Затмение на Рождество - Мария Зайцева
– Ну че, клево? – Джо, не отпуская ее руки, встал сзади, так, чтоб она оказалась практически в его объятиях, положил свои большие невероятно горячие ладони прямо на ее руки, согревая.
– Замерзла?
– Да, немного… – на самом деле, Лора не чувствовала холода, наоборот, от тела мужчины шел жар, который передавался ей.
– Щас согрею, – он распахнул полы куртки, прижал ее теснее, укрыл, как одеялом. – Теплее?
– Да, спасибо. – Лоре почему-то было сложно разговаривать, его близость мешала дышать.
Он, похоже, тоже чувствовал себя не очень ловко, делясь с ней теплом. По крайней мере, дышал он хрипло, руки на ее пальцах тяжелели, наливаясь еще большим жаром. Лора стояла, натянутая, как струна, уже опять пожалев, что подпустила его так близко.
Не стоило так… Не надо было соглашаться, чтоб он…
Тут она почувствовала легкий теплый поцелуй на шее, возле ушка, от которого пробила крупная дрожь, и испарились все мысли.
Она замерла в его руках, не зная, что делать. Надо оттолкнуть, что он себе…
Но Джо провел языком по шее, прихватив мочку уха зубами, и Лора почувствовала, что еще немного, и она не сможет стоять на ногах. Она и так еле держалась, практически повиснув на Джо.
А он все не унимался, легко и жарко целуя ее шею, затылок, спускаясь к плечу. Руки его уже не только согревали, но и сковывали, все крепче прижимали, не позволяя отклониться.
Лора чувствовала себя маленькой глупой мушкой в теплом, да что там теплом, горячем! коконе, куда заманил ее хитрый опытный паук, полностью обездвиженная, не в силах сопротивляться.
И остается только ждать, когда паук доберется до нее.
Глава 4
Ощущения от тела кошечки просто сводили с ума.
Джо уже несколько раз про себя вспоминал последнюю боевую операцию и, особенно, пакостную рожу придурка-лейтенанта, чтоб охладиться. Таким образом удавалось хоть немного сдерживаться.
Он боялся наброситься на нее прямо там, на смотровой, боялся спугнуть.
И так практически силой увез.
Но, блядь, че было делать-то? Она же нихера не понимает, чего с ним творит!
Мысль отвезти ее на смотровую площадку пришла совершенно внезапно, пока он наблюдал, как кошечка, разъяренная, идет к нему из дверей отеля.
Если вначале он решил, что она передумала и хочет поехать с ним, то, по мере ее приближения, становилось понятно: пришла ругаться. Сейчас пошлет. Значит, надо работать на опережение.
Ну, это Джо всегда умел делать виртуозно.
Кошечка не успела ничего мяукнуть разгневанно, а уже ехала, прижимаясь к нему всеми своими дико аппетитными формами. Конечно, она была против, конечно, она пыталась что-то сказать, возмутиться даже. Но, блядь, кто ее слушать-то будет!
Тем более, когда она за спиной у него сидит!
На смотровой до этого Джо был один раз, с братухой.
Они тогда зарулили в Атланту после его нихрена не радостной командировки, из которой он еле живой вернулся, куролесили там неделю, поднимая на уши весь веселый квартал с барами и доступными телками, а перед тем, как Джо нужно было уезжать обратно на службу, заехали сюда.
Сидели, помнится, курили, молча потягивали по очереди бурбон из фляжки.
Джо почему-то потом часто вспоминал то ощущение тишины, спокойствия, умиротворения даже, что испытывал тогда.
С Полом не надо было разговаривать, притворяться, чего-то там изображать из себя. Брат всегда был и останется единственным человеком, понимающим и принимающим Джо любым, человеком, ради которого Джо Хоук сделает все, абсолютно все.
Он и контракт тогда взял только ради него.
И все бабки, что зарабатывал, пересылал ему, на развитие маленького бизнеса, бара в родном городке.
И сейчас вез неплохую сумму для поддержки. Все, для того, чтоб братуха был доволен, не закрывался в себе, не убегал в лес от всего мира. Может, хоть ему повезет в этой гребаной жизни. Будет у него там… Семья, дети, сбережения, счастливая старость лет так через сто… Словом, все, чего положено.
Все, чего ему, Джо, точно не светит. Ну да и хер с ним.
Скоро, совсем скоро увидит он братуху! Неделька, может быть, две…
Хотел раньше, но уж больно кошечка хороша.
Вон как она смотрит на город, что праздничными огнями отражается в ее глазах. Угодил, точно угодил…
Ежится чего-то… Блядь, она же замерзла! Ничего, щас исправим…
Не сопротивляется, доверчиво прижалась спиной к его груди, позволила себя укутать курткой, обнять, согреть лапами холоднючие ладошки. Маленькие такие, как у куклы… Вообще она вся такая… Маленькая, изящная даже, невероятно приятно обнимать, всеми изгибами очень правильно ложится к его телу. Ну очень, очень правильно… И горячо… И пахнет охренительно…И на вкус, наверно, тоже… Вот и попробуем сейчас…
Джо легко провел языком по нежной шейке, не наседая, аккуратненько, чтоб не спугнуть… Кошечка замерла, вытянулась, напряглась. Это ты зря… Он же ничего не сделал… Пока не сделал… Но, если такими темпами все пойдет, то сдерживаться он долго не сможет.
Он и так уже не сдерживается, все настойчивей сжимая в руках девушку, все жарче скользя по ее коже губами, все больше сходя с ума от ее вкуса и запаха.
А кошечка-то расслабилась… Размякла, повисла на нем…
Пора тащить в логово.
Он чуть отстранился, повернул к себе девушку, заглянул требовательно и внимательно в помутившиеся от желания глаза. Не сомневаясь больше, подхватил на руки, спустился к байку, посадил, запрыгнул за руль и помчал как можно быстрее в мотель, пока его добыча не пришла в себя от дурмана.
Хотя, судя по тому, как она прильнула к его спине, как обняла, скользя шаловливыми пальчиками по напрягшемуся животу, все она осознавала, и хотела его не меньше, чем он ее.
Понимание этого заводило просто невероятно, хотя, казалось бы, куда уж больше?
Дорога, занявшая от силы пару минут, показалась бесконечной.
