Рут Валентайн - Волшебные слова

Харви начал терять терпение. Он тяжело вздохнул и пристально посмотрел Оливии прямо в глаза. И, пока он говорил, его взгляд, ставший вдруг стальным, ни на секунду не оторвался от ее лица.

— Все эти дни я буду занят по горло. Поэтому тебе нет никакого смысла лететь со мной. Я не смогу развлекать тебя. — Он тщательно выбирал слова, чтобы быть абсолютно уверенным: все, им сказанное, дойдет до жены.

Намек на то, что Оливия не в состоянии позаботиться о себе или сделать что-нибудь самостоятельно, только подлил масла в огонь.

— А меня и не нужно развлекать, Харви! Я умею развлекаться самостоятельно. Привыкла этим заниматься, пока ты занят. Но зато я смогу сделать так, чтобы наш люкс действительно стал для тебя домом вдали от дома.

— И счет за это мне уже подан, — подвел итог Харви, ставя свой бокал на стол и поднимаясь из-за стола. — Это просто смешно, Оливия. Брось свою затею, будь хорошей девочкой.

Разбрызгивая вино, Оливия поставила бокал на стол и бросилась наперерез направляющемуся к дверям мужу.

— Я не ребенок! — взвизгнула она.

Харви остановился и холодно взглянул на нее. Их взгляды встретились и высекли искру.

— В таком случае и веди себя соответственно. Подумай о детях. Ты еще никогда не оставляла их одних. Лететь к черту на кулички, повинуясь мимолетному капризу! Если хочешь расправить крылышки, делай это, по крайней мере, с разумной предусмотрительностью, а не под влиянием мимолетного собственнического порыва, — резко произнес Харви.

Давая понять, что разговор окончен, он демонстративно вышел из столовой и направился, без сомнения, в свою комнату, где обычно отдыхал, листая какой-нибудь альбом по искусству или слушая музыку.

«Собственнический порыв»… Почему он придал этим словам такое мерзкое звучание? Разве я не имею на него никаких прав? Он ведь мой муж.

Оливия села и постаралась обуздать бушевавшую в душе бурю эмоций. Обида, страх, неуверенность, пугающая неопределенность и жгучая ревность… Какие только чувства не обуревали ее!

Я хорошая мать. Я хотела быть хорошей женой. Разве одно исключает другое?

Конечно, я никогда не оставила бы детей с чужими людьми, но это вопрос решаемый. И потом, речь идет всего лишь о двух неделях. Разумеется, дети будут скучать, но это не смертельно, размышляла Оливия. Пусть желание ехать с Харви и в самом деле глупость с моей стороны, блажь, каприз, однако я уже не могу заставить себя отказаться от нее. Так или иначе, но эта поездка станет решающей для нашего брака, пришла к выводу Оливия. Настала пора взять судьбу в свои руки и во что бы то ни стало постараться изменить характер отношений между нами. Харви должен видеть во мне, во-первых, личность, во-вторых, женщину и, в-третьих, жену.

Оливию совершенно не устраивала роль всего лишь матери детей Харви. Она жаждала большего!

3

Рука Оливии, сжимавшая щетку для волос, застыла в воздухе, сердце бешено стучало — на лестнице послышались шаги Харви, поднимавшегося в спальню. Шаги медленные, тяжелые. Так может идти человек, мечтающий лишь добраться до кровати и спокойно уснуть.

А если он и вправду устал? — вдруг подумала Оливия. Ведь время позднее, стрелки часов вот-вот сойдутся на двенадцати. Тогда я попаду в неловкое, даже унизительное положение. Мысли метались в ее голове. Может, лучше отложить свой план? Может быть, завтра представится более удобный случай?

Оливия перевела взгляд на огромную, королевских размеров, кровать. Кровать была настолько широкой — бес попутал ее приобрести, честно признавалась себе Оливия, — что они с Харви, лежа на ней, только случайно касались друг друга.

Верхняя простыня густого кремового цвета была призывно откинута. У Оливии оставалось достаточно времени, чтобы нырнуть под нее. Запаниковав в последний момент, она вскочила, в спешке едва не зацепившись ногой за пуфик, на котором сидела. Оливия была уже на полпути к кровати, когда вдруг сообразила, что все еще держит в руке щетку, которой бездумно водила по волосам весь последний час.

Стремительно бросившись назад, чтобы положить щетку на туалетный столик, она увидела себя в трехстворчатом зеркале: сразу три испуганных женщины с бегающими глазами. Это моментально привело ее в чувство. Оливия аккуратно положила щетку и быстро скользнула в постель.

А чего, собственно говоря, я боюсь? — размышляла Оливия. Жена хочет показать своему мужу, что жаждет его, что радостно предвкушает физическую близость с ним. Что в этом предосудительного? Он устал? Что ж, он должен видеть: я готова заняться любовью и жду, пока у него появится желание.

Оливия тихонько вздохнула и погладила прохладный шелк коротенькой ночной рубашки, соблазнительно обнажающей значительную часть тела. У Харви не должно остаться сомнений в том, что я с нетерпением жду его. И грош мне цена, если я не смогу провести всю сцену хладнокровно и уверенно. Тогда я просто безнадежна, и рассчитывать мне больше не на что.

Кроме того, мне важно увидеть его реакцию, тогда я пойму, что происходит с моим браком, — действительно ли существует серьезная угроза, или все это мои измышления. Я должна прояснить ситуацию до того, как муж отправится в деловую поездку с Аделайн Бидс. Оставить все, как есть, спрятать голову в песок или под подушку — значит проиграть. Кипи гневом, не кипи, этим делу не поможешь.

Оливия решила перейти Рубикон. Больше никаких трусливых отговорок и отступлений. Ей нужна правда, голая правда. Такая же голая, как она сама, раскинувшаяся на широченной супружеской кровати.

По лицу Оливии скользнула ироническая усмешка. Впрочем, я-то не совсем голая. Какой бы открытой ни была моя ночная рубашка, она позволит мне сохранить достоинство, если Харви не обратит на меня внимания или не догадается о моем стремлении соблазнить его.

Стараясь вести себя как можно естественнее, Оливия непринужденно закинула руку за голову. Дверь, которую она оставила приоткрытой, внезапно распахнулась, и Харви вошел в спальню. Оливия всегда оставляла лампу на прикроватной тумбочке мужа включенной, поэтому интимно-приглушенный свет в комнате нисколько не насторожил Харви.

Харви выглядел утомленным и непривычно подавленным. Будто неожиданно обнаружил, что мир, в котором он живет, оказался вдруг не самым лучшим местом обитания, мелькнуло в голове Оливии. Рукава его рубашки были закатаны по локоть, жилет расстегнут, узел галстука ослаблен, пиджак небрежно переброшен через плечо.

Наконец до Харви дошло, что в спальне что-то изменилось. Он резко расправил плечи, на лице появилось настороженное выражение. Подождав, пока глаза адаптируются к царящему в комнате полумраку, Харви огляделся.