшафот.

Как только невеста и ее отец появились на пороге шатра, все взгляды устремились к ним. Марианна чувствовала, как что-то безнадежно умирает у нее внутри. Она смотрела прямо перед собой, не видя ничьих глаз. Девушка боялась встретиться взглядами с друзьями, осуждающими этот брак, которые, естественно, собрались в первых рядах. Краешком глаза Она заметила Патрицию — прямые белокурые волосы, твердые черты лица, дышащего упреком и сожалением.