Лошадка Тая и Айдар-гора - Сергей Валерьевич Мельников
– Я тебя очень-очень люблю.
Тая улыбнулась недоверчиво:
– И ты так быстро это понял?
– Ещё быстрее. В ту секунду, когда ты приняла меня за Якута. Я сразу понял: это навсегда.
– Ты не слишком торопишься?
– Нет, совсем не тороплюсь. Я знаю, что мы будем счастливы вместе. Ты, я и Ваня.
Тревожно взревела сирена, и Тая с безмятежной улыбкой вытянулась на спине под высокой и надёжной горой.
Утром ей казалось, что она ничего не весит, оттолкнулась легко ножкой и поплыла невесомо через коридор, мимо спальни на кухню. Там могучая спина Айдара закрывала плиту, от неё пахло чем-то утренним и одуряюще вкусным.
– Мам, дядя Айдар сырники жарит. Говорит, вкуснее чем у бабушки будет! – сдал его Ванька.
– Ну, я не пробовал, какие сырники жарит твоя бабушка, но мои, думаю, будут не хуже, – рассудительно сказал Айдар. Он приобнял Таю и чмокнул её в щеку. – И не называй меня "дядя Айдар", договорились?
– А как?
– Просто Айдар пока. Потом когда-нибудь назовёшь меня папой.
– У меня есть папа… – Ваня стушевался, уткнулся глазами в пол. Айдар сел перед ним на корточки:
– Разве? Твой папа тебя бросил, ты ему не нужен. Какой же это папа?
Тая постучала кончиками пальцев по его плечу. Айдар обернулся. В её глазах горела и плавилась смола.
– Пойдём поговорим… – тихо прошипела она.
Они вышли в комнату, и Ваня проводил их растерянным взглядом.
– Ты с ума сошёл, говорить такое моему сыну? – шёпотом закричала на него Тая. Айдар склонил голову, не понимая:
– Я сказал ему правду.
– Какую правду?? У Вани есть отец, и это не ты!
– Тай, успокойся, пожалуйста, и давай поговорим спокойно. Мы будем жить вместе, мне нужно, чтобы Ваня меня уважал, признавал мой авторитет, мой, понимаешь? Какой ещё папа? Его отец тебе сильно помогает? Он вообще появляется?
Тая со злорадством висельника подумала: "Ну вот же, вот оно, не зря тревожно мне было".
"Я же говорил!" – захохотал дрессировщик в её голове. – "Всё было слишком хорошо!"
Он подобрал кнут и его кончик угрожающе защёлкал возле Таиного крупа, но это было лишним. Тая завелась, встала на дыбы.
– Это! Не твоё! Дело!
Айдар схватил её за плечи:
– Тай, приди в себя, ты чего? Я же люблю тебя.
Они кружились по комнате в странном танце: Айдар сжимает Таины руки, Тая выгибается назад, пытается вырваться из его стальной хватки. Крики всё громче, слова всё обиднее. И…
– Я тебя не люблю! – закричала Тая, вырываясь. Айдар разжал руки, и она чуть не полетела на пол.
– Я тебя не люблю! – повторила она. – Я люблю только своего сына. Он мой единственный мужчина, и я не дам тебе лезть ему в мозги! Понял?
Айдар стоял, играя желваками, волны катались под кожей на его лице. Потом он сказал тихо:
– У тебя час на сборы. Собирай вещи и выметайся!
Тая заметалась по квартире, набивая сумку, рассовывая по карманам банковские карты. Из кухни вошёл Ваня, посмотрел испуганно на стоящего посреди комнаты Айдара, на маму с мокрыми щеками, закрывающую сумку.
– Мам, что случилось? – спросил он.
– Мы, уходим, Вань, собирайся, возвращаемся в Пензу.
Всё, что Тая намечтала, напланировала, сама же полила бензином и подожгла.
