Телефон - Ася Оболенская
Рома, правда?
Не знаю, почему, но сознание цепляется за эту строчку. Всхлипываю, но уже не реву. То ли слезы кончились, то ли ещё черт пойми что.
Откладываю телефон, тру глаза, жадно пью воду и опять всхлипываю. Но не плачу, все ещё не плачу.
Котейка: Ром, расскажи мне что-нибудь.
Ещё один глоток воды, вновь вытираю глаза, жду ответа. Боюсь, что сейчас тонкая нить, которая удерживает меня от новой истерики, порвётся.
Марвел: Когда мне было двенадцать, родители подарили мне хомяка. Я назвал его Лесоруб. Сейчас мне кажется, что это было просто отвратительным решением. Просто ужасная кличка для хомяка.
Вглядываюсь в строчки. Перечитываю раз десять, а потом смеюсь. Долго, наверное, истерично, но при этом не теряя связи с реальностью. Не желая разрушать все вокруг. Надеясь, что все произошедшее удастся пережить.
Котейка: Ты думаешь, что он реально понимал, как ты к нему обращался?
Марвел: Я уверен в том, что он нихрена не понимал. Но кличка реально дурацкая)
Котейка: И как бы ты назвал хомяка сейчас?
Марвел: Сейчас бы я ни за что не завел хомяка)
Марвел: Но чисто гипотетически… Пожалуй, моего воображаемого хомяка могли бы звать Портвейн.
Котейка: Даже не знаю, что ужасает меня больше. Воображаемый хомяк или Портвейн.
Марвел: Эй, вообще-то это одно лицо! Кстати, не знаешь, что едят воображаемые хомяки? Кажется, мой голоден(
6
Роме удается отвлечь меня на несколько дней. Несколько дней выдуманного спокойствия и бездействия. Выходные, выпрошенные у Круэллы, которые мне еще придется отработать в двойном размере, стремительно подходят к концу, а я по-прежнему не готова возвращаться в реальность.
Я добавила номер Глеба в черный список, я не рассказала ничего родителям, только лишь при разговоре с начальницей выпалила все, как на духу. Наверное, только из-за этого она выходные мне и дала.
Марвел: Как ты?
Котейка: На троечку
Марвел: По пятибальной, я надеюсь?
Котейка: По стобальной(
Молчит, даже никакой ерунды не пишет. Он по-прежнему не знает, что произошло со мной, а я по-прежнему не готова кому-либо об этом рассказать.
Сижу, пялюсь на экран, где не появляется ничего нового, и едва не роняю телефон из рук, когда вижу входящий в вайбере.
Марвел.
Есть у нас в Вайбере чат, Анькина инициатива. Там и я есть, и Рома, и еще много кого. Мятка даже личность его по номеру телефона вычислить когда-то пыталась, как обычно, безуспешно. Вместо фотки стандартная эмблема Вайбера, реального имени тоже нет. Полная анонимность, как всегда.
А сейчас он звонит.
Несколько секунд пялюсь на экран, а затем «тяну» за зеленую трубочку.
Молчание на том конце провода, а затем:
- А я уже начал бояться, что ты в ванную топиться пошла. Или вены резать.
Голос мягкий и приятный. Негромкий, успокаивающий.
- Какой же ты идиот.
- Я вообще-то и обидеться могу. – усмехается.
- Это вряд ли. – слабо улыбаюсь.
- Ну, привет, Марина.
- Привет, Рома.
Некоторое время мы молчим, я даже успеваю проверить, не сбросил ли он вызов. Не сбросил, секунды идут.
- Сама расскажешь, или придется тебя пытать?
Гадать не нужно, понятно, о чем он говорит.
- Не буду. – мотаю головой, а сама снова хочу заплакать.
Сбросить бы вызов, швырнуть телефон в стену.
Зачем он вообще позвонил?
- Ну ты ведь никого не убила?
- Чего?! – мне требуется несколько секунд, чтобы понять – в его голосе легкая улыбка. – Ну какой же ты идиот!
Идиот, от простых слов которого мне почему-то легче.
Последнее я не говорю вслух.
- Ты не ответила.
- Да не убивала я никого!
- А, ну, значит, ничего страшного не произошло.
- Ага, совершенно ничего, кроме того, что я увидела, как мой муж в нашей кровати трахал какую-то бабу!
Выпаливаю и зажимаю рот рукой.
Как ему удалось это вытянуть из меня?
- Феерический мудак. – совершенно ровно Рома повторяет мои же мысли.
Я с ним, конечно же, соглашаюсь.
- Не то слово. Рома, несколько месяцев! Он изменял мне и врал в лицо! Прикрывался работой, а сам ехал… - сбиваюсь.
- Трахать какую-то бабу. – подсказывает Рома.
Жестко так снова, моими же словами, но от этого хуже почему-то не становится.
Наоборот. Я рассказываю ему все от и до. То, в чем я теперь уверена, и чувствую, как пелена перед глазами спадает, словно с каждым словом, с каждым шагом, все сильнее убеждая себя в том, что произошедшее – правда, что как раньше, уже никогда не будет, я становлюсь сильнее.
Через полчаса я уже даже не думаю плакать. Стою возле окна и смотрю на вечерний город.
- Ром, мне полчаса нужно, пару звонков сделать. Я перезвоню, хорошо?
- Если захочешь. – знаю, что улыбается.
- Поверь, захочу. Так просто от меня ты теперь вряд ли отделаешься. – молчу секунду, а потом добавляю. – Спасибо тебе, за то, что выслушал.
- Обращайся.
Улыбаюсь и сбрасываю звонок. Перехожу в черный список и «достаю» из него номер Глеба, набираю сразу. Он берет трубку на первом же гудке, словно ждал. Начинает нести какую-то чушь, но я его не слушаю, доношу свою мысль.
Нет, мы не сойдемся. Нет, я не смогу это забыть.
Да, я не хочу его видеть больше в своей квартире. Да, я подаю на развод.
- И забери еще эту чертову кровать!
А затем я звоню маме. Признаюсь ей во всем и с удивлением в ее ровном голосе ловлю правду для себя