Чёрная ночь
Часа не прошло. Как только Тая застегнула сумку, Айдар вырвал её и выкинул на лестничную клетку. Держа сына за худые плечи, она выскочила следом. Дверь закрылась, лязгнул замок. Через секунду каменный кулак врезался в дверь изнутри так, что отдалось в оконных стёклах парадного. Потом ещё и ещё. Вздрагивая от каждого удара, Тая искала в интернете недорогой хостел поблизости. Ваня испуганно жался к ней. Ударе на десятом наступила тишина. Дверь медленно открылась. В проёме стоял Айдар, бледный, с окровавленными кулаками.
– Заходи, – сказал он тихо. – Ну, давай, – прикрикнул в полголоса.
Тая затрясла головой:
– Н-нет, мы уходим.
– Никто никуда не уйдёт. Зашла в дом, быстро, а утром будем разговаривать. – в его тихом голосе перекатывались валуны. Тая не сдвинулась с места. От бессилия сжались кулаки, Айдара затрясло, он сгрёб её за волосы и втащил в квартиру.
Ваня кинулся, вцепился в его ногу, закричал:
– Отпусти! Отпусти!
Своим маленьким кулачком он колотил обезумевшего великана, но тот не обращал никакого внимания. Айдар махнул рукой, и Тая лбом влетела в стену прихожей. Он закинул сумку внутрь и захлопнул дверь.
…
В квартире напротив мелькнула тень в глазке.
– Кто там? – крикнул недовольный старческий голос из глубины
– Да чурка этот какую-то шалаву тягает. – ответила сварливо старуха, закрывая крышку глазка.
– Может, полицию вызвать?
– Сами разберутся… – пробурчала она, залезая в давно не меняную постель.
…
Тая втолкнула сына в спальню, захлопнула дверь. Она привалилась спиной к полотну с полупрозрачной вставкой и сползла на пол. В зеркале напротив виден был силуэт Айдара, стоявшего с той стороны.
– Тай…
Он прислонился лбом к стеклу.
– Прости меня, пожалуйста… Я не знаю, что на меня нашло.
Тая покачала головой:
– Нет, Айдар, мы уходим.
Тень скорчилась, стала ниже. Он тоже сел, прислонившись к двери. Тонкое стекло разделяло их спины.
– Прости…
– Нет…
В эту игру можно играть вечность. Она не могла забыть его выпученные в бешенстве глаза, его руку в своих волосах, боль от удара об стену, который вышиб ей дух. Тут всё очень просто: нельзя прощать недопустимое, чтобы оно не стало обыденным. Как тигр, попробовавший человеческую кровь, становится людоедом, так и мужчина, ударивший женщину, уже не остановится. Сложно только в первый раз. А был ли он первым у Айдара?
Золотистый рассвет
Тая не заметила, как заснула, а проснулась так же, сидя на полу под дверью. Ваня спал рядом, положив голову ей на колени. За дверью тишина. Тая осторожно разбудила сына, прижала палец ему к губам, чтобы вёл себя тихо. Глупо, если б Айдар захотел, он в секунду вынес бы хлипкую дверь. Тая с опаской выглянула в коридор. Айдар в одних оранжевых шортах сидел на кухне и уныло пялился в кружку с чаем. На секунду он поднял глаза на Таю и тут же опустил их вниз, не сказав ни слова. С сыном за руку, Тая выскользнула из квартиры.
Было раннее утро, на площади Восстания солнце лизнуло розовым языком правую щёку Московского вокзала, и Тая застыла, не в силах сдвинуться с места. Её снова накрыло то самое ощущение нереальной инопланетности всего вокруг, которое она испытала, приехав сюда впервые. Но теперь она не была чужой.
– Ма-ам, – дёрнул её за руку Ваня, – мы едем домой?
Тая покачала головой. Она понятия не имела, что будет делать, если останется, зато точно знала, что сдохнет от тоски, если уедет.
– Нет, сынок, мы остаёмся, –
